Собрание сочинений, том 27 - Маркс Карл Генрих (список книг .txt) 📗
В Эльберфельде господа пасторы, в частности Круммахер, тоже обрушились на нас в своих проповедях; пока они произносят проповеди только против атеизма молодых людей. Впрочем, я надеюсь, что за этим скоро последует филиппика против коммунизма. Прошлым летом во всем Эльберфельде только и разговору было об этих безбожниках. Вообще тут произошли замечательные перемены. С тех пор как я уехал [4], Вупперталь проделал во всех отношениях больший прогресс, чем за последние пятьдесят лет. Весь тон общественной жизни стал гораздо цивилизованнее, интерес к политике и оппозиционное возмущение стали всеобщими, промышленность сделала огромные успехи, выстроены новые кварталы, вырублены целые леса, и вся местность теперь стоит скорее выше, чем ниже среднего уровня немецкой цивилизации, тогда как еще четыре года назад она находилась намного ниже этого уровня; словом, тут создается прекрасная почва для наших принципов, и если нам удастся вовлечь в движение наших неистовых, пылких красильщиков и белилыциков, то наш Вупперталь тебя еще удивит. Рабочие уже года два как достигли последней ступени старой цивилизации, и их протест против старого общественного строя находит свое выражение в быстром росте преступлений, грабежей и убийств. Улицы вечером весьма небезопасны, буржуазию бьют, режут и грабят, и если развитие здешних пролетариев будет идти по тем же законам, что и в Англии, то они скоро поймут, что протестовать таким способом против старого общества — как отдельные индивидуумыи путем насилий — бесполезно, и тогда они будут протестовать против него в своем всеобщем качестве, как люди,путем коммунизма. Еслибы только можно было указать им путь! Но это невозможно.
Брат мой {6} теперь солдат в Кёльне, и, пока он вне подозрений, можно пользоваться его адресом для писем Г[ессу] и др. Но я пока сам не знаю его точного адреса и поэтому не могу тебе его сообщить.
С тех пор как я написал предыдущие строки, я побывал в Эльберфельде и вновь натолкнулся на нескольких прежде мне совершенно не известных коммунистов. Куда ни кинь, куда ни повернись, везде натыкаешься на коммунистов. Один пылкий коммунист, художник, рисующий карикатуры и начинающий заниматься исторической живописью, фамилия его Зеель, едет через два месяца в Париж. Я дам ему явку к вам. Он вам всем понравится — энтузиаст, любит музыку и живопись, будет очень полезен как карикатурист. Возможно, что к тому времени я и сам приеду к вам, но это еще очень сомнительно.
«Vorwarts!» [5]получают здесь в нескольких экземплярах; я позаботился, чтобы и другие подписались. Пусть экспедиция пошлет пробные номера в Эльберфельд Рихарду Роту, капитану Вильгельму Бланку -младшему,Ф.В.Штрюккеру, баварскому трактирщику Мейеру на Функенштрассе (кабачок, где собираются коммунисты) — все это в конвертах через посредство коммунистического книготорговца Бедекера там же. Когда эти люди увидят, что газета доходит, они станут постоянными подписчиками. В Дюссельдорф пошли В.Мюллеру, доктору медицины. В Кёльн можно, пожалуй, послать доктору медицины Д'Эстеру, трактирщику Лёльхену, твоему шурину {7} и т. д. Все это, конечно, через книготорговца и в конвертах.
Постарайся только, чтобы собранные тобой материалы скорее увидели свет [6]. Давно уже пора сделать это. Я тоже возьмусь как следует за работу и сегодня же снова начну писать. У всех германцев еще очень неясные представления о практической осуществимости коммунизма. Чтобы положить конец этому безобразию, я напишу маленькую брошюру, в которой покажу, что практически уже сделано в этом отношении, и в популярной форме расскажу о существующей практике коммунизма в Англии и Америке [7]. Это займет у меня дня три и поможет многое разъяснить нашим людям. Я уже убедился в этом во время моих бесед со здешней публикой.
