Собрание сочинений. Том 8 - Маркс Карл Генрих (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Так пишет газета Эрнеста Джонса «People's Papen» [258]. Выслушав этот еженедельник чартистов, дадим слово еженедельнику враждебной им партии, самому трезвому, благоразумному и умеренному органу промышленной буржуазии, лондонскому «Economist».
«Мы убеждены и готовы утверждать, что во время этих общих выборов было совершено больше актов коррупции, запугивания и проявлено больше раболепства, фанатизма и распущенности, чем когда-либо раньше в подобных случаях. Сообщают, что к подкупам на этих выборах прибегали в гораздо более широких размерах, чем в прежние годы… Разнообразные методы запугивания и незаконного воздействия на избирателей, применявшиеся на последних выборах, превосходят все, что может представить себе самая пылкая фантазия… Если мы соединим все вместе: отвратительное пьянство, низкие интриги, массовую коррупцию, варварские попытки запугать избирателей, забрасывание грязью доброго имени кандидатов, разорение честных, подкуп и обесчещение слабохарактерных избирателей, ложь, козни, клевету, неприкрыто и бесстыдно выставляемые напоказ среди белого дня, осквернение священных слов, оклеветание благородных имен, — то мы можем только застыть в ужасе перед этой огромной грудой принесенных в жертву растерзанных тел и погубленных душ, на вершине которой, как на могильном холме, утвердился новый парламент».
Способы запугивания и коррупции были обычные. Прежде всего — прямое давление со стороны правительства. Так, в Дерби у одного агента по выборам, пойманного с поличным при попытке прибегнуть к подкупу, было найдено письмо секретаря по военным делам майора Бересфорда, которым тот открывает ему кредит на избирательные расходы через торговую фирму. Газета «Poole Herald» публикует циркуляр адмиралтейства, подписанный главным начальником одной военно-морской базы и обращенный к офицерам запаса. В нем предписывается подавать голоса за правительственных кандидатов. — Прибегали также и к прямому применению вооруженной силы, как это имело место в Корке, Белфасте и Лимерике (в последнем месте было убито восемь человек). — Лендлорды угрожали согнать своих арендаторов с земли, если они не будут голосовать заодно с ними; управляющие имениями лорда Дерби подавали в этом отношении пример своим коллегам. — Лавочникам угрожали потерей клиентуры, рабочим — увольнением; широко применялось спаивание и т. д. и т. п. — К этим мирским средствам коррупции тори прибавили еще духовные. Была выпущена королевская прокламация против католических процессий, чтобы разжечь ханжество и религиозную ненависть; повсюду раздавался клич: «Долой папистов!». Одним из результатов этой прокламации были беспорядки в Стокпорте [259]. Само собой понятно, что ирландские священники отражали нападение подобным же оружием.
Не успели закончиться выборы, как только к одному из юридических советников короны уже поступили из двадцати пяти местностей петиции об аннулировании выборов в парламент в связи с имевшимися случаями подкупа и запугивания. Подобные протесты против избранных депутатов, с внесением соответствующих сумм на ведение дела, последовали из Дерби, Кокермута, Барнстепла, Хариджа, Кентербери, Ярмута, Уэйкфилда, Бостона, Хаддерсфилда, Виндзора и из многих других мест. Установлено, что не менее восьми или десяти сторонников правительства Дерби в парламенте, даже при наиболее благоприятном для них обороте дел, будут лишены депутатских полномочий в результате этих петиций.
Главной ареной подкупа, коррупции и запугивания были, разумеется, сельские округа и подконтрольные пэрам местечки, для сохранения возможно большего количества которых виги пустили в ход всю свою изобретательность во время прохождения билля о реформе 1831 года. Избирательные округа больших городов и густонаселенных промышленных районов в силу особых условий, в которых они находятся, представляют собой весьма неблагоприятную почву для таких избирательных маневров.
