Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания - Коллектив авторов (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Отрицательные эмоции нам никогда не удастся контролировать. Люди, думающие, будто они способны контролировать свои отрицательные эмоции и проявлять их тогда, когда им этого захочется, просто обманывают сами себя. Отрицательные эмоции зависимы от идентификации: вместе с разрушением идентификации в каждом конкретном случае исчезают и они. Поистине странным и фантастичным можно считать поклонение людей своим отрицательным эмоциям. Я думаю, что для обычного механического человека самым трудным оказывается понимание того, что его и других людей отрицательные эмоции не имеют ни малейшей ценности и не содержат в себе ничего благородного, ничего прекрасного, ничего сильного. В действительности они содержат лишь слабость, очень часто начатки истерии, безумия или преступления. Единственное, чего они заслуживают, учитывая их бесполезность, искусственное порождение воображением и идентификацией, — это уничтожение, от которого мы ничего не теряем. И в этом единственное убежище человека.
Если бы отрицательные эмоции были полезны или необходимы для какой бы то ни было, пусть наималейшей, цели, если бы они были функцией действительно существующей части эмоционального центра, то нам не было дано ни малейшего шанса, ибо, пока человек сохраняет свои отрицательные эмоции, никакое внутреннее развитие невозможно. На школьном языке по поводу борьбы с отрицательными эмоциями говорится следующее: «Человек должен пожертвовать своими страданиями».
«Что может быть легче такой жертвы?» — скажете вы. Но в действительности люди готовы принести в жертву все, что угодно, только не свои отрицательные эмоции. Нет такого наслаждения, нет такой радости, которыми человек не пожертвовал бы по малейшему поводу, но он никогда не принесет в жертву своего страдания. И в известном смысле у него есть для этого резоны. Вполне в духе владеющих им предрассудков человек ожидает получить нечто за жертвоприношение своих удовольствий, но он ничего не ожидает за жертву своих страданий. Он преисполнен личных идей о страдании, до сих пор думает, будто страдания ниспосланы ему Богом или богами в наказание или вроде поучения. Он даже испугается, услышав о возможности столь простого избавления от страданий. Эту идею трудно принять потому, что существуют многочисленные страдания, от которых человеку действительно не избавиться, наряду со многими другими, полностью зависимыми от человеческого воображения. Он не может и не хочет освободиться от них, скажем, от идеи несправедливости и веры в возможность уничтожения несправедливости.
Кроме того, у многих людей нет ничего, кроме отрицательных эмоций. Всё их Я негативно, если у них отнять отрицательные эмоции, то они просто развалятся и будут развеяны подобно дыму. А что случилось бы со всей нашей жизнью без отрицательных эмоций? Что произошло бы с тем, что мы называем искусством: театром, драмой, большинством романов?
К сожалению, нет ни малейших шансов на исследование отрицательных эмоций. Они могут быть побеждены и могут исчезнуть только с помощью школьного знания и школьных методов. Борьба с отрицательными эмоциями представляет собой составную часть школьной подготовки, и она прямо связана со всей школьной работой.
Каково происхождение отрицательных эмоций, если они искусственны, неестественны и бесполезны? Так как происхождение человека нам неизвестно, мы не можем обсуждать этот вопрос и можем вести речь только о происхождении отрицательных эмоций касательно нашей жизни. Например, наблюдая за детьми, мы видим, как их учат отрицательным эмоциям, как они сами им обучаются путем подражания взрослым и детям постарше. Если с ранних дней жизни поместить ребенка среди людей без отрицательных эмоций, то у него, вероятно, их не будет совсем, либо их будет столь мало, что их легко будет преодолеть путем правильного воспитания. Но в действительной жизни все иначе, и с помощью всех видимых и слышимых им примеров, с помощью чтения, кино и т. п. десятилетний ребенок уже знаком с целой шкалой отрицательных эмоций, может воображать и воспроизводить их, идентифицироваться с ними наподобие взрослого.
