САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
Семёныч, снова надо отдать ему должное, к бухлу не притронулся до тех пор, пока не покрасил тачку. А когда покрасил, пригласил всю деревню обмывать завершение восстановительных работ. Присутствовали Вовка, имевший несколько дней отгулов, Варфаламеев, Виталий Иваныч, Жорка, Сакуров и вездесущий Мироныч. Получив пятьдесят долларов, Мироныч хотел устроить бузу, но Семёныч пригрозил выгнать старого сквалыгу на хрен, и тот заткнулся. А потом принялся под сурдинку пьяной разноголосицы склонять Вовку к приобретению охотничьего билета с его, Мироныча, помощью.
- Вова, миленький, - шептал старый мерзавец, - вы сами понимаете, какие сейчас времена, когда всякий приличный человек должен иметь хоть какое личное оружие. А так как нарезные стволы у нас запрещены, а для гладких нужен охотничий билет, то вы сами понимаете.
Сакуров, не пивший, но закусывающий дармовыми деликатесами, сидел рядом с тёплой парочкой, всё слышал и удивлялся многофункциональности бывшего советского директора. На следующей неделе Константин Матвеевич планировал отвезти в Подмосковье первую пару свиней. Он собирался ехать строго по адресу, предоставленному Жоркой. Жорке предстояло во время поездки приятеля охранять хозяйство, поэтому сейчас Жорка от выпивки не отказывался.
- Ну, за мастера – золотые руки! – искренне «тостировал» он и искренне обнимался с важничающим Семёнычем
- Да, брат, такого, как я, теперь днём с огнём не сыщешь! – скромничал Семёныч. – Мне что двигатель перебрать, что электропроводку починить – всё – тьфу! А уж с жестянкой (81) разобраться – вообще ерунда…
- Да, ружьишко в хозяйстве не помешало бы, - начинал соглашаться с увещеваниями Мироныча в это время пьяноватый Вовка. – Только вот с получением охотничьего билета, я слышал, целая морока. Нужно согласие жены, двух ближних соседей, несколько справок из разных медицинских учреждений, нужно свидетельство участкового милиционера о правильной установке оружейного сейфа, нужно… (82)
- Вовочка, миленький, какие свидетельства! – махал ручками старый мерзавец.- У меня всё схвачено! Вы смело покупайте ружьё, а охотничий билет я вам устрою!
- И сколько мне это будет стоить? – законно интересовался Вовка.
- Какие между друзьями могут быть счёты? – снова махал ручками хитрый Мироныч. – Потом разберёмся!
«Дурак Вовка будет, если свяжется с Миронычем, - думал под сурдинку договаривающихся сторон Сакуров, - ведь Мироныч потому не берёт с него денег вперёд, что собирается высморкать охотничий билет нахаляву. А потом, когда Вовке некуда будет деваться, стрясёт с него по самой полной программе. Ну, да не моё это дело…»
Спустя два дня после обмывания восстановления тачки Семёныча Сакуров рванул в сторону столицы. Они с Жоркой встали в три ночи и принялись оперативно хлопотать. Первым делом Жорка сбегал к Миронычу и подпер обе его двери снаружи. Потом они с Сакуровым отогнали одного боровка и одну свинку от общего поголовья и в каких-то сорок минут связали живность. Потом они ещё минут тридцать поднимали их в кузов «Фольксвагена». Всё это время они слышали стук, доносящийся из избы Мироныча и вой запертого вместе с ним Дика.
- Как бы он из окна не вылез, - кряхтел Сакуров, пихая в кузов обделывающегося на ходу пятипудового борова.
- Не вылезет, - кряхтел Жорка, - он ещё не выставил вторые рамы…
- Ты, это, не вздумай его на самом деле грохнуть, - попросил Жорку Сакуров.
- Что я, дурак, сидеть за этого козла всю оставшуюся жизнь? – удивился Жорка. – Ладно, хватит трепаться: заводи телегу и – с Богом.
- Там, куда я приеду, всё будет хоккей? – напоследок уточнил Сакуров и полез на место водителя.
- Сто раз спрашивал! – огрызнулся Жорка. – Самое главное: больше суток не торчи в первопрестольной. Потому что…
- Сто раз слышал, - отмахнулся Сакуров. – Потому что в первопрестольной теперь свирепствует закон о регистрации… (83)
Константин Матвеевич обернулся ровно за сутки.
