Соглядатай - Роб-Грийе Ален (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
В этот момент в дверном проеме над рекламной доской показалась голова мужчины.
– Смотрите, – сказала женщина. – Вот и он.
И пошла по улочке, ведущей к доку. Матиас подошел к владельцу табачного киоска.
– Ничего себе девочка, да? – воскликнул тот, подмигнув в сторону улочки.
Хотя ничего такого привлекательного в особе, о которой шла речь, Матиас не нашел, да к тому же она показалась ему не слишком молодой, он подмигнул в ответ – ради дела. По правде, ему не приходило в голову взглянуть на нее с этой точки зрения; он помнил лишь, что на ней была тонкая черная ленточка, повязанная вокруг шеи, какие носили на этом острове в старину. Он тут же принялся излагать свое дело: его прислал папаша Анри, хозяин кафе «Трансатлантик» (одного из крупных заведений в городе); он хотел бы взять напрокат велосипед – хороший велосипед – на весь сегодняшний день. Он вернет его в четыре часа пополудни, перед отходом корабля, потому что не собирается оставаться здесь до пятницы.
– Вы коммивояжер? – спросил продавец.
– Наручные часы, – ответил Матиас, слегка похлопав по чемоданчику.
– Ага! Вы торгуете часами, – повторил тот. – Прекрасно. – Но тут же, поморщившись, сказал: – В этом захудалом поселке вы не продадите ни пары. Только время зря тратите.
– Что ж, попытаем счастья, – благодушно ответил Матиас.
– Ладно, ладно, как знаете. Итак, вам нужен велосипед?
– Да. В хорошем состоянии, если можно.
Подумав немного, хозяин гаража заявил, что, по его мнению, ради того, чтобы объехать каких-то шесть кварталов, незачем брать велосипед. И, усмехнувшись, обвел рукой площадь.
– Я работаю в основном в сельской местности, – пояснил Матиас – Специализируюсь, так сказать.
– Вот оно что! В сельской местности? Замечательно! – одобрительно воскликнул хозяин гаража.
Последнее слово он произнес, широко раскрыв глаза: продавать часы обитателям скалистого побережья представлялось ему делом еще более утопичным. Тем не менее их беседа оставалась весьма душевной, хотя на вкус Матиаса – немного затянутой. У его собеседника была необычная манера отвечать: сперва он всегда с ним соглашался, убежденно повторяя при случае его же слова, а через секунду высказывал по этому поводу сомнение и окончательно все разрушал, более или менее категорично заявляя обратное.
– Во всяком случае, – заключил он, – посмотрите здешние места. Вам повезло с погодой. Скалы… некоторые считают их живописными.
– Видите ли, я уже знаком со здешними местами: я здесь родился! – возразил Матиас.
И в доказательство назвал свою фамилию. На этот раз хозяин гаража пустился в еще более запутанные рассуждения, из которых одновременно следовало, что только уроженцу здешних мест могла прийти в голову нелепая идея нанести сюда визит; что надежда продать здесь хотя бы одну пару часов говорит об абсолютном незнании этой местности; и наконец, что такую фамилию, как у Матиаса, можно встретить повсюду. Сам он, впрочем, родился не здесь – ни в коем случае – и никак не собирается «вечно торчать» на этом острове.
Про велосипед хозяин сказал, что есть у него один, очень хороший, но «в данный момент он не здесь». Сейчас он за ним сходит – «только ради вас»; через полчаса Матиас непременно его получит. Матиас поблагодарил; такое решение его устроит; прежде чем отправиться предлагать свой товар по деревням, он быстро обойдет дома в поселке и ровно через три четверти часа вернется за велосипедом.
На всякий случай он предложил взглянуть на свой товар: «великолепные модели, полная гарантия надежности и невероятно низкие цены». Тот согласился, и они прошли в зал кафе, где Матиас открыл чемодан, положив его на первый от двери стол. Только он приподнял с верхней картонки защитную бумагу – клиент передумал: наручные часы были ему совершенно ни к чему, у него уже имелись часы на руке (он приподнял рукав – так оно и было) и еще одни запасные. С другой стороны, ему надо торопиться, чтобы вовремя привезти обещанный велосипед. Он так спешил, что почти выталкивал коммивояжера вон из кафе. Можно подумать, единственной целью его поступков было проверить содержимое чемодана. Что же он надеялся там обнаружить?
