Тайная жизнь растений - Томпкинс Питер (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Тем временем Аптон, которому отказали в патенте на основании «недостатка убедительных доказательств от квалифицированных научных экспертов», в поддержку своего заявления предоставил 22-страничное приложение. В нем говорилось, что «трудно точно определить природу и механизм новых методов» и допускал, что процесс «включает в себя изучение и использование определенных фундаментальных источников энергии, способных влиять на молекулы, атомы, электроны, воздействуя на присущие им резонансные частоты, в которых отражаются свойства каждой частицы материи в постоянно направленном движущемся магнитном поле».
Для подкрепления своих слов изобретатели процитировали работы Эдварда Пурцелла (Edward Purcell), получившего в 1952 г. Нобелевскую премию по физике вместе с Феликсом Блоком (Felix Bloch). В «Научном вестнике» (Science News Letter) от 15 ноября Пурцелл опубликовал статью о характерной резонансной частоте элементов при попадании в определенные магнитные поля. Также они привели отчет о работе д-ра Блока, которому удалось при помощи процесса «ядерной индукции» превратить ядерные частицы в мельчайшие радиопередатчики, и, пропустив вибрации каждой из частиц через усилитель, транслировать их через динамик. Аптон почти не сомневался, что «радионическая обработка» использует энергию, которую изучал Блок. «Наука, — писал Аптон, — пока не признает ни эту энергию, ни особенно ее воздействие на молекулярные структуры сложной природы, вроде растительной или животной жизни».
Ссылаясь на труды д-ра Джорджа Вашингтона Криля (George Washington Crile) и Гэрольда Сакстона Бурра (Harold Saxton Burr), Аптон утверждал, что эксперты по электронике с помощью чувствительного оборудования уже давно подтвердили существование и возможность измерения различных амплитуд электрических потенциалов в живых существах.
Когда все попытки получить патент провалились, генерал Гросс пустил в ход свои связи с начальством крупнейших американских промышленных компаний. Ему также удалось представить новый метод на рассмотрение важных ученых в правительстве США, включая ученого советника при президенте Эйзенхауере Ванневара Буша (Vannevar Bush). Гросс объяснил им принципы метода UKACO, основанные на идее о том, что любая частица излучает волны собственной частоты (об этом неустанно твердил д-р Криль). Но ученые были бескомпромиссны: по их мнению, результаты, полученные UKACO, просто невозможны.
Гросс вежливо предложил ученым приехать в Харрисбург, поговорить с Роквеллом и фермерами и увидеть результаты своими глазами. Но в ответ Гросс получил отказ. С директором Института Карнеги в Вашингтоне повторилось то же самое. По его словам, с точки зрения электроники нет никаких оснований верить в эффективность и действенность метода UKACO.
Гросс обратился к изобретателю углеродного датирования С14 д-ру Вилларду Ф. Либби (Willard F. Libby), вскоре получившему Нобелевскую премию по химии. Тот ответил вежливо, но без особого энтузиазма, что для тщательного исследования «ящика» понадобится никак не меньше миллиона долларов.
Правительственных чиновников могла встревожить и другая мысль: если можно контролировать и даже убивать полчища насекомых-вредителей, просто облучая волнами ядов фотографию пострадавших растений, тогда почему бы не использовать тот же метод в военных целях, направляя смертельные вибрации на скопления войск и даже на население целых городов во время войны? Тем временем правительству и промышленным магнатам удалось убедить фермеров отказаться от использования нового метода борьбы с вредителями. В результате UKACO разорилась, но история «радионики» только начиналась.
За тридцать лет до разорения UKACO д-р Планк (Planck) попросил своего соседа, молодого инженера и радиолюбителя из компании коммунальных услуг Канзас-Сити Т. Галлена Хиеронимуса (T. Gallen Hieronymus), ставшего первым лицензированным радиолюбителем еще до Первой мировой войны, изготовить разные высокоточные детали для какой-то аппаратуры, вроде полос из серебряных листов, вырезанных в указанных пропорциях с точностью до миллиметра, а также аккуратно скрученные катушки. Доктор Планк не рассказал Хиеронимусу о назначении новой аппаратуры, а лишь упомянул загадочного гениального врача из Сан-Франциско, с которым он изучал необыкновенные новые методы лечения болезней. Уже после смерти Планка его вдова связалась с Хиеронимусом, пригласила побывать в доме и осмотреть странное оборудование мастерской покойного мужа. Ей эта аппаратура была не нужна, поэтому она предложила Хиеронимусу выбрать все, что ему приглянется. Лишь