Кое-что о немецких овчарках их дрессировке, о предвидении Лоренца и многом другом - Власенко Александр (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Интересно, что появление этого названия (оно родилось гораздо раньше, примерно в 1950 г.) было всего лишь незначительным эпизодом во всеобщей кампании «борьбы с космополитизмом». Никакого официального решения о переименовании породы в нашей стране не было. Одни называли ее по-прежнему немецкой, а другие, наиболее рьяные «патриоты» — восточноевропейской овчаркой. Но когда облик собак настолько сильно изменился, новое название стало палочкой-выручалочкой, позволило состроить хорошую мину при плохой игре.
Таким образом, восточноевропейскую овчарку никто специально не выводил как новую породу или новый тип породы. Она была получена лишь в результате безответственности, безграмотности и глупости функционеров ДОСААФ из Московского городского и Центрального клубов, из Федерации служебного собаководства. Не выдумывая задним числом никаких мифов, сегодняшним сторонникам ВЕО надо осознать простое: восточноевропейская овчарка — популяция наследственно больных немецких овчарок. Утверждающие иное либо заблуждаются по незнанию, либо осознанно лгут.
Могло ли не произойти появление «водосточной овчарки», даже если бы крипторхи какое-то время использовались в разведении? Вполне возможно. Если бы постоянно присутствовал отбор собак по рабочим качествам, свойственным породе немецкая овчарка, если бы производители обязательно и поголовно тестировались на испытаниях по следовым, защитным и общекомандным навыкам и эти тесты были бы сложными, тогда крипторхи и их потомки в первые же годы селекции с высокой степенью вероятности были бы отсеяны и не имели бы практических шансов «заразить» все поголовье своей дурной наследственностью. Ведь они в абсолютном большинстве своем так или иначе малопригодны для сложной и напряженной работы, отчасти из-за отклонений в психике, отчасти из-за утраты физических качеств. Но, увы, нормативы ОКД и ЗКС, что были приняты в ДОСААФ как обязательные для служебных собак, не отличались особой изощренностью и не требовали от овчарки наличия хоть каких-нибудь талантов. А в дальнейшем даже эти «инвалидные нормы» все более упрощались и формализировались, и однозначно увязать этот процесс только и можно было, что с неуклонным ростом дебильности ВЕО. Именно тогда, с «восточниками», нашим дрессировщикам впервые пришлось осваивать игровую методику дрессировки. Иным способом заставить бесхарактерных собак кусать дресскостюм было невозможно, а других среди ВЕО было немного.
Однако же, когда на каждое «если бы» находится свое «к сожалению», логичным будет предположение, что появление ВЕО не результат случайного стечения обстоятельств, а закономерное следствие, происходящее из самой сути порочной системы собаководства в ДОСААФ. И это значит, что пока существует такая система, появление «восточников» в том или другом варианте, в той или другой породе неизбежно и представляется лишь делом времени.
И все-таки, что могло бы статься с отечественным поголовьем НО, будь к нему судьба благосклоннее? А вдруг в какой-то степени правы те, кто подобно Марианне Чекаловой («О двух типах немецкой овчарки», журнал «Друг» №1, 1992) считает, что якобы проводился специальный отбор по служебным качествам и приспособленности овчарок к суровому климату, или, как утверждает Евгений Розенберг («Еще раз об овчарках…», там же), что армия и, главным образом, НКВД стремились получить очень крупных собак, производящих «фундаментально-государственое впечатление на окружающих», и, выполняя этот заказ, в ДОСААФе вывели «восточников»?
