БИТВА ЗА ХАОС - Де Будион Майкл (библиотека электронных книг .txt) 📗
Более продвинутые понимают что ничьих денег не бывает, так же как не бывает энергии из «ниоткуда» и обозревая ситуацию видят, что за недочеловеками сила и сила именно в их статистической совокупности, что устойчивость за которую так дрожат рядовые обыватели продлится недолго и закончится нехорошо. Мы уже показали, что хотя единой организованной недочеловеческой системы не существует, более того, даже упорядоченные системы недочеловеков и цветных конкурируют между собой, все же их объединяет главное — ненависть к арийскому человечеству. Это их аттрактор. А поскольку он есть, то можно говорить о его фрактальности. И таким фракталом является отдельно взятый недочеловек с его сознательной ненавистью, которая, если отбросить всю этническую, социальную и религиозную шелуху, составляет и полностью исчерпывает всё его содержание.
Рациональна или нет ненависть недочеловека или цветного? Находясь ближе к животным они видят что от нормального арийца может исходить фатальная опасность и что нападать нужно тогда, когда ариец ослаблен, когда он отступает, ибо если он начнет наступать шансы всех альтернативных групп уменьшаться до нуля. Скорее всего эта установка идет еще от времен когда арийцы покоряли животный мир и противостояли цветным. Именно эту особенность поведения мы наблюдаем сейчас. Т. е. ненависть рациональна. Ариец третьего поколения максимально отдален от животных и вместо того чтобы изучать неарийцев по тем методологиям которые используются для изучения животного мира, сейчас наоборот, животных предпочитают подводить под «человеческий шаблон». Это — логический финал расового вырождения. Посмотрите, как вырождающаяся раса заботится о своих домашних питомцах, зачастую поглощающих больше средств чем дети (если дети вообще есть). Я знавал семьи, где кошек и собак купленных за приличные деньги кормили самой отборной пищей, лечили в дорогих клиниках и возились скрупулезнее чем с маленькими детьми. Сами же питались весьма скромно и вообще бюджет семьи был остатком от бюджета собаки. Впрочем, отдельные разумные голоса все-таки пробиваются. Так, Е. Майр отмечал «Многих заблуждений в человеческой системе воспитания и в политических институтах удалось бы избежать, если бы психологи и социологи больше занимались биологией поведения и эволюционной теорией». [269] А ведь поведение животных было, наверное, самой первой проблемой реально интересовавшей людей, достаточно изучить рисунки на стенах пещер. Ну и резонно предположить, что схемы поведения животных должны были как-то встроить и в бурно развивающуюся кибернетику и системологию. Первый шаг сделал Р. Левонтин, доказавший, что каждый вид выбирает такую стратегию поведения которая минимизирует возможность его вымирания. [270] Гамильтон и Мейнард-Смит показали, что в животном мире полностью выдерживается основное правило теории игр, согласно которому при конкурентном столкновении каждый стремится минимизировать собственные потери и максимизировать потери противника. Доукинс, в нашумевшей книге «Эгоистический ген», [271] показал, что если большинство индивидов входящих в систему следует «эволюционно-стабильной стратегии», то их нельзя превзойти никаким способом (следствие Закона Необходимого Разнообразия), при этом сделал важнейшую оговорку, заметив, что лучшая стратегия для индивида зависит от того, как ведет себя вся популяция. А как она себя ведет? Очевидно, что если арийцы проигрывают, то она ведет себя как-то не так. Но вести себя «не так» тоже можно только в соответствии с теми или иными законами. Разберем этот вопрос подробнее.