Матиас заметил гранитную статую, которая торчала из-за рекламной доски, разрезая надвое видимую часть мола. Он сошел на ухабистую мостовую и, чтобы обойти афишу, сделал шаг по направлению к мэрии – или к миниатюрному зданию, похожему на мэрию. Будь здание чуть новее, по своим небольшим размерам оно вполне могло бы сойти за макет.
В обе стороны возвышавшегося над дверью треугольного фронтона между первым и вторым этажами вдоль всего фасада тянулся декоративный карниз – две переплетенные взаимообратные синусоиды (то есть с расхождением в полпериода относительно одной горизонтальной оси). Такой же узор, не принадлежащий никакому стилю, был и под карнизом крыши.
От него взгляд Матиаса стал скользить влево вдоль всей площади: садик перед мэрией, дорога к большому маяку, стена ограды с обветшалой черепицей, узкая улица и задворки первых домов, которые другой своей стороной были обращены к порту, щипец крыши углового дома, тень которого лежала на мостовой, средняя часть мола, возвышающаяся в лучах света над четырехугольником сверкающей воды, монумент павшим, пароходик у причального спуска, обозначенного светлой черточкой, дальняя оконечность пристани и маяк на ней, море, уходящее за горизонт.
На кубическом постаменте памятника, даже на южной его стороне, не было никакой надписи. Матиас вспомнил, что не купил сигарет. Он купит их, когда вернется сюда опять. В помещении табачной лавки среди рекламы аперитивов висел плакат, распространяемый по всей провинции профсоюзом часовщиков, продающих свою продукцию в розницу: «Покупайте часы у часовщика». Ни одного часовщика на острове не было. Ругать здешние места и жителей было со стороны хозяина табачной лавки явным предубеждением. Должно быть, его восклицание в адрес женщины с черной лентой представляло собой некую антифразу – начало любимой присказки, только без продолжения:
– Ничего себе девочка, да?
– Ну, для такой девочки… Прямо пышечка!
– Э, да вы не привередливы! В здешних местах, где живут одни пьяницы, бабы все ужасные.
И все же пессимистические прогнозы этого человека («В этом захудалом поселке вы не продадите ни пары») были недобрым предзнаменованием. Хотя объективно Матиас не придавал им никакого значения – он не считал, что автором прогнозов двигало реальное знание рынка или какой-то провидческий дар, – но было бы лучше, если бы прогнозов этих не было вовсе. К тому же он все еще немного досадовал на себя за то, что решил начать с поселка, в то время как по заранее намеченной программе он, напротив, должен был им закончить – если после посещения деревни останется время до отплытия парохода. От этого его уверенность в себе – тщательно лелеемая и все же такая хрупкая – оказалась слегка поколебленной. В этом потрясении – в этом искупительном очищении – он еще пытался видеть некий залог успеха, на деле же он чувствовал, как все его предприятие вот-вот рухнет.
Итак, вначале он посвятит три четверти часа обходу этих унылых домов, где, как он был уверен, его ждали одни неудачи. Когда наконец он отправится в путь на велосипеде, будет уже больше одиннадцати часов. С одиннадцати до четырех пятнадцати останется всего пять часов с четвертью – триста пятнадцать минут. С другой стороны, на каждую сделку следовало считать не по четыре минуты, а по крайней мере по десять. При максимальном использовании этих трехсот пятнадцати минут ему удастся продать всего тридцать одну с половиной пару часов. Но, к сожалению, сам этот результат тоже был ошибочным: сперва надо было вычесть довольно значительное время, которое уйдет на перемещения, а главное – время, потраченное на тех, кто ничего не купит, – а таких, несомненно, гораздо больше. По самым радужным подсчетам (в соответствии с которыми ему удавалось продать восемьдесят девять пар часов), из двух тысяч жителей тысяча девятьсот одиннадцать так или иначе откажутся от покупки; если считать по минуте на человека, это будет тысяча девятьсот одиннадцать минут, то есть – делим на шестьдесят – больше тридцати часов только на тех, кто откажется. А у него времени было в пять раз меньше! Одна пятая минуты – двенадцать секунд – по двенадцать секунд на каждый отрицательный ответ. Лучше уж прямо сейчас все бросить, раз нет времени даже на то, чтобы выслушать все эти отказы.