Нет-нет, НКВД своих грехов хватает, зачем на них еще собак вешать! Пустые враки, будто энкаведешникам нужны были устрашающе-огромные овчарки. Уж чего-чего, а прагматизма в таких делах печальной славы ведомству было не занимать: для караульной службы ГУЛаг обладал отменным (если вообще не лучшим в стране) поголовьем овчарок отечественных пород. Немецкими же овчаркам для конвоя и розыска внутренние войска (так же как и армия и пограничники) комплектовались почти исключительно путем закупки у населения через клубы, причем в службу продавались собаки, как правило, для племенного использования негодные или ненужные. Закупочные цены были так низки, что выгоднее было, приобретая с десяток собак, выбраковывать семь-восемь из них, чем разводить и выращивать щенков в питомниках. Торжествовал принцип «числом поболее, ценою подешевле», характерный для всей советской затратной экстенсивной экономики: если выполнялись валовые показатели поставки собак, то за счет выбраковки худо-бедно обеспечивалось и качество ремонта поголовья. Поэтому обратная связь между потребителем и поставщиком направлена была не на повышение качества «товара», а на выполнение и перевыполнение плана по количеству. Вот так отсутствие здоровых рыночных механизмов способствовало искажению истинной картины состояния поголовья породы. Это во-первых.
Во-вторых, свое разведение НО в этой системе тоже было — на Дальнем Востоке и Северо-Востоке, на территории Дальстроя, где клубов собаководства не существовало, а привозить собак издалека обходилось слишком дорого и трудно. Так вот, когда весь Союз уже привык к «восточникам», там все еще разводили вполне соответствующих немецкому стандарту овчарок, ярко окрашенных, крепко сложенных, с прекрасными рабочими качествами. Жесткая требовательность к пользовательной ценности производителей, дрессируемости, следовым способностям, неприхотливости и т. д., в сочетании с «холодным» содержанием в условиях сурового климата, однозначно могли дать — и дали — только такой результат. У Георгия Владимова, кстати, в «Верном Руслане» очень точно описаны эти овчарки. Такими вот уже в 60-х годах, вероятно, могли быть все наши «немцы», если б из них не сделали «восточников».
И в-третьих, о служебных качествах ВЕО. Да если бы эти выродки могли в работе не то чтобы превзойти нормальных немецких овчарок, но пусть приблизительно равняться с ними, разве поборники разведения последних нашли бы столь широкую поддержку в армии, погранвойсках и МВД? В том-то и дело, что если из немецких овчарок того времени едва ли одна из десяти не годилась для службы, то среди «восточников» лишь одного из десяти можно было хоть к какой-нибудь работе приспособить. И то «со скрипом».
Также невозможно глупы утверждения и о специфической приспособленности ВЕО к работе в тяжелых климатических условиях. Ведь подавляющее большинство племенных собак этой популяции обитало в условиях квартирных и при этом никакой специальной служебной нагрузки не испытывало. В питомниках же содержание «восточников», сравнительно с «немцами», доставляло гору проблем: в холод они мерзли, в жару задыхались, корм усваивали плохо, зато регулярно собирали на себя всевозможные болезни…
Хотя группа специалистов во главе с известными судьями Евгением Яковлевичем Степановым (ныне покойным) и Еленой Николаевной Орловской, привлекая аргументы ученых селекционеров и ветеринаров, пыталась прервать порочную практику разведения крипторхических животных, их усилия долго не приносили успеха. «Крипторхов продолжали использовать в племенном разведении с завидной интенсивностью, а такие клубы как Харьковский, Воронежский, Саратовский, Тульский, стоявшие в те годы на правильных, научно обоснованных позициях недопущения крипторхов в породу и всемерно избегавшие необоснованных родственных спариваний, получили от Центрального клуба служебного собаководства прямое официальное указание резко сократить использование в плане разведения иноклубных, чужекровных кобелей и вести линию крипторха Ингула» (Е.Я. Степанов «О перспективах дальнейшей работы с породой», доклад на совещании в Федерации служебного собаководства ДОСААФ УССР, май 1974). «Восточники» превращались в породу крипторхов. «На Кировской областной выставке в 1964 году было 24%, на Пермской областной в 1965 году — 26%, на Горьковской областной выставке в 1966 году было 33,3% крипторхов среди кобелей младшей возрастной группы. Цифры астрономические, но реальные. Взяты они из официальных судейских отчетов об экспертизе собак на этих выставках» (Е.Я. Степанов, там же). Процветала неполнозубость: то и дело попадались ВЕО с отсутствием сразу четырех-пяти, а то и более премоляров. Широкой популярностью пользовалась шутка насчет фразы в описании собаки: «Зубы изредка встречаются».