Дни общих выборов издавна являются в Англии днями доходящего до вакханалии пьяного разгула, установленными биржевыми сроками для учета политических убеждений, временем богатейшей жатвы для трактирщиков. «Эти постоянно возобновляющиеся сатурналии», — замечает один английский орган печати {«Economist». Ред.}, — «всегда оставляют длительные следы своего гибельного действия». Вполне естественно. Это настоящие сатурналии в древнеримском смысле слова. В это время господин становился рабом, а раб — господином. Но когда раб превращается в господина на один день, то в этот день неограниченно властвуют грубые инстинкты. Господами являлись высшие сановники правящих классов или их отдельных фракций, в роли рабов выступала вся масса тех же классов, пользующаяся избирательной привилегией и окруженная тысячами но имеющих избирательных прав людей, единственное назначение которых состояло в том, чтобы быть простыми статистами; их поддержки, в форме одобрения или голосования поднятием рук, всегда домогались, хотя бы только ради театрального эффекта. Если проследить историю английских выборов за сто или более лет, то возникает вопрос не о том, почему английские парламенты были так плохи, а, наоборот, каким образом им все же удалось быть даже такими, какими они были, и отражать, хотя и в смутных чертах, действительное развитие английского общества. Точно так же противники представительной системы, должно быть, удивляются, когда обнаруживают, что законодательные учреждения, в которых все определяется абстрактным большинством, случайным соотношением числа голосов, тем не менее принимают решения и разрешают вопросы в соответствии с требованиями момента, — по крайней мере, в период расцвета своих жизненных сил. Из простого соотношения чисел никогда нельзя — даже с помощью самых натянутых логических умозаключений — вывести необходимость вотума, соответствующего действительному положению вещей; наоборот, из данного положения вещей неизбежность определенного соотношения депутатов вытекает всегда как бы сама собой. Чем же был традиционный подкуп на английских выборах, если не особой формой, столь же грубой, сколь и наглядной, в которой проявлялось соотношение сил борющихся партий? Средства влияния и господства, которые каждая из них в других случаях применяла обычным путем, здесь в продолжение нескольких дней пускались ими в ход необычным образом, в более или менее гротескной форме. Но предпосылка в обоих случаях была та же, а именно, что кандидаты соперничающих партий представляют интересы всего круга избирателей, а этот привилегированный круг избирателей, в свою очередь, представляет интересы неголосующей массы, или, вернее, что эта лишенная избирательных прав масса еще не имеет своих особых интересов. Дельфийских жриц нужно было одурманивать посредством паров, для того чтобы они обрели свой дар оракула. Британский народ должен одурманивать себя джином и портером, чтобы быть в состоянии обрести своих оракулов-законодателей. А где следовало искать таких оракулов, — было ясно само собой.
С того момента как промышленный и торговый средний класс, т. е. буржуазия, выступил в качестве официальной партии рядом с вигами и тори, и особенно со времени проведения билля о реформе в 1831 г., во взаимном положении классов и партий произошли коренные изменения. Буржуа не испытывали ни малейшего влечения к дорогостоящим избирательным маневрам, к этим faux frais {непроизводительным издержкам. Ред.} общих выборов. Они считали, что будет дешевле конкурировать с земельной аристократией при помощи общих моральных средств, чем при помощи личных денежных средств. С другой стороны, они сознавали себя представителями всеобщих, преобладающих в современном обществе интересов. Поэтому они оказались в состоянии выдвинуть требование, чтобы избиратели руководствовались общими национальными интересами, а не личными и местными мотивами, и тем больше настаивали на этом требовании, чем больше прежний способ воздействия на избирателей — именно в силу самого состава избирателей — превращался преимущественно в орудие земельной аристократии и становился недоступным для буржуазии. Таким образом, буржуазия боролась за выборы, основанные на моральном принципе, и заставляла принимать законы, составленные в этом духе, — законы, из которых каждый должен был служить противодействием местному влиянию земельной аристократии. И действительно, с 1831 г. подкуп принял более цивилизованные, более скрытые формы, и общие выборы стали проходить в более спокойной обстановке чем раньше. Теперь, наконец, народные массы перестали быть простым хором, который принимал более или менее близко к сердцу борьбу официальных героев, тянувших между собой жребий, и — словно критские куреты при рождении Юпитера — буйно участвовал в вакхической оргии по случаю сотворения парламентских божков [260], получая за это участие в их прославлении соответствующую плату и угощение. Чартисты грозной толпой окружали всю арену, на которой должна была разыгрываться официальная избирательная борьба, и, полные недоверия, испытующе следили за каждым движением на этой арене. При таких условиях выборы, подобные тем, которые произошли в 1852 г., не могли не возбудить всеобщего негодования. Даже у консервативного органа, «Times», впервые вырвалось несколько слов в защиту всеобщего избирательного права, широкие же массы британского пролетариата воскликнули в один голос: враги реформы дали самые лучшие аргументы ее сторонникам; так вот как выглядят выборы при существующем классовом строе, так вот какая получается палата общин при такой избирательной системе!
