Сочинения в двух томах. Том 2 - Юм Дэвид (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Для исцеления большинства зол человеческой жизни я не требую того, чтобы человек обладал крыльями орла, быстротой оленя, силой быка, когтями льва, кожей крокодила или носорога; еще менее требую я для него мудрости ангела или херувима. Я довольствуюсь увеличением какой-нибудь одной силы или способности его души; пусть у него будет большая склонность к прилежанию и труду, большая живость и активность духа, более постоянное расположение к деятельности и трудолюбию. Пусть весь человеческий род от природы будет обладать таким прилежанием, которого многие отдельные личности достигают при помощи привычки и размышления. Непосредственным и необходимым результатом такой способности будут самые благие последствия без всякой примеси зла. Почти все моральные, равно как и физические, бедствия человеческой жизни происходят от лености, и если бы наш род благодаря изначальному строению нашего организма был избавлен от указанного порока или слабости, то результатом этого тотчас же явились бы совершенная обработка земли, развитие искусств и мануфактур, тщательное исполнение всякой служебной функции и обязанности. Люди сразу и в совершенстве смогли бы достичь того общественного состояния, которое столь несовершенным образом достигается при помощи наиболее благоустроенного правления. Но так как прилежание есть способность, и притом наиболее ценная из всех, то природа, следуя своим обычным правилам, решила очень скудно одарить ею людей и скорее строго наказывать их за недостаток данного качества, чем награждать за достигнутые ими результаты. Она так устроила организм человека, что только самая крайняя нужда может заставить его работать; и она пользуется всеми другими его недостатками, чтобы побороть, по крайней мере хоть отчасти, недостаток прилежания и снабдить его хоть долей той способности, которой она сочла нужным изначально лишить его. Согласитесь, что наши требования в данном случае очень скромны, а потому и весьма разумны. Если бы мы требовали обладания более высокой проницательностью и способностью суждения, более тонким пониманием красоты, большей чуткостью к благожелательности и дружбе, нам можно было бы еще возразить, что мы стремимся к нечестивому нарушению порядка природы и хотим подняться на более высокую ступень в ряду существ, что дары, нами требуемые, не соответствуют нашему положению и состоянию и потому были бы губительны для нас. Но жестоко, я осмеливаюсь повторить это, жестоко, что, помещенные в мир, столь преисполненный нужды и лишений, в мир, где почти каждое существо, почти каждая стихия или враждебны нам, или отказывают нам в своей помощи, мы должны, кроме того, бороться еще со своим нравом и оказываемся лишенными той способности, которая одна только и может защитить нас от этих бесчисленных зол.
Четвертым условием, порождающим всякое бедствие и зло во вселенной, является неточность в работе всех начал и принципов великого механизма природы. Надо признаться, что мало таких частей вселенной, которые, как представляется, не служили бы какой-нибудь цели и удаление которых не привело бы к явному недочету или беспорядку в целом. Все части связаны друг с другом, и ни одной из них нельзя тронуть без того, чтобы не задеть и остальных в большей или меньшей степени. Но в то же время следует отметить, что ни одна из этих частей, ни один из этих принципов, как бы полезны они ни были, не приспособлены настолько точно друг к другу, чтобы оставаться именно в тех пределах, в которых простирается их польза; каждый из них при всяком удобном случае способен перейти то в одну, то в другую крайность. Можно было бы вообразить, что творец не довел до конца отделки своего великого творения,—так мало законченности в каждой его части, так грубы те линии, которыми оно набросано. Например, ветры необходимы для распространения испарений по поверхности земного шара, они же способствуют мореплаванию, но как часто становятся они губительными, переходя в бури и ураганы! Дожди необходимы для того, чтобы питать земные растения и животных, но как часто они недостаточны и как часто чрезмерны! Тепло необходимо для всякой жизни, для всякого произрастания, но оно не всегда имеется налицо в должной мере. От смешения и выделения жидкостей и соков тела зависит здоровье и благополучие животного, но отдельные части не выполняют правильно присущих им функций. Есть ли что-либо более полезное, чем душевные аффекты: честолюбие, тщеславие, любовь, гнев? Но как часто они выходят из должных границ и производят самые сильные потрясения в обществе! Во вселенной нет ничего полезного, что не становилось бы губительным вследствие своего избытка или недостатка; природа не оградила себя с должной тщательностью от беспоряд ка и путаницы. Нарушение согласованности никогда не достигает, быть может, такой степени, чтобы уничтожить какой-нибудь целый вид, но оно часто достаточно для того, чтобы повергнуть отдельных индивидуумов в бедствия и погубить их.
