Любители мудрости. Что должен знать современный человек об истории философской мысли - Гусев Дмитрий Алексеевич (книги онлайн .txt) 📗
Эллинистическая философия
В 334 г. до н. э. греческое войско под предводительством Александра Македонского начало поход на Восток, который продолжался девять лет. Греки завоевали Восток, или эллинизировали его. Эпоха, которая началась с этого времени, называется эллинистической, или эллинизмом. Основной ее чертой была крайняя нестабильность. Мир стал для человека жестоким и враждебным, в силу чего у него пропала уверенность в завтрашнем дне. Ощущение, типичное для этой эпохи, – чувство потерянности и ненадежности. А когда утрачиваются все внешние гарантии, у людей возникает стремление обрести их внутри себя. Как выжить и сохранить самообладание в мире, где каждый брошен на произвол судьбы? Как оставаться спокойным и невозмутимо взирать на происходящие вокруг несчастья?
Главный вопрос философской мысли этого времени – как быть счастливым, как обрести внутри себя уверенность и благо, когда во внешнем мире ничего подобного найти уже невозможно? Счастье по-гречески eudaimonia – эвдемония, поэтому философия эллинизма может быть названа эвдемонистической (ищущей счастье). В ней оформились четыре основные школы, сходные в стремлении обосновать и разработать эвдемонизм, но различающиеся способами, или путями, которыми они предлагали человеку быть счастливым.
Эпикур. Довольствоваться малым
Основателем одной из эллинистических философских школ был Эпикур Самосский (с острова Самос), полагавший, что, прежде чем выяснять, каким образом можно достичь счастья, надо устранить препятствия к нему. Что мешает обрести благо? Страх, который является вечным спутником человеческого рода и постоянно отравляет его существование. Из всех возможных страхов есть три главных, от которых следует избавиться в первую очередь. Это страх перед богами – существами высшими и могущественными, способными не только помочь, но и навредить; страх перед смертью – печальным, а главное, совершенно непостижимым финалом любой человеческой жизни; и страх перед судьбой – предопределением, от нас не зависящим, которое может быть как добрым, так и злым. По поводу первого Эпикур говорит так: «Боги – бессмертные существа, а значит, и совершенно блаженные (то есть обладают полным благом, абсолютно счастливые)». Представьте себе того, кто имеет все возможное благо, кому предельно хорошо: будет ли он к чему-то стремиться, чего-то избегать, ставить перед собой цели и задачи и вообще что-либо делать? Не будет. Значит, боги, как совершенно блаженные, являются и полностью бездеятельными и поэтому никак не могут повлиять на нашу жизнь. Стало быть, хотя они и существуют, их вовсе не следует бояться. Что касается смерти, говорит Эпикур, то мы прекрасно знаем, что все хорошее и дурное заключается в ощущениях, а смерть – это лишение всех ощущений, а значит, после нее нет ни хорошего, ни дурного. Напрасно мы думаем, что она имеет к нам какое-либо отношение, как раз наоборот: пока мы есть – смерти нет, когда смерть есть – нас нет, то есть она и мы – это совершенно разные вещи, которые никак не соприкасаются, и поэтому смерти не надо бояться. Относительно страха перед судьбой получается следующее. Если предопределение существует, значит, есть и высшие силы, которые его назначают. Но только что мы видели, что боги совершенно бездеятельны и не влияют на нас. Так в чьих руках наша жизнь? Очевидно, в наших собственных. Каждый – хозяин своей судьбы и кузнец своего счастья. На нас никто не влияет, кроме нас самих. Судьба – это результат наших действий, поступков и усилий, и бояться ее – значит бояться себя самих.
