Разыскания истины - Мальбранш Николай (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
320
чувствуют по поводу их, страстно стремятся к телам и впадают в полное забвение Бога, невидимого их очам.
Итак, еще поныне мы имеем те же природные наклонности или те же впечатления, сообщаемые Творцом природы, какие имел Адам до своего грехопадения. Мы имеем даже наклонности, которые имеют блаженные на небесах, ибо Бог создает и поддерживает тварей не иначе, как сообщая им любовь, подобную Своей. Он любит Себя, Он любит нас. Он любит всех своих тварей. Следовательно, Он не создает духов, которых не заставил бы стремиться любить его, любить себя и любить всех тварей.
Но все наши наклонности запечатлены в нас Творцом природы и влекут нас любить Его и все ради Него, и потому они могут быть правильными лишь тогда, когда мы любим Бога всеми нашими силами и все ради Бога в силу свободного решения нашей воли;
ибо мы не можем не поступать несправедливо и не употреблять во зло любви, какую Бог дает нам ради Себя, любя этою любовью что-нибудь иное, не Его и не по отношению к Нему. Итак, мы знаем теперь не только, каковы наши природные наклонности, но еще каковы они должны быть для того, чтобы быть хорошо направленными и согласными с постановлением их творца.
Итак, мы имеем, во-первых, наклонность ко благу вообще, которая есть начало всех наших природных наклонностей, всех наших страстей и всякой свободной любви нашей воли.
Во-вторых, мы имеем наклонность к сохранению нашего бытия или нашего счастья.
В-третьих, все мы имеем наклонность к другим тварям, полезным или нам самим, или тем, кого мы любим. Мы имеем еще много других особых наклонностей, которые зависят от этих, но мы, быть может, скажем о них в другом месте. В этой четвертой книге мы постараемся только свести заблуждения наших наклонностей к этим трем главным пунктам: к наклонности нашей ко благу вообще, к любви к самим себе и к любви к ближнему.
ГЛАВА II
I. Наклонность ко благу вообще есть причина тревожности нашей воли. — II. Следовательно, нашего недостаточного прилежания и нашего невежества. — III. Первый пример: мораль мало знакома большинству людей. — IV. Второй пример: бессмертие души оспаривается некоторыми лицами. — V. Наше невежество относительно вещей абстрактных или не имеющих вовсе отношения к нам крайне велико.
I. Эта обширная способность воли стремиться ко всем благам вообще, по причине того что она создана лишь для блага, заключающего в себе все блага, не может быть поглощена всеми теми
321
вещами, которые представляет ей разум; а между тем, постоянное движение ко благу, сообщаемое ей Богом, не может остановиться. Это движение, никогда не прекращаясь, неизбежно сообщает разуму постоянное волнение; воля, ищущая того, чего она желает, принуждает разум представлять себе его под всякого рода предметами. Разум представляет их себе; но душа не наслаждается ими; если же она и наслаждается ими, она не удовлетворяется. Душа не наслаждается ими, потому что часто умственное созерцание не сопровождается удовольствием; ибо душа наслаждается своим благом в силу удовольствия, и душа не удовлетворяется им, ибо ничто не может остановить движения души, кроме того, кто сообщает его. Все, что разум представляет себе как свое благо, конечно; а все конечное может привлечь на время нашу любовь, но оно не может остановить ее на себе. Когда разум рассматривает весьма новые и весьма необычайные предметы или соприкасающиеся с бесконечным, то воля некоторое время терпит, что он исследует их со вниманием, потому что она надеется найти в них то, чего ищет, и потому еще, что то, что кажется бесконечным, носит характер ее истинного блага; но со временем она получает отвращение к этим предметам, как и к остальным. Итак, она всегда тревожна, потому что она всегда стремится искать то, чего никогда не может найти, но что всегда надеется найти; и она любит великое, необычайное, то, что касается бесконечного, потому что, не найдя своего истинного блага в вещах обыкновенных и знакомых, она воображает найти его в вещах ей незнакомых. Мы покажем в этой главе, что тревожность нашей воли есть одна из главных причин нашего невежества и заблуждений, в которые мы впадаем относительно множества предметов; а в двух следующих мы объясним, что производит в нас наша наклонность ко всему, имеющему в себе нечто великое и необычайное.