Если человеческий организм (система) работает как-то не так, говорят что человек болен и серьезность болезни подразумевает величину отклонения от нормы. Но по какой схеме он «подхватывает» неизлечимые заболевания. Сначала человек чувствует в какой-нибудь точке «матрицы своего тела» незначительный дискомфорт, на который просто не обращает внимания. Это — первая информация, но на нее большинство не реагирует. Потом дискомфорт переходит в слабую боль, непостоянную, а может даже редкую, очень редкую. На неё уже не реагировать нельзя, но отчасти её глушит периодическое употребление алкоголя, наркотиков или амфетаминов. Потом боли становятся чаще и сильнее. Индивид начинает принимать обезболивающее. И только когда они становятся сильными и непрерывными, он идет к врачу, который и сообщает ему что болезнь развилась в такую стадию на которой излечение маловероятно, более того, сама процедура может убить не болезнь, а больного. Но что такое болезнь? Это — разупорядочивание организма. И если оно идет медленно, то его до поры до времени не замечают, а если и замечают, то не придают должного внимания, притом, что на начальной стадии можно вылечить практически любую болезнь или перевести ее в вялотекущее и не фатальное для организма состояние. Точно как с процессом старения, который тоже идет очень медленно и который также (с системных позиций) можно рассматривать как болезнь, пусть и неотвратимую. Старение ведь тоже не все замечают. Поэтому для человеческих систем можно сформулировать общее правило: фатальным для системы является не то когда её убивают, а то, когда она не замечает что её убивают. Возможно ли такое? Возможно. Мы уже приводили пример как американцы переделывающие мир по своему шаблону, массово внедряют практику непрямого уничтожения через курение, алкоголь, наркотики, генетически измененные продукты, рекламу контрацептивов. Т. е. если убивать массово, но постепенно, этого никто не заметит. [272] Или почти никто. Конечно, если бы шесть миллионов турок в Германии или пять миллионов цветных во Франции появились бы за короткий период, ну, скажем, за пару лет, это вызывало бы социальный взрыв, это было бы расценено как нашествие. Ведь арабские и турецкие армии вторгающиеся в Европу были неизмеримо меньшие по размерам, но им сопротивлялись. Сейчас, путем «мелкосерийных» постепенных проникновений, цветные создали в Европе многомиллионные диаспоры, при вполне стабильной обстановке.
С самой Америкой дело обстоит несколько по-другому. Там белые действительно боятся негров, даже притом, что ни политической, ни экономической, ни интеллектуальной конкуренции те им пока не составляют и в обозримом будущем вряд ли составят. Дело в другом. С момента подписания Линкольном декларации об освобождении рабов в декабре 1862 года, статус негра непрерывно повышался. Этот процесс шел с разной скоростью, но шел всегда. Что было у рядового негра до Гражданской войны? Главным образом три вещи, причем все три — белые: белые зубы, белые белки глаз и белый хозяин. Белый хозяин исчез и негры в количестве пяти миллионов вдруг оказались вполне самостоятельной конгрегацией внутри самой развитой белой страны, чего в истории никогда не было. И хотя негр не имел всех гражданских прав, его статус повышался вместе с повышением статуса государства. Негр превратился в гражданина самой мощной страны, в то время как точно такой же негр в Африке занимался разведением огня посредством трения камня о камень и часто не носил даже набедренной повязки. Говорить что американским неграм больше повезло, наверное, не следует — до почетного статуса «негра США» дожил лишь небольшой процент потомков тех, кого в свое время вывезли с Африки. И вот уже появляются негры-офицеры, негры-политики, негры-музыканты, негры-спортсмены, вот уже негры в штатах где они составляют большинство или просто значительный процент, начинают требовать выравнивания своего статуса с белыми. Вспомним, что дело происходило в самой богатой и влиятельной стране мира, а потому приняло интересный оборот: возникала многомиллионная совокупность негров, обладавших статусом полноправного гражданина США со всеми причитающимися аксессуарами. Негр там, получая зарплату ниже средней, мог позволить себе иметь пусть подержанный, но всё же вполне приличный автомобиль, тот же «Форд» или «Крайслер». В то же время практически никто из белых проживающих в СССР или Восточной Европе, себе такой «роскоши» позволить не мог, пусть даже и занимал высокий ответственный пост и получал зарплату в десятки раз выше средней. И действительно, вы много знаете профессоров или даже академиков разъезжающих при Брежневе по Москве на подержанных «Крайслерах» или «Шевроле»? Так вместе с Америкой поднималась негритянская конгрегация, одновременно включаясь в естественный процесс — выброс энтропии. Росла не белая страна, а черно-белая. И сейчас она оказалась единственной сверхдержавой. Точно как в свое время в сверхдержаву вырос белый Рим, после чего постепенно превратился в сверхдержаву черно-белую и звезда его быстро закатилась.
