Энгельс – теоретик - Багатурия Георгий Александрович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
С таких позиций Энгельс критиковал метафизического материалиста Дюринга, вскрывал гносеологические источники его сползания в идеализм и даже теологию, которым Дюринг на словах объявлял войну. Так, по поводу понятия «равного самому себе первоначального состояния мира», введенного Дюрингом, Энгельс писал: «Если мир был некогда в таком состоянии, когда в нем не происходило абсолютно никакого изменения, то как он мог перейти от этого состояния к изменениям? То, что абсолютно лишено изменений, если оно еще вдобавок от века пребывает в таком состоянии, не может ни в каком случае само собой выйти из этого состояния, перейти в состояние движения и изменения. Стало быть, извне, из-за пределов мира, должен был прийти первый толчок, который привел мир в движение. Но „первый толчок“ есть, как известно, только другое выражение для обозначения бога. Г-н Дюринг, уверявший нас, что в своей мировой схематике он начисто разделался с богом и потусторонним миром, здесь сам же вводит их опять – в заостренном и углубленном виде – в натурфилософию» [35].
Если метафизика оказывается гносеологическим источником идеализма и теологии, то в борьбе с этими последними диалектика выступает как гносеологический источник и общая основа материализма. Поэтому опровержение идеалистической концепции «первотолчка» Энгельс неизменно строит на опровержении метафизического взгляда на природу. Диалектика, таким образом, служит ему сильнейшим критическим оружием в борьбе против идеализма и теологии.
На такой методологической основе Энгельс строил свою критику гипотезы так называемой тепловой смерти вселенной (или, точнее сказать, ее «энтропийной смерти»). Метафизически мыслившие естествоиспытатели, абсолютизируя второе начало термодинамики, пришли к выводу, будто бы должен наступить такой момент, когда энтропия во всей вселенной достигнет своего максимального значения. В этот момент должно прекратиться всякое развитие во всем мире, всякое качественное изменение, т.е. наступит всеобщая смерть.
Эту концепцию Энгельс критиковал за то, что, будучи метафизической, она логически приводит к идеализму, допущению начала и конца мира, к особому варианту божественного «первотолчка». «Энтропия не может уничтожаться естественным путем, но зато может создаваться, – подчеркивал Энгельс, вскрывая односторонность второго положения Клаузиуса. – Мировые часы сначала должны быть заведены, затем они идут, пока не придут в состояние равновесия, и только чудо может вывести их из этого состояния и снова пустить в ход. Потраченная на завод часов энергия исчезла, по крайней мере в качественном отношении, и может быть восстановлена только путем толчка извне. Значит, толчок извне был необходим также и вначале; значит, количество имеющегося во вселенной движения, или энергии, не всегда одинаково; значит, энергия должна была быть сотворена» [36].
Критика этого ошибочного, метафизического положения, приводящего непосредственно к идеалистическому, теологическому выводу, связана у Энгельса с выработкой позитивного взгляда по данному вопросу. Если не может быть «первотолчка», посредством которого мировые часы получили когда-то свой «завод», то остается логически предположить, что материи извечно присуща способность восстанавливать те или иные свои состояния.
С этих же позиций Энгельс разбирает вопрос, каким образом могут «заводиться» мировые часы: «Но здесь, – писал он, – мы вынуждены либо обратиться к помощи творца, либо сделать тот вывод, что раскаленное сырье для солнечных систем нашего мирового острова возникло естественным путем, путем превращений движения, которые от природы присущи движущейся материи и условия которых должны, следовательно, быть снова воспроизведены материей, хотя бы спустя миллионы и миллионы лет, более или менее случайным образом, но с необходимостью, внутренне присущей также и случаю» [37]. С этим прямо связано исключительно важное положение: «…Доказано, что вся природа движется в вечном потоке и круговороте» [38].
В целях конструктивного решения данной проблемы Энгельс прибег к диалектике, с помощью которой он ищет естественную причину восстановления способности материи прогрессивно развиваться в том или ином участке вселенной. «Мы приходим, таким образом, к выводу, что излученная в мировое пространство теплота должна иметь возможность каким-то путем, – путем, установление которого будет когда-то в будущем задачей естествознания, – превратиться в другую форму движения, в которой она может снова сосредоточиться и начать активно функционировать. Тем самым отпадает главная трудность, стоявшая на пути к признанию обратного превращения отживших солнц в раскаленную туманность» [39].
Идеалистической и вместе с тем метафизической гипотезе тепловой (энтропийной) смерти вселенной Энгельс противопоставляет диалектическую идею круговорота материи. Выяснение же деталей и, так сказать, конкретного «механизма» обратного сосредоточения теплоты Энгельс считает специальной задачей будущей науки, которая должна будет показать, каким образом осуществляется круговорот материи. Пока же в те времена, да в значительной мере и в наши дни, этот вопрос оставался открытым: «Круговорота здесь не получается, – отмечает Энгельс, – и он не получится до тех пор, пока не будет открыто, что излученная теплота может быть вновь использована» [40].
С этим же вопросом Энгельс связывает принцип качественной неуничтожимости движения (энергии), что гораздо шире и глубже, нежели признание одной ее количественной сохраняемости. Гипотеза тепловой смерти вселенной означает, как показал Энгельс, допущение, будто движение может утрачивать способность превращения в свойственные ему различные формы, следовательно, оно оказывается разрушимым в качественном отношении. Между тем «неуничтожимость движения надо понимать не только в количественном, но и в качественном смысле» [41].
Последнее утверждение непосредственно ведет к крушению в самой ее основе концепции тепловой смерти вселенной, а вместе с ней – реакционной идеи «первотолчка» в данной области явлений природы.
На огромном естественнонаучном и историко-научном материале Энгельс показывает, что всякий метафизический разрыв естественных связей, всякое искусственное изолирование какого-нибудь объекта от других объектов, с которыми он закономерно связан, неминуемо должны приводить к утрате возможности познания данного предмета, а потому логически ведут к идеализму и агностицизму. Все утверждения, имевшие место в истории науки, будто существуют какие-то принципиально непознаваемые «вещи в себе», оказываются прямым следствием нарушения диалектики при объяснении развития самой природы или же путей ее познания человеком.
Примером такого метафизического разрыва естественноисторической связи явлений может служить разрыв между неживой и живой природой, который издавна использовался идеалистами и агностиками для провозглашения всякого рода реакционных (в особенности виталистических) концепций в естествознании. Разрыв между обеими основными областями природы немедленно приводит к абсолютизации специфики живого, его качественного своеобразия, его несводимости к неживому. Тогда на сцену появляется «жизненная сила» как мнимая причина биологических явлений, как мнимый носитель специфических свойств живого. Энгельс справедливо называл «жизненную силу» и аналогичные ей представления «последним убежищем всех супранатуралистов» [42].
Если идеалистическое понятие «жизненной силы» родилось в условиях резкого отрыва живого от неживого, то борьба против этой реакционной концепции должна вестись не только путем простого опровержения названной концепции самой по себе, но и путем искоренения ее гносеологических причин, т.е. метафизического разрыва между живым и неживым. Поэтому при критике названной концепции Энгельс направляет главное внимание на выяснение, пусть пока еще только гипотетическое, возможных путей возникновения живого из неживой природы. Здесь на первый план Энгельс выдвигает химию, которая синтезирует все более и более сложные органические соединения. «Здесь химия подводит к органической жизни, – констатирует он, – и она продвинулась достаточно далеко вперед, чтобы гарантировать нам, что она одна объяснит нам диалектический переход к организму» [43].
