Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера - Свааб Дик Франс (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

XX. Смерть то повреждению мозга, возникшему из-за выделения токсич¬ ных веществ после первой фазы кислородной недостаточ¬ ности, можно противодействовать. Лучше всего, если AED находится непосредственно под рукой. Девиз «Не-реанимируй- меня» союза NWE всё больше теряет под собой почву. С дру¬ гой стороны, реанимация новорождённых, длящаяся более 10 минут, не приводя к возобновлению работы сердца, в 9 из 10 случаев ведет к тяжелым повреждениям мозга и поэто¬ му должна быть прекращена. Но кто из будущих родителей слышал об этом? После, что ни говори, неизбежной смерти вы можете предоставить свое тело «в распоряжение науки», что означа¬ ет передать свое тело для анатомической практики. Против этого ничего не скажешь, но если вы действительно хотите оказать помощь науке, предоставьте лучше ваш мозг в распо¬ ряжение Нидерландского банка мозга. Мозговой материал более чем 3 000 вскрытий поступил оттуда в 500 исследова¬ тельских групп по всему миру, результатом работы которых стали сотни научных публикаций, свидетельствующих о но¬ вом понимании неврологической и психиатрической кар¬ тины болезней (см. ХХ.4). Важное клиническое значение име¬ ет также заранее высказанное согласие на вскрытие. Это даст возможность исследовать, насколько правильными были установленный диагноз и назначенное лечение. Сейчас о со¬ гласии на вскрытие спрашивают непосредственно после слу¬ чившейся смерти, когда близких объединяет общее горе. Я сам недавно был свидетелем этого. Ассистент врача-тера- певта в такой форме высказал просьбу о вскрытии, что было совершенно ясно, что он никак не ожидает положительного ответа. Создавалось впечатление, что своими словами он даже склоняет к отказу, возможно, с целью избавить себя от непри¬ ятной работы. Врачи не получают соответствующего обуче¬ ния, чтобы вступать в трудный разговор с людьми, который к тому же должен проходить сразу же после смерти их близ¬ 486

ХХ.з. Курс деадаптации: будничность смерти кого, что никак не является благоприятным моментом рдя обсуждения такой болезненной темы с семьей покойного. Поэтому неудивительно, что число вскрытий заметно сни¬ зилось. Вопросы, которые должны обсуждаться заблаговремен¬ но, это смерть мозга, трансплантация тканей, органов (Euro¬ transplant), роговицы (Банк роговицы). И конечно, вопросы о предании тела земле или кремации тоже нужно решать за¬ ранее. Курс деадаптации должен охватывать такие темы, как активная регистрация доноров, обмывание тела, Альцгеймер- кафе, бальзамирование/танатопрактика, кома и сходные си¬ туации (см. VIII.2), околосмертное состояние (XVII.3), врачи- консультанты при эвтаназии, культурное и историческое разнообразие проблематики завершения жизни, юридиче¬ ские аспекты такой проблематики, молекулярная биология жизни и смерти (XX. 1), мумифицирование, non-heart beating donor (донор с небьющимся сердцем), психологическая про¬ блематика завершения жизни, SCEN-врачи (поддержка и со¬ веты при эвтаназии в Нидерландах), основные положения фонда Добровольно распоряжаться жизнью (Stichting Vrijwillig Le- ven, SVL), контакт с Нидерландским союзом за добровольный уход из жизни (NWE) и распоряжения пациентов относи¬ тельно завершающей стадии жизни. И хотя никакой жизни после смерти не существует, есть много такого, что человек переживает, находясь при смерти. Для всех, причастных к этому, будет легче, если они будут знать, что вы думаете о всей вышеперечисленной проблема¬ тике, и если у них будет достаточно времени обсудить с вами все эти вопросы. Чего хочу я сам? Мой мозг пойдет в Нидер¬ ландский банк мозга. Если время позволит, напишу своим коллегам, на что именно следует обратить особое внимание, и дам кое-какие технические указания по изучению моего мозга, что, конечно, не доставит им ни малейшего удоволь¬ ствия. Другие мои органы и ткани могут быть использованы 487