До города Одинцова Московской области он доехал за три с четвертью часа. Ещё час с четвертью ушёл на поиски виллы какого-то бандита, заказавшего Жорке двух свиней. Минут пятнадцать Сакуров парился у ворот, запиравших въезд на территорию то ли дворца, то ли виллы Жоркиного знакомого. Этот Жоркин знакомый одновременно занимался наркоторговлей и местной депутатской деятельностью. В качестве хобби депутат городского собрания рэкетировал Одинцовских коммерсантов и сутенёров. Поэтому, наверно, он очень сильно пёкся о собственной безопасности. И его охрана парила у ворот то ли дворца, то ли виллы всякого по-всякому.
Когда, наконец, охрана прояснила личность прибывшего, ворота открылись, и Константин Матвеевич въехал в асфальтированный двор с дырками, из которых торчали хилые деревца. В глубине двора виднелось некое сооружение, а возле него стоял всамделишный флагшток. На нём вяло трепыхалось трёхцветное полотнище государства Московского (84). Возле флагштока стоял всамделишный часовой в форме воздушного десантника. На груди десантника висел всамделишный автомат Калашникова.
«Круто», - подумал Сакуров и посигналил часовому. На звук клаксона из дворца или виллы выскочил какой-то халдей в натуральной, как в историческом кино, лакейской ливрее, замахал руками и заорал на Сакурова:
- Ты чё шумишь, баклан?! Давай, рули к барбекюшнице!
«К чему?» - хотел переспросить Константин Матвеевич, но потом сообразил, что сооружение возле патриотического флагштока – это и есть такая специальная печь, с помощью которой граждане США делают барбекю.
- Понятно, - сказал себе бывший морской штурман и закруглился возле флагштока. К тому времени из дворца выкатились два накачанных пузана в красных пиджаках, а халдей подскочил к высунувшемуся из кабины Сакурову и движением фокусника прицепил к его груди двухцветный, чёрно-коричневый, бант. Такие же банты красовались на красных пиджаках пузанов.
«Чёрт, - подумал Константин Матвеевич, - совсем я захлопотался. А ведь завтра девятое мая…»
Сакуров и Жорка распродали свиней за две недели. И, что самое смешное, Мироныч не путался у них под ногами. Дело в том, что старый хрыч решил вплотную заняться получением охотничьего билета для преуспевающего сына односельчанина, Вовки Голяшкина. Сам преуспевающий давно уже отвалил в столицу, но обещал через месяц приехать. Ещё он обещал купить ружьё и очень просил Мироныча расстараться насчёт охотничьего билета. Вот Мироныч и старался. Сначала старый хрыч, как то ласковее теля, хотел отсосать от двух маток. Но то ли звёзды Миронычу перестали благоволить, то ли карма подкачала. В общем, после последних пятидесяти долларов, полученных за сохранение перевёрнутой «нивы», у старичка началась полоса невезения.
Начать с того, что в самый ответственный момент, когда гнусный Жорка с дружком его Костей Сакуровым начали реализовать свиней, которые, по мнению бывшего директора, почти наполовину принадлежали ему, у старичка рассохлись двери. Да таково знатно, что он не смог выползти на свет божий в тот момент, когда мерзавец Сакуров увёз в неизвестном направлении две отборные свиные особи. Потом, когда Мироныч таки вылез на свет божий с помощью топора и монтировки, а гнусно ухмыляющийся Жорка объяснил Миронычу про рассохшиеся двери, старичка сбил с ног Дик, ворвался в избушку бывшего директора и спёр недельный запас продуктов, завёрнутых в промасленную тряпицу. А позже, когда Мироныч пошёл в город, чтобы начинать хлопотать об охотничьем билете для богатого Вовки, у старичка начались генеральные неприятности.
Дело в том, что на должность председателя местного охотничьего общества в те описываемые времена заступил такой тёртый калач, которого пронять напоминанием мифических долгов было так же трудно, как дёргать зубы мудрости с помощью нитки и дверной ручки. Он ласково принял старичка в первый же день, попил с ним чайку, покалякал за прежние времена, когда кабаны бегали по Угаровским помойкам, и уклончиво обещал помочь с охотничьим билетом.