У взрослых отрицательные эмоции поддерживаются постоянным их оправданием и прославлением в литературе и искусстве, а также его личными самооправданиями и потворством самому себе. Даже утомившись от них, мы не верим, что можем от них освободиться.
В действительности наши силы над отрицательными эмоциями значительно более велики, чем мы думаем, в особенности когда мы уже знаем, сколь они опасны и сколь велика нужда в борьбе с ними. Но мы находим им слишком много смягчающих обстоятельств и плывем по морю жалости к самим себе, эгоизма и готовы счи-тать виновными кого угодно, только не самих себя.
Все сказанное выше показывает, что у нас очень странное положение относительно нашего эмоционального центра. У него нет ни положительной, ни отрицательной части. Большинство отрицательных функций представляют изобретения, причем подавляющее число людей ни разу в жизни не испытывало подлинных эмоций, столь заняты они все свое время воображаемыми эмоциями.
Таким образом, нельзя сказать, что эмоциональный центр имеет две части, положительную и отрицательную. Мы можем говорить только о наличии приятных и неприятных эмоций и что все, являющиеся на данный момент положительными, могут превратиться в отрицательные эмоции при малейшем поводе или без всякого повода.
Такова истинная картина нашей эмоциональной жизни, и, если честно посмотреть на себя, мы должны признать, что до тех пор, пока мы культивируем в себе и восхищаемся всеми этими ядовитыми эмоциями, нам не следует ожидать развития единства, сознания или воли. Если бы такое развитие было возможно, то все отрицательные эмоции вошли бы в наше новое существо и стали постоянными. А это означало бы, что от них нам навеки не освободиться. К счастью, это невозможно.
Единственное, что хорошо в нашем нынешнем состоянии, это отсутствие постоянства чего бы то ни было. Если бы что-нибудь из нашего нынешнего состояния сделалось постоянным, это означало бы безумие. Только у сумасшедших есть постоянное эго. Кстати, этот факт избавляет нас от еще одного ложного термина, проникшего в язык сегодняшней психологии из так называемого психоанализа: я имею в виду слово «комплекс». В нашем психологическом устройстве нет ничего, что соответствовало бы идее «комплекса». В психиатрии XIX в. то, что сегодня именуется «комплексом», называлось «навязчивой идеей», а последняя рассматривалась как признак безумия. И это остается совершенно верным. У нормального человека нет «навязчивых идей», «комплексов» или «фиксаций». Полезно об этом помнить, когда кому-нибудь захочется найти у вас комплексы. У нас и так предостаточно дурных черт и наши шансы достаточно малы и без всяких комплексов.
Возвращаясь теперь к вопросу о работе над собой, мы должны спросить, каковы все-таки наши шансы. Нам нужно открыть у себя функции и проявления, которые мы в известной степени контролируем, и нам нужно упражняться в этом контроле, стремясь, насколько это возможно, увеличить его. Например, у нас есть известный контроль за нашими движениями и во многих школах, особенно на Востоке, работа над собой начинается с достижения сколь возможно полного контроля над движениями. Но это требует специальной тренировки, очень большого времени, обучения сложной системе упражнений. В условиях современной жизни у нас имеется больший контроль над нашими мыслями и в соответствии с этим есть специальный метод, посредством которого мы можем вести работу по развитию нашего сознания, используя самый послушный нашей воле инструмент, а именно наш ум, или интеллектуальный центр.
Для большей ясности постарайтесь припомнить, что над сознанием у нас нет никакого контроля. Когда я говорил, что мы можем стать более сознательными, что человек может на мгновение стать сознательным, если просто спросить у него, сознателен он или нет, я использовал слова «сознание» и «сознательность» в относительном смысле. Есть множество уровней сознательности, и каждый более высокий уровень означает «сознательность» в отношении к низшему уровню. Но если над самим сознанием у нас нет контроля, то мы располагаем известным контролем над нашим мышлением по поводу сознания, и мы можем так строить наше мышление, чтобы приводить к сознанию. Я имею в виду следующее: придав нашим мыслям направление, которое они имели бы в момент сознания, мы можем тем самым индуцировать сознание.