Творец и робот - Винер Норберт (серия книг .txt) 📗

Подчиненный такого типа выведен Чапеком в его пьесе «R.U.R.». Так же как и раб из «Лампы Аладдина», он ничего не требует. Он не просит каждую неделю выходного дня и не нуждается в телевизоре для своего жилища. Он даже не нуждается в жилище. Но стоит только потереть Лампу, как он появляется из ниоткуда. И если ради ваших целей вы решитесь пуститься в плавание против ветра общепринятой морали, ваш раб никогда не осудит вас, даже не бросит на вас вопрошающего взгляда. Теперь вы свободны плыть, куда вас влечет судьба!

Такая психология свойственна колдуну в полном смысле этого слова. Колдунов такого рода предостерегают не только церковные доктрины, но и органически присущий человечеству здравый смысл, выраженный в легендах, мифах и творениях здравомыслящих писателей. Все они сходятся на том, что колдовство не только грех, ведущий в ад, оно таит в себе опасность для самой жизни на Земле. Это обоюдоострый меч, который рано или поздно пронзит вас.

Здесь уместно вспомнить историю о рыбаке и Джинне из «Тысячи и одной ночи».

Рыбак, забросив сеть вблизи берегов Палестины, выловил закупоренный глиняный кувшин с печатью царя Соломона. Он взламывает печать, и из кувшина вырывается столб дыма, принимающий форму гигантского Джинна. Джинн говорит рыбаку, что некогда он, Джинн, был одним из мятежников, которого великий царь Соломон замкнул в кувшин. Вначале Джинн намеревался вознаградить своего освободителя властью и богатством. Но проходили века, и тогда он решил умертвить первого же смертного, которого он встретит, и прежде всего своего освободителя.

На свое счастье, рыбак оказался находчивым малым, искусно владевшим оружием лести. Играя на тщеславии Джинна, он убеждает его показать, как такое огромное Существо может втиснуться в столь маленький сосуд. Джинн, доказывая это, снова влезает в кувшин. Рыбак тут же запечатывает его, бросает злосчастный кувшин в море и поздравляет себя со спасением. С тех пор он живет, не зная горя.

В других легендах герой, сталкиваясь с магией уже не столь случайно, либо оказывается на грани катастрофы, либо терпит полный крах. В стихотворении Гете «Ученик чародея» изображен юный слуга, который чистит одежду своего хозяина – волшебника, подметает пол и носит воду. Однажды, получив приказ наполнить бочку водой, слуга остался один. Подверженный той лени, что является истинной матерью изобретений (от такой же лени другой мальчишка, работавший у машины Ньюкомена, прицепил как-то веревку от крана, впускающего пар, к балансиру, создав тем самым первый автоматический клапан) [11], гетевский ученик чародея запомнил отрывки подслушанных им заклинаний хозяина, произнес их и заставил метлу качать воду в бочку. Эту часть задачи метла исполняет быстро и энергично. Когда же вода начала переливаться через край бочки, мальчик вдруг обнаружил, что он забыл заклинания, которыми чародей останавливал метлу. Мальчик захлебывается и почти тонет в воде, но тут чародей, к счастью, возвращается, произносит несколько властных слов, усмиряющих бунт вещей, а затем задает своему ученику изрядную взбучку.

Даже в этом случае катастрофу удается отвратить лишь с помощью deus ex machina [12]. Джэкобс, английский писатель начала XX века, довел этот принцип до своего логического конца в повести «Обезьянья лапа», которая представляет собой один из классических образцов «литературы ужасов».

В повести описывается английская рабочая семья, собравшаяся к обеду на кухне. Сын вскоре уходит на фабрику, а старики родители слушают рассказы своего гостя, старшего сержанта, возвратившегося из Индии. Гость рассказывает об индийской магии и показывает талисман – высушенную обезьянью лапу. По его словам, индийский святой наделил этот талисман магическим свойством исполнять по три желания любого из трех своих последовательных владельцев. Гость говорит, что это подходящий случай испытать судьбу. Он не знает первых двух желаний предыдущего владельца талисмана, но ему известно, что последним желанием его предшественника была смерть. Сам он был вторым владельцем, но то, что он испытал, слишком страшно пересказывать. Гость уже намерен бросить волшебную лапу в камин, но хозяин выхватывает ее и, невзирая на предостережения, просит у нее двести фунтов стерлингов.

