Генри Торо - Покровский Никита Евгеньевич (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Три представителя философии и литературы английского романтизма пользовались особым признанием американских трансценденталистов и оказывали существенное влияние на формирование взглядов Торо — это У. Вордсворт (1770–1850), С. Т. Колридж (1772–1834) и Т. Карлейль (1795–1881). Благодаря знакомству с сочинениями этих авторов американские трансценденталисты восприняли идеи не только английского романтизма, но и учение немецкого романтизма йенской школы, а также составили определенное представление о взглядах Фихте и Шеллинга. В творчестве Вордсворта Торо привлекали главным образом эстетические идеи, изложенные в его программном предисловии ко второму изданию «Лирических баллад» (1800). В более широком философском смысле американские романтики, и в том числе Торо, восприняли ясно ощутимую у Вордсворта утрату веры в разумность государства, построенного на принципах равенства всех граждан перед лицом универсального и вечного закона справедливости. Это, однако, не означало, что Вордсворт, а вслед за ним и американские романтики отрицали естественное равенство людей. Напротив, они постоянно апеллировали к нему, при этом связывая его общественную реализацию не с установлением «справедливого» государственного строя, а с поисками духовного братства между людьми.
В кругу конкордских трансценденталистов пользовались также популярностью журнал С. Колриджа «Друг» (1809–1810) и его философско-критические трактаты «Biographia Literaria» (1817) и «Помощь в размышлении» (1829). Эти сочинения пронизаны влиянием немецкого классического идеализма, с которым Колридж познакомился в годы обучения в Гёттингенском университете. Исходя из основополагающего требования упразднить философское разделение мира на субъект (Я) и природу, Колридж писал, что в «самом акте познания объективное и субъективное соединяется столь неразрывно, что мы не в силах определить, какому из этих двух компонентов познания принадлежит приоритет» (62, 147). Согласно дальнейшей аргументации английского романтика, это противоречие можно разрешить, только предполагая существование слитного и нераздельного бытия субъекта и объекта. Эти два вида бытия не только согласованы между собой, но и просто тождественны: существование вещей вне нас бессознательно, интуитивно включается в наше субъективное бытие. Установлением этого тождества и должна, согласно Колриджу, заниматься философия. При этом ее исходным пунктом становится понятие «дух», полностью идентичное с понятием «Я», «самосознание». Однако с помощью воли, обращенной к самосознанию, можно выделить объективную и субъективную стороны познания. Но это разделение второстепенно и производно от универсального тождества, ибо в любом случае дух должен первоначально обращаться к самому себе. «Мы начинаем с тезиса „я познаю себя“, если мы желаем завершить процесс выведением абсолютного суждения „я есмь“. Мы исходим из Я, желая терять и вновь обретать все Я в боге» (там же, 146). По существу Я — это и есть трансцендентное начало, божественный дух, который растворяет в себе все индивидуальные самосознания.
Эмерсон видел в Колридже своего выдающегося единомышленника. Что касается Торо, то он воспринял не только дух, но в известном смысле и букву философского романтизма Колриджа. Однако Торо не желал идти слишком далеко в направлении субъективизации внешнего мира. Достижение слияния с миром природы, согласно Торо, должно осуществляться путем растворения Я в природе, а не наоборот. Объективный статус внешнего мира никогда не подвергался им сомнению.
Значительно большее по сравнению с Колриджем влияние оказал на Торо Томас Карлейль, особенно его трактат «Sartor Resartus», который стал основополагающим источником американского трансцендентализма. Задача изучения влияния Карлейля на Торо облегчается тем, что все основные оценки Карлейля собраны у Торо в одном произведении — критической статье «Томас Карлейль и его работы» (1845), созданию которой предшествовало длительное изучение философии Карлейля. Давая в статье общую оценку творчества английского мыслителя, Торо писал: «Он был для нас образом всей Великобритании… Его сочинения — евангелие для молодежи нашего поколения… Простое чтение трудов Карлейля совершенно недостаточно: вы должны как бы сами заново написать эти книги. Только тот, кто имел счастье прочесть их в единственно подходящий для этого момент — в самом восприимчивом и перспективном возрасте, только тот может по достоинству оценить их» (10, 4, 322).
