История философии в кратком изложении - Автор неизвестен (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
При формулировке идеи универсальности движения Гольбах ссылается на Толанда. Он различает два основных вида движения. С одной стороны, движение, которое перемещает тела (механическое движение в собственном смысле слова), и с другой — скрытое, внутреннее движение, которое определяется энергией и имеет свой источник во взаимодействии невидимых материальных частиц (молекул), из которых состоит тело (оно представляет определенную аналогию того, что в современных терминах можно назвать микродвижением).
С понятием универсальности движения связано и Гольбахово понимание детерминизма. В отличие от Юма Гольбах доказывает, что необходимыми могут быть лишь причины и следствия. Посредством их можно объяснить любой процесс и человеческое поведение. Различие между отдельными явлениями закономерно, и всякое движение, которое возникает, подчиняется и управляется также константными законами. Так как движение протекает закономерно и является универсальным, природа или- мир как целое подчинены универсальным закономерностям, которые проявляются через причинные отклонения (причины и следствия) с однозначной необходимостью.
Понимание причинности и детерминизма у Гольбаха, так же как и у других французских материалистов этого периода, имеет механистический характер. Оно является абсолютизацией момента необходимости. Так как вся природа является не чем иным, как движущейся материей, в ней нет места для случайности. Космос, таким образом, выступает как бесконечный ряд причин и следствий, причем то, что в одном случае является следствием, в другом может быть причиной. В эту строго детерминистическую систему Гольбах помещает и человека. Человек подчинен механистически действующей цепи причин и следствий. Очевидно, что такой подход не мог создать предпосылки для объяснения специфики общественной детерминированности человеческого поведения.
Все творчество Гольбаха, так же как и большинства французских материалистов, проникнуто атеизмом. «Каждый человек, который разумно рассуждает, скоро станет атеистом, ибо при помощи рассуждений он придет к тому, что теология является набором небылиц, что религия противоречит всем принципам здравого смысла и вносит неисправности в человеческое познание». Распространению атеизма он посвятил и свою популярную работу «Карманное богословие, или Краткий словарь христианской религии», в которой в сатирической форме разбирает основные религиозные понятия.
Другой французский материалист — Клод Адриан Гельвеций (1715–1771) — изложил свои воззрения в двух работах: «О духе» (в русском переводе — «Об уме».-Пер.)-вышла в 1758 г. и «О человеке»- вышла уже после его смерти, в 1793 г. Уже первая работа вызвала большой резонанс. Автор подвергался преследованиям со стороны реакционных кругов, однако среди прогрессивных людей Франции, Германии, Швейцарии и Англии снискал большое уважение. Гельвеций в этой работе дает объяснение главных философских вопросов. Трактат «О человеке» посвяг щен прежде всего социально-политической проблематике.
Основные философские взгляды Гельвеция согласны взглядам других французских материалистов. Он признает объективное существование внешнего мира и подчеркивает его материальный характер. Мир, по Гельвецию, — это не что иное, как движущаяся материя. Пространство и время он также понимает как формы существования материи.
Так же как Ламетри и Гольбах, Гельвеций относит человека к общей системе природы. Человек неотделим от природы и подчинен тем же закономерностям, что и остальная природа. Гельвеций, как и другие французские материалисты, не смог понять специфичности человека и человеческого общества.
В области теории познания он по сути принимает принципы сенсуализма Локка. Всеми своими знаниями и умениями человек обязан лишь опыту, который он обретает при помощи чувственного познания и хранит посредством памяти.
Он отвергает бессмертие души. Душу он отождествляет со способностью ощущать: «Ни идея, ни разум не являются необходимыми для ее существования. Пока человек чувствует, он имеет душу. Способность чувствовать образует ее сущность». Сведение Гельвецием человеческих способностей к чувственным восприятиям было предметом критики со стороны его современников (например, Д. Дидро).
Подобно Гольбаху, Гельвеций — сторонник строгого детерминизма. В материальной природе все происходит согласно всеобщим законам, которым подчинено всякое движение материи.
Как в области природы правит всемогущий естественный закон, так и человеческое поведение и деятельность подчинены «закону интересов». «Интерес» соединяет основные факторы, обусловливающие человеческую активность. Иными, по Гельвецию, являются, с одной стороны, естественные физические потребности, а с другой — страсти. Среди физических потребностей на первом плане стоят голод и физическая боль. Их он считает основной движущей силой в человеке. Значительную роль среди страстей играет самолюбие.
На этих естественных движущих силах человеческого поведения Гельвеций основывает и главные принципы своей этики. Он отвергает религиозную мораль и подчеркивает, что основным критерием нравственности является «польза». Однако он трактует «пользу» не индивидуалистически, в смысле достижения наживы индивидом (как, например, философы так называемого здравого смысла), но по отношению ко всему обществу. Основу добродетельного поведения он видит в достижении согласия между индивидуальными и общественными интересами. Однако при этом интерес всего общества он понимает механистически. Общество, по Гельвецию, — совокупность индивидов. Общественный интерес является у него, таким образом, совокупным интересом решающего большинства членов общества.
Воззрения Гельвеция на общественное устройство, как и взгляды других материалистов этого периода, находятся под влиянием идеологии осознающей себя политически буржуазии. Общество возникает из «хозяйских семей». Гражданином для него выступает «собственник» в прямом смысле слова. Гельвеций верит в «разумного правителя», «философа на троне». Однако идеальной формой государства он считает республику. Перед государством (правителем) стоит задача гарантировать в первую очередь «основные, неотъемлемые, человеческие права», которые в действительности являются не чем иным, как идеализацией основных интересов буржуазии. Поэтому, так же как и другие мыслители этого периода, он требует не ликвидации частной собственности, а лишь «равномерного разделения».
Гельвеций в согласии с Гольбахом (а в ряде случаев и с Ламетри) верит во всемогущество воспитания. Оно имеет для общества основополагающее значение. Предпосылкой хорошего и правильно ориентированного воспитания являются «хорошие законы». «Почти всеобщее несчастье людей и народов вызвано несовершенством их законов и слишком неравным разделением богатства». Эта идея Гельвеция характеризует в сущности идеалистический подход большинства французских механистических материалистов к решению социальной проблематики. Законы (т. е. сознание) определяют, согласно ему, реальное бытие.
Французский механистический материализм (исключая материализм Фейербаха) представляет наивысшую ступень философского материалистического мышления домарксистской философии. Французские механистические материалисты исходили из традиций как английского, так и французского материализма.
Значение французского механистического материализма отмечал и В. И. Ленин. В частности, он ценил его последовательное материалистическое решение основного вопроса философии — отношения мышления к бытию, строго материалистическое обоснование теории ощущений и материалистическое объяснение природы. Французский материализм внес значительный прогресс в понимание общества, в частности, в своем подчеркивании естественной обусловленности общественного развития.
Несмотря на названные положительные моменты, эта ступень в развитии материализма была исторически ограниченной. Главным недостатком этого материализма — как и материализма Фейербаха — было то, «что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом…». Поэтому идеалистическая философия «пережила свою победоносную и содержательную реставрацию в немецкой философии и особенно в спекулятивной немецкой философии XIX века».
