Опыты научные, политические и философские (Том 3) - Спенсер Герберт (читать книги полностью TXT) 📗
Параллельно с грозной наступательной политикой в одном направлении замечается податливость в другом. Применяя принуждение к находящимся вне союза, организованные рабочие в то же время вполне подчинены своим вожакам. Для того чтобы победить в борьбе, они жертвуют своей личной свободой, свободой своего суждения и не проявляют недовольства, как бы ни были безапелляционны предъявляемые к ним вождями требования. Повсюду мы видим такое подчинение, что целые организации рабочих единодушно бросают работу или возвращаются к ней по приказу своих заправил. Они не могут противиться и круговому обложению для поддержки стачечников, все равно, одобряют они или нет поступки последних; наоборот, они должны даже принимать меры против упорствующих членов их организации, не принявших участия в сборе.
Эти явления должны наблюдаться при всякой новой организации общества, и спрашивается: что последует из этого, когда будут устранены все препятствия, стесняющие их влияние? В настоящее время отдельные группы людей, в среде которых мы встречаем указанные явления, входят в состав общества отчасти пассивного, отчасти враждебного; независимая пресса имеет возможность критиковать и осуждать эти группы; они подчиняются контролю закона, полиции. Если при таких условиях группы эти вступают на путь, уничтожающий личную свободу, что же будет, когда обособленные организации, управляемые раздельными регуляторами, сольются между собою и охватят собою все общество, управляемое единой системой таких регуляторов; когда должностные лица всех категорий, включая и руководителей прессы, станут частями регулятивной организации, а последняя будет одновременно создавать законы и приводить их в исполнение? Фанатические приверженцы социализма способны на самые крайние меры для осуществления своих взглядов; подобно безжалостным ревнителям религии прошлых времен, они считают, что цель оправдывает средства. А раз установится общая социалистическая организация, то обширная, широко разветвленная и объединенная в одно целое корпорация лиц, руководящих деятельностью общества, получит возможность применять принуждение беспрепятственно, насколько это покажется нужным в интересах системы, т. е. в сущности, в их собственных интересах, не преминет распространить свое суровое владычество на все жизненные отношения действительных работников; и в конце концов разовьется чиновная олигархия с более чудовищной и страшной тиранией, чем какую когда-либо видел свет.
Я позволю себе предупредить ошибочное заключение. Кто думает, что предыдущее рассуждение предполагает довольство существующим порядком, тот глубоко заблуждается. Нынешнее состояние общества переходное, как и все предшествовавшие. Я надеюсь и верю, что создастся в будущем общественный строй, столь же отличный от настоящего, сколь нынешний разнится от предшествовавшего, - с его закованными в латы баронами и беззащитными крепостными. В "Социальной статике" так же как в "Изучении социологии" и в "Политических учреждениях", ясно выражено желание организации, более благоприятной счастью массы, чем нынешняя. Моя оппозиция социализму исходит из убеждения, что он задержит движение к высшей ступени и вернет худшее состояние. Только медленное изменение человеческой природы путем общественной дисциплины, и только оно одно может создать непрерывное изменение к лучшему.
Почти все как политические, так и социальные партии допускают в своих рассуждениях то основное заблуждение, будто со злом можно бороться непосредственно действующими и радикальными средствами. "Стоит вам только сделать это, и зло будет предупреждено." "Примите мой план - и нужда исчезнет". "Общественная испорченность бесспорно уступит такой-то мере." Повсюду встречаешь подобную уверенность - явную или подразумеваемую. Но все-таки предположения неосновательны. Возможно устранить причины, усиливающие зло; возможно изменить форму, в какой оно обнаруживается; но непосредственное врачевание немыслимо. Постепенно, на протяжении тысячелетий, люди, размножаясь, принуждены были по необходимости выйти из своей первоначальной дикости, когда небольшое число их могло прокормиться первобытным способом, и перейти в цивилизованное состояние, при котором пропитание, необходимое огромной массе людей, можно добыть лишь постоянным трудом. Цивилизованный образ жизни требует от человека совершенно других данных, чем нецивилизованный, и много пришлось претерпеть, чтобы одно состояние заменить другим. Организация, не гармонирующая с жизненными условиями, должна была, по необходимости, порождать несчастье, а эта организация, которая была унаследована от людей первобытных, не гармонирует с условиями жизни нынешних людей. Поэтому-то невозможно сразу создать удовлетворительный общественный строй.