Сравнительный анализ взглядов Карлейля и Торо показывает, что двух мыслителей объединял прежде всего символический метод интерпретации действительности. Продемонстрированный Карлейлем в книге «Sartor Resartus», он был применен Торо в первых главах «Уолдена». Немало точек соприкосновения имеют эти мыслители и в принципах критики цивилизации, в попытках представить общественные институты в виде «одежд», символов, раскрытие которых необходимо для познания сущности общественных явлений.
Но Торо, так же как и в случае с Колриджем, отказывается принять субъективистские мотивы в философии английского мыслителя. Не принимал он и многие социальные взгляды Карлейля, его «феодальный социализм». В принципе разделяя характерное для английских романтиков разочарование в результатах Великой французской революции, их неверие в возможность радикального разумного переустройства общества на основе революционных движений, Торо был далек от возвеличивания патриархальных феодальных отношений. Его взгляд неизменно был обращен в будущее, он верил в необходимость борьбы за демократизацию американского общества, понимая ее, правда, лишь в моральном плане.
Еще одним источником философских воззрений Торо стала культура Востока, которая являлась предметом особого почитания и даже преклонения со стороны трансценденталистов.
«…Я омываю свой разум, — писал Торо, — в изумительной философии и космогонии Бхагаватгиты…» (9, 345). Кроме Бхагаватгиты он читал Веды, Вишну Пурану, законы Ману. Впервые в истории США и, возможно, Европы индийская, китайская и персидская философская мысль получила в этих странах столь широкую известность. Влечение конкордских философов и писателей к Востоку далеко не случайно. Оно обусловлено тем, что трансценденталисты усматривали интеллектуальную близость своих идей к философии Упанишад. На Торо, кроме того, большое впечатление произвел открытый им для себя примечательный факт очевидного сходства идей восточных философов и трансценденталистов при колоссальной пространственной и временной отдаленности двух цивилизаций. Это подтверждало важнейший тезис мыслителя: истинное знание вечно и абсолютно, оно не устаревает и не изобретается, его можно лишь заново открывать. Восток стал для Торо символом вечной и неизменной мудрости.
Учение Эмерсона о «сверх-душе» напоминает последовательно раскрываемую в Упанишадах идею единства брахмана (объективного духа) и атмана (субъективного психического начала). Подобно брахману, трансценденталистская «сверх-душа» — это живой, динамичный дух, источник и вместилище бесконечно разнообразных феноменальных форм бытия. Она бесконечна не в том смысле, что исключает все конечное, но в том, что составляет внутреннюю основу всего конечного. «Сверх-душа», так же как и брахман, не сводится к мысли, к мыслящему духу, она — живое единство сущности и существования, идеального и реального — познания, любви, красоты.
Идея причастности индивидуальной души космическому духу, всесторонне разрабатываемая в Упанишадах, становится фундаментальной для трансценденталистов и Генри Торо. Человеческое Я, индивидуальное сознание, не могло бы мыслить о природе, побеждать и любить ее, если бы природа была невообразима, непобедима и недостойна любви (см. 37, 140). Природа, утверждается в Упанишадах, разумна и до конца понятна, ибо она часть того целого, к которому принадлежит и индивидуальное сознание. Природа образуется, одухотворяется и направляется слившимися атманом и брахманом.
Торо следует Упанишадам и в теории познания, считая, что интуитивное познание выше всех других рациональных способов освоения бытия. Интеллект может дать лишь внешнее описание мира в категориях пространства, времени и причинности. Подлинная брахманическая (трансцендентная) реальность лежит по ту сторону рациональных категорий. Самодовлеющий брахман не зависит ни от времени, ни от пространства, ни от причинности. Лишь интуиция способна преодолеть ограниченность интеллекта и достичь единения индивидуального сознания с космическим духом.