XX. Смерть для нужд трансплантации — если смогу кого-нибудь этим обрадовать: уж больно долго они мне служат. Если медикам захочется делать вскрытие, то и пожалуйста. Что будет со всем тем, что от меня останется, мне абсолютно все равно. Пусть решает семья. Если у вас есть предложения относительно этого курса, буду рад получить ваши рекомендации. Видите ли в этом смысл? В подобном курсе, конечно. Ибо я желаю вам здоро¬ вья и счастья в жизни, настолько долгой, насколько сами вы захотите. ХХ.4 Нидерландский банк мозга Банк, который думает вместе с вами. Для изучения причин болезней мозга нужна мозговая ткань умерших пациентов. В конце 1970-х гг. мне потребовалось 4 года, чтобы получить 5 хорошо документированных пре¬ паратов мозга пациентов с болезнью Альцгеймера, в то вре¬ мя как в Нидерландах 100 000 человек страдают этой болез¬ нью. Дело в том, что они умирали не в университетской клинике, а дома или в домах престарелых, где не существо¬ вало традиции заниматься исследованиями. И контрольного материала тоже не было, потому что никто не видел причин делать вскрытие мозга у пациентов, которые не страдали болезнями мозга. Но ведь каждый фрагмент мозговой ткани пациента с болезнью мозга необходимо сравнить с точно та¬ ким же фрагментом мозговой ткани здорового человека того же возраста, пола, времени, прошедшего с момента смерти, умершего в то же время суток и пр. и пр. Поэтому в 1985 году я взял на себя инициативу создания Нидерландского банка мозга (Nederlandse Hersenbank, NHB), предоставляющего хо¬ 488

XX.4- Нидерландский банк мозга рошо документированную мозговую ткань для исследований. Невропатологи Свободного университета в Амстердаме с са¬ мого начала активно сотрудничали со мной. В течение 20 лет NHB (www.brainbank.nl) смог предоставить для 500 исследо¬ вательских проектов в 25 странах десятки тысяч фрагментов мозгового материма от 3 000 доноров. В 1990 году NHB был отмечен премией как действенная альтернатива исследова¬ ниям на подопытных животных, а в 2008-м удостоился по¬ сещения принцессы Максимы. Доктор Инге Хёйтинга, нынешний руководитель NHB, познакомила Максиму с работой нашего института. В настоя¬ щее время у нас зарегистрировано 2 000 доноров, выразивших согласие на вскрытие мозга после смерти и использование их мозговой ткани и их медицинских данных для научных исследований. Когда донор умирает, независимый врач удо¬ стоверяет смерть, после чего устанавливается прямой кон¬ такт с NHB. Умершего, по возможности быстро, в большин¬ стве случаев в течение 2-6 часов, доставляют в амстердамский Свободный университет для вскрытия. Каждое вскрытие по¬ зволяет получить до 70 препаратов мозговой ткани, из которых 8 используют для диагноза. Остальные препараты замора¬ живают до температуры -80" С и используют для выращива¬ ния нейронов или для иных целей и рассылают исследователь¬ ским группам. Максима поинтересовалась, гарантируется ли качество научных исследований. Это действительно делает¬ ся, и занимается этим независимая комиссия. Важнейшей особенностью NHB является то, что мозговая ткань донора уже вскоре после его смерти доступна для изучения. И воз¬ можно это только потому, что будущий донор и его семья заранее готовят все необходимые документы и точно знают обо всем, что произойдет после смерти. Служащие похорон¬ ных бюро также осведомлены о срочности процедуры. Мне однажды позвонили из полиции. Они не понимали, почему служащий похоронного бюро, который немедленно прибыл, 489

XX. Смерть объявил им, что должен как можно скорее доставить замер¬ шего в больницу. И только подумайте, в дрзтой раз, когда катафалк с умершим застрял в пробке, полицейский на мо¬ тоцикле эскортировал его по боковой полосе. Доноры относятся к делу с величайшей ответственностью. Однажды наш донор, который был болен рассеянным скле¬ розом, позвонил мне и сказал: «Я хочу завидеть своего врага!» В нашем институте мы установили на столике его кресла- коляски микроскоп, и Инге Хёйтинга рассматривала вместе с ним мозговые срезы пациентов, страдавших этой болезнью. Порой нам задают совершенно удивительные вопросы. Од¬ нажды некий мужчина пожелал осведомиться относительно одного из членов своей семьи, можно ли в дополнение к до¬ норству для NHB предоставить органы для трансплантации, а тело передать на нужды науки. На вопрос, о каком члене семьи идет речь, он ответил: «О теще». Видимо, хотел, чтобы от нее и следа не осталось! Но и юридические проблемы не обходят нас стороной. В 1990 году мы выступили с инициати¬ вой привлечь доноров, больных рассеянным склерозом. Нас сразу же обвинил муж пациентки, страдавшей этим заболе¬ ванием. Он думал, что рассеянный (множественный) склероз это мышечное заболевание, а не болезнь мозга: «Что, моя жена сумасшедшая?» Женщину-донора, которая просила нас повременить со вскрытием, пока не исчезнет ее аура, мы заверили, что на этот счет она может быть совершенно спо¬ койна. Конечно, человеку не легко принять решение зарегист¬ рироваться в качестве донора в Банке мозга. Иной раз помо¬ гает, когда я рассказываю, что всегда успокаиваюсь на мысли, что — независимо от того, какие глупости я сказал или сде¬ лал при жизни, — после смерти мой мозг, оказавшись в Бан¬ ке мозга, проявит себя самым достойным образом. 490