Освободившись от страхов, необходимо выяснить, что следует делать, а чего – не следует, для того чтобы обрести счастье. Надо, говорит Эпикур, выбирать удовольствия и избегать страданий. Стремление к удовольствиям называется гедонизмом (от греч. hēdonē – наслаждение). Однако при более детальном ознакомлении с эпикурейской теорией видно, что охарактеризовать ее как гедонизм невозможно. Во-первых, стремление к удовольствиям, полагал Эпикур, должно быть разумным: надо уметь и отказаться иной раз от чего-то соблазнительного, и претерпеть, если нужно, какое-нибудь страдание. Во-вторых, само отсутствие страданий, по мнению Эпикура, уже есть удовольствие. В-третьих, и это главное, счастье заключается не в том, что вне нас, а в нас самих. Ведь ни для кого не секрет, что одно и то же событие может быть по-разному воспринято различными людьми в зависимости от их оценок и мнений. Один обрадуется чему-либо, другой расстроится из-за этого, третий останется равнодушным по тому же самому поводу. Счастье – не в вещах, а в нашем отношении к ним. Стало быть, если мы произвольно поменяем свое отношение к происходящему, все вокруг может (для нас) радикально измениться.
Если мы иначе отнесемся к событиям собственной жизни, то понятно, что наше восприятие их станет совершенно другим, сможет превратиться из отрицательного в положительное, и поэтому от нас вполне зависит, чтобы печали стали радостями, а напряжение сменилось спокойствием. Значит, если кто-то хочет быть счастливым, то он запросто может им быть, надо только открыть источник счастья в себе самом. А мы, как правило, ищем его вовне и, понятное дело, не находим. Из всего сказанного видим, что Эпикур вовсе не призывает к максимальному удовлетворению всех возможных желаний. Как раз напротив, он предлагает человеку довольствоваться малым и при этом испытывать не страдание от недостатка, а удовольствие от самого наличия. Зачем, спрашивает он, нам богатый стол и роскошные кушанья, когда и грубая еда может доставить столько же удовольствия? Не случайно же говорят, что голод – лучшая приправа к пище. Человеку, который хочет есть, простой черный хлеб покажется очень вкусным и доставит немало положительных эмоций, того же, кто постоянно переедает, не удовлетворят даже изысканные яства. Зачем человеку мягкая перина и десяток подушек, когда можно прекрасно выспаться даже на жестких досках, была бы возможность просто поспать в течение ночи, а не бодрствовать, борясь со сном, охраняя, например, какой-нибудь объект? Получать удовольствие от немногого – вот действительное жизненное искусство, говорит Эпикур. Понятно поэтому, что назвать его учение гедонизмом невозможно. Как это ни странно, философ, призывающий стремиться к удовольствиям, будет в данном случае являться представителем противоположной модели – аскетизма. Но если буддистские, например, аскеты готовы претерпевать страдания из-за лишений, то для Эпикура сознательное ограничение собственных желаний есть средство удовольствия.
Стоики. Покорность судьбе
Второй эллинистической школой была стоическая. В Древней Греции очень распространенным архитектурным сооружением были портики – открытые с нескольких или со всех сторон беседки с колоннами, которые были защищены от солнца и продуваемы ветром. В одном из таких портиков под названием Stoa в Афинах философ Зенон из города Китион основал свою философскую школу, получившую название стоической, представителей же ее называют стоиками.
Человек, полагал Зенон, является частицей мироздания. Что больше: часть или целое? Конечно же, целое. А что чему подчиняется: часть – целому или же целое – части? Конечно же, часть подчиняется целому. Каждый из нас поэтому подчиняется мирозданию, малым элементом которого он является. Было бы смешно думать, говорит Зенон, будто бы отдельный человек был могущественнее мирового целого и делал бы с ним что угодно по своему собственному произволу. Все как раз наоборот: никто не может заставить весь мир подчиняться чьим-либо желаниям, однако мировое целое постоянно диктует нам свою волю, определяет нашу жизнь, формирует наш путь. Оно является судьбой, или роком, который от нас не зависит и которому мы не можем не подчиняться. Человеческая жизнь подобна мельчайшей частице в огромном смерче пыли, которая сама по себе ничего не значит и вместе с миллионами других таких же частиц несется в неведомом ей направлении.