II. Из сказанного ясно, во-первых, что воля прилагает познавания лишь к предметам, имеющим некоторое отношение к нам, и весьма пренебрегает остальными; ибо всегда желая блаженства, желая его страстно и в силу природного влечения, она обращает познавание только на те вещи, которые нам кажутся полезными и причиняют нам некоторое удовольствие.
Во-вторых, воля не позволяет, чтобы познавание занималось долго даже теми вещами, которые доставляют ей некоторое удовольствие, потому что, как было только что сказано, все сотворенные вещи, правда, могут нам нравиться на некоторое время, но вскоре мы получаем отвращение к ним, и тогда наш дух отвращается от них и ищет в ином месте удовлетворения себе.
В-третьих, воля вынуждена, таким образом, заставлять разум переходить с предмета на предмет, потому что разум постоянно представляет ей смутно и как бы издали того, кто содержит в себе все существа, как мы это сказали в третьей книге. Ибо воля, желая, так сказать, приблизить к себе свое истинное благо, чтобы оно прикос-
21 Разыскания истины
322
нулось к ней и чтобы получить от него движение, оживляющее ее, побуждает познавание представлять его себе с какой-нибудь стороны. Но тогда разум созерцает уже не общее и универсальное бытие, не бесконечно совершенное существо, а нечто ограниченное и несовершенное, что не может остановить движения воли и долго нравиться ей, а потому она оставляет его, чтобы устремиться к какому-нибудь
другому предмету.
Между тем внимание и прилежание разума, безусловно, необходимы для нахождения истин сокровенных, и потому большинство людей, очевидно, должно быть грубо невежественным даже относительно вещей, имеющих некоторое отношение к ним, и в невероятном ослеплении относительно всех абстрактных и не имеющих видимого отношения к ним истин. Но следует постараться разъяснить это примерами.
III. Нет науки, которая бы больше соприкасалась с нами, чем мораль; это она научает нас всем нашим обязанностям по отношению в Богу, нашему Государю, нашим родителям, друзьям и вообще всему нас окружающему. Она даже указывает нам путь к тому, чтобы стать вечно счастливым; и все люди существенно обязаны или, вернее, им неизбежно необходимо прилежать единственно к ней. Однако прошло шесть тысяч лет, что существуют люди, а эта наука еще весьма несовершенна.
Та часть морали, которая рассматривает обязанности наши к Богу и которая, без сомнения, главная, потому что она относится к вечности, почти не была известна самым ученейшим людям, и еще теперь встречаются умные люди, которым она совершенно незнакома. Между тем эта часть морали самая легкая; ибо, во-первых, что трудного признать, что есть Бог? Все, что Бог создал, доказывает это; все, что делают люди и животные, доказывает это; все, что мы думаем, все, что мы видим, все, что мы чувствуем, это доказывает, -— словом, нет ничего, что не доказывало бы бытия Бога или не могло бы доказать его умам внимательным, серьезно старающимся найти
творца всего.
Во-вторых, очевидно, должно следовать повелениям Божиим, чтобы быть счастливым; ибо Он могуществен и правосуден, и его нельзя ослушаться, не будучи наказанным, и нельзя повиноваться ему, не будучи вознагражденным. Но чего требует Он от нас? Чтобы мы любили Его, чтобы наш разум был занят Им, наше сердце обращено к Нему. Ибо для чего Он создал духов? Конечно, Он не может создать ничего иначе, как для Себя: следовательно, Он нас создал только для Себя, и мы необходимо обязаны ни на что иное не обращать то влечение любви, которое Он непрестанно поддерживает в нас для того, чтобы мы постоянно любили Его.
Эти истины не трудно найти, если хоть немного прилежать к ним. Между тем этот единственный принцип морали: для того чтобы быть добродетельным и счастливым, безусловно, необходимо любить Бога больше всего и во всем, — есть основание всей христианской