Через некоторое время раздается стук в дверь. Входит очень важный господин, служащий той фирмы, в которой работает сын хозяина. Со всей мягкостью, на которую он способен, господин сообщает, что в результате несчастного случая на фабрике сын хозяина погиб. Не считая себя ни в коей мере ответственной за случившееся, фирма выражает семье погибшего свое соболезнование и просит принять пособие в размере двухсот фунтов стерлингов.

Обезумевшие от горя родители умоляют – и это их второе желание, – чтобы талисман вернул им сына… Внезапно все погружается в зловещую ночную тьму, поднимается буря. Снова стук в дверь. Родители каким-то образом узнают, что это их сын, но, увы, он бесплотен, как призрак. История кончается тем, что родители выражают свое третье и последнее желание: они просят, чтобы призрак сына удалился.

Лейтмотив всех этих историй – опасность, связанная с природой магического. По-видимому, корни этой опасности кроются в том, что магическое исполнение заданного осуществляется в высшей степени буквально и что если магия вообще способна даровать что-либо, то она дарует именно то, что вы попросили, а не то, что вы подразумевали, но не сумели точно сформулировать. Если вы просите двести фунтов стерлингов и не оговариваете при этом, что не желаете их получить ценою жизни вашего сына, вы получите свои двести фунтов независимо от того, останется ли ваш сын в живых или умрет!

Не исключено, что магия автоматизации и, в частности, логические свойства самообучающихся автоматов будут проявляться столь же буквально.

Когда вы ведете игру, соблюдая все правила, и настраиваете машину так, чтобы она играла на выигрыш, вы получите его – если получите что-либо вообще, – но при этом машина не обратит ни малейшего внимания на любые соображения, за исключением тех, которые, согласно установленным правилам, приводят ее к выигрышу. Если вы ведете военную игру с некоторой условной интерпретацией победы, то победа будет достигнута любой ценой, даже ценой уничтожения вашей собственной стороны, если только сохранение ее жизнеспособности не будет совершенно четко запрограммировано в числе условий победы.

Это нечто большее, чем невинный парадокс. Мне определенно нечем опровергнуть предположение о том, что США и Россия вынашивают идеи использования машин, и в частности обучающихся машин, для того чтобы определить момент нажатия кнопки атомной войны – этого современного ultima ratio [13].

Испокон веков армии вели войны, которые всегда отставали от технических возможностей своего времени. Говорят, что в каждой войне хорошие генералы воюют так, как воевали в последней войне, а плохие генералы как в предпоследней. Действительно, методы ведения боевых действий в «военной игре» никогда не поспевают за изменениями реальной обстановки. Это было верно всегда, хотя в периоды, изобиловавшие войнами, порой находилось достаточно воинов, считавших, что война, в которой они участвовали, протекала в сравнительно медленно изменявшихся условиях. Именно эти испытанные воины и являются военными экспертами в истинном смысле слова. В настоящее же время экспертов ведения атомной войны не существует. Это значит, что нет таких людей, которые обладали бы каким-либо опытом в военном конфликте, где обе стороны располагают атомным оружием и применяют его. Разрушение городов в атомной войне, деморализация людей, голод, болезни и косвенные губительные последствия войны (которые могут вызвать значительно большее число жертв, чем взрывы и прямое выпадение радиоактивных осадков) – все это известно лишь предположительно.

Вероятно, поэтому и рядятся в патриотические одежды те, кто преуменьшает потери человечества и преувеличивает вероятность выживания народов в условиях мировой катастрофы нового типа. Но если атомная война приводит к полному самоуничтожению, а обычные военные действия теряют всякий смысл, то, очевидно, содержание сухопутных войск и военно-морского флота окажется в значительной мере бесцельным, а бедные, преданные службе генералы и адмиралы останутся без работы. Фирмы по производству ракет не будут больше иметь того идеального рынка сбыта, где все изделия предназначаются для однократного использования и поэтому не вступают в конкуренцию с продукцией, которую еще предстоит изготовить. Духовенство будет лишено возможности проявить свою восторженность и экзальтацию, всегда сопутствующие крестовым походам. Говоря короче, если начнется «военная игра» с подобной программой, то найдется много лиц, которые, упуская из поля зрения возможные последствия, потребуют свои двести фунтов стерлингов, забыв упомянуть, что сын должен остаться в живых.