Таким образом, от совместного действия этих четырех условий зависит все физическое (natural) зло или же большая его часть. Если бы все живые существа были невосприимчивы к страданию или если бы мир управлялся единичными велениями, то зло никогда не нашло бы доступа во вселенную; а если бы животные были одарены значительным запасом сил и способностей помимо тех, которые требуются крайней необходимостью, или если бы различные начала и принципы вселенной были настолько тщательно приспособлены друг к другу, чтобы всегда пребывать в должном равновесии, в должном соотношении, то существовало бы очень мало зла в сравнении с тем, которое мы испытываем сейчас. К какому же решению следует нам прийти в данном случае? Скажем ли мы, что указанные условия не были необходимы и что они легко могли быть изменены при изобретении (contrivance) вселенной? Такое решение представляется слишком уж самонадеянным для столь слепых и невежественных созданий. Будем скромнее в своих заключениях. Допустим, что если бы доброта Божества (я подразумеваю доброту, сходную с человеческой) могла быть доказана с помощью каких-нибудь подходящих априорных аргументов, то даже столь неблагоприятных явлений было бы недостаточно для опровержения данного принципа и эти явления можно было бы легко согласовать с последним каким-нибудь неизвестным нам способом. Но останемся все же при утверждении, что поскольку эта доброта не доказана предварительно, а должна быть выведена из наблюдаемых нами явлений, то оснований для подобного вывода не может быть до тех пор, пока существует такое множество бедствий во вселенной и пока эти бедствия, насколько человеческому уму позволено судить о таком вопросе, столь легко могли быть устранены. Во мне достаточно скептицизма, чтобы допустить, что дурные явления, несмотря на все мои рассуждения, могут быть согласованы с предполагаемыми вами атрибутами, но, разумеется, они не могут доказать существования данных атрибутов. Такое заключение не может быть результатом скептицизма; оно должно быть основано на явлениях и на нашем доверии к тем выводам, которые мы делаем из этих явлений.
Взгляните на вселенную. Какое неизмеримое обилие существ одушевленных и организованных, чувствующих и действующих. Вы восхищаетесь этим чудесным разнообразием, этой плодовитостью? Но присмотритесь ближе к живым существам, единственным существам, достойным наблюдения. Как враждебны и пагубны они по отношению друг к другу! Как неспособны создать собственное счастье! Какое презрение или отвращение внушают они наблюдателю! Все это вызывает у нас лишь идею о слепой природе, оплодотворенной великим животворящим началом и рождающей из своих недр искалеченных и недоношенных детей с полным безразличием к нам и без всякой материнской заботы о них.
Здесь приходит мне на ум манихейская система31 как весьма подходящая гипотеза для решения данного затруднения; и несомненно, что в некоторых отношениях она вполне допустима и более вероятна, чем общепринятая гипотеза, так как дает приемлемое объяснение странному смешению добра и зла, наблюдаемому в жизни. Но с другой стороны, если мы обратим внимание на полное единообразие, полное соответствие частей вселенной, то нигде не откроем признаков борьбы между носителем зла и носителем добра. В переживаниях чувствующих существ наблюдается, правда, противоположность между страданиями и наслаждениями, но разве не все действия природы осуществляются благодаря противоположности принципов—теплого и холодного, влажного и сухого, легкого и тяжелого? Истинным заключением является то, что первоисточник (original source) всех вещей совершенно равнодушен ко всем этим принципам и не более предпочитает добро злу, чем тепло холоду, сухость влажности, легкость тяжести.