При наличности нравов и характеров, наполнивших Европу миллионами солдат то с целью завоевания, то с целью отмщения, - нравов, побуждающих так называемые христианские нации, с одобрения десятков тысяч служителей религии любви соперничать друг с другом в разбойничьих предприятиях по всему свету, несмотря на вопли туземцев; в среде людей, нарушающих в общении с более слабыми расами даже примитивное правило-жизнь за жизнь, и за одну жизнь берущих несколько, - невозможно путем какой-либо комбинации создать гармоничное сообщество. Основа всякой осмысленной деятельности в обществе чувство справедливости, требующее личной свободы и вместе с тем внимательное к свободе других; а в настоящее время чувство это существует у людей лишь в очень недостаточной степени.
Поэтому нужна, прежде всего, долгая непрерывная дисциплина общественной жизни, где каждый делает свое дело, относясь с должным вниманием к аналогичному стремлению других делать свое дело; и где человек получает все плоды своего труда, но одновременно не должен взваливать на других невыгоды, какие могут произойти от его деятельности: разве только они по доброй воле захотят взять на себя эти невыгоды. Считать, что возможно обойтись без такой дисциплины, значит не только потерпеть неудачу, но это может привести к чему-либо еще худшему, чем то, от чего желательно избавиться.
Бороться с социализмом следует, значит, главным образом не в интересах класса предпринимателей, но еще более в интересах рабочих. Тем или иным путем производство должно быть регулируемо; и элементы, регулирующие по самому существу вещей, всегда будут менее многочисленны, чем действительные производители. При добровольной кооперации, как теперь, элементы, регулирующие производство, преследуя личную выгоду, берут себе такую долю продукта, какую только могут; но, как показывают в наши дни успехи рабочих союзов, эгоизм хозяев находит себе преграду. В принудительной же кооперации, какую повлечет за собой социализм, регулирующие элементы, преследующие свои виды с не меньшим эгоизмом, не натолкнутся уже на согласное сопротивление свободных рабочих; и власть их, которой не пригрозят уже отказом работать с целью вынудить новые условия труда, будет расти, расширяться и крепнуть, пока не станет совершенно неодолимой. В конечном результате получится, как я уже отметил, общество, подобное древнему Перу, на которое страшно смотреть, где вся масса населения, прихотливо распределенная по группам в 10, 50, 100, 500 и 1000 человек, находилась во власти чиновников соответствующих степеней; прикованные к своим участкам, люди опекались в своей частной жизни так же, как в промышленной деятельности, неся бремя труда в интересах правительственной организации без всякой надежды на освобождение.
XV
АМЕРИКАНЦЫ
Разговор с интервьюером и речь, сказанная
автором во время его пребывания
в Северо-Американских Соединенных Штатах
в 1882 г.
РАЗГОВОР 20 ОКТЯБРЯ 1882 г.
- Отвечает ли то, что вы видели, вашим ожиданиям?
- Оно их далеко превзошло. Несмотря на все что я читал об Америке, я не имел достаточно ясного представления о том колоссальном развитии материальной культуры, которое мне пришлось здесь повсюду наблюдать. Размеры, богатство и роскошь ваших городов и в особенности великолепие Нью-Йорка просто поразили меня. Хотя я и не видел еще чудес вашего Запада, вашего Чикаго, но некоторые из ваших не столь людных городов, как, например, Кливленд, поразили меня как результат деятельности одного только поколения. Обыкновенно, когда мне приходилось бывать в местах с несколькими десятками тысяч жителей, где телефоны у каждого под рукой, мне становилось как будто бы стыдно за отсутствие предприимчивости в наших городах, в которых часто при 50 и более тысячах жителей телефоны совершенно отсутствуют.