Итак, надо приниматься энергично за работу и скорее печатать! Кланяйся Эвербеку, Бакунину, Герье и другим, а также твоей жене, и напиши мне скорее обо всем. Если это письмо дойдет нераспечатанным, то пиши по адресу «Ф.В.Штрюккеру и К°, Эльберфельд»; посылай письма в конверте, надписанном по возможности конторским почерком, а в противном случае по какому-либо другому адресу из тех, которые я оставил Эвербеку. Мне очень хочется знать, обманет ли почтовых ищеек чисто дамская внешность моего письма.
Ну, будь здоров, дорогой Карл, и отвечай поскорее. Ни разу еще я не был в таком хорошем настроении и не чувствовал себя в такой степени человеком, как в течение тех десяти дней, что провел у тебя.
Что касается затеваемого предприятия, то я не имел еще случая сделать в этом направлении какие-нибудь шаги.
Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und К. Marx». Bd. I, Stuttgart. 1913
Печатается по рукописи
2
ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ
В ПАРИЖ
Б[армен], 19 ноября 1844 г.
№ 2
Дорогой Маркс!
Недели две назад я получил от тебя и Б[ернайса] несколько строк, датированных 8 октября и с почтовым штемпелем: Брюссель, 27 октября. Почти в то самое время, когда ты писал мне, я послал тебе письмо, адресованное на имя твоей жены. Надеюсь, ты получил его. Чтобы впредь быть спокойным, что никто не перехватывает наши письма, я предлагаю их нумеровать. Итак, мое теперешнее письмо — второе, и когда ты будешь мне писать, сообщай, до какого номера ты получил письма и все ли они доходят. —
Несколько дней назад я был в Кёльне и Бонне. В Кёльне все идет хорошо. Грюн, наверное, рассказал тебе о деятельности тамошних людей. Гесс тоже собирается через две или три недели отправиться в Париж, если получит необходимые для этого деньги. У вас там теперь и Бюргерс, так что получилось настоящее сборище. Тем меньше вы нуждаетесь во мне, и тем более нужен я здесь. В настоящий момент я безусловно не могу приехать — иначе я должен буду поссориться со всей моей семьей. Кроме того, у меня тут роман, и в этом отношении я тоже должен сперва принять какое-то решение. К тому же один из нас во всяком случае должен теперь быть здесь, так как нашими людьми необходимо руководить, дабы они занимались надлежащим делом, не разменивались на мелочи и не сбились с пути. Так, например, Юнг и многие другие не хотят понять, что между нами и Руге существуют принципиальные разногласия [8], и все еще думают, что это только личные дрязги. Когда им говоришь, что Р[уге] вовсе не коммунист, они все-таки этому не верят и думают, что мы поступаем опрометчиво, отталкивая от себя такой «литературный авторитет», как Р[уге]! Что прикажешь с ними делать? Приходится ждать, пока Р[уге] опять не выкинет какую-нибудь колоссальную глупость, так что это станет ad oculos {8} ясно всем этим людям. Мне кажется, что на Ю[нга] надежда плоха: ему не хватает твердости.
У нас теперь устраивают повсюду собрания, чтобы основать союзы для улучшения положения рабочих [9]. Это вносит большое оживление в ряды германцев и привлекает внимание филистеров к социальным вопросам. Собрания созываются явочным порядком, без оповещения полиции. В Кёльне комитет для выработки устава состоял наполовину из наших людей, в Эльберфельде среди членов комитета тоже был один из наших, и с помощью рационалистов мы на двух собраниях нанесли полное поражение святошам; огромным большинством голосов нам удалось выкинуть из устава все христианское [10]. Забавно было наблюдать, в каком смешном положении оказались эти рационалисты со своим теоретическим христианством и практическим атеизмом. В принципе они полностью признавали правоту христианской оппозиции, на практике же предлагали, чтобы о христианстве, которое, по их же собственным словам, составляло основу союза, совершенно не было упомянуто в уставе. Устав должен был содержать все, что угодно, только не жизненный принцип союза! Эти люди так упорно отстаивали свою смехотворную позицию, что мне совершенно не понадобилось выступать. Мы получили такой устав, лучше которого при настоящих условиях трудно пожелать. В ближайшее воскресенье опять назначено собрание, но я не смогу на нем быть — завтра я уезжаю в Вестфалию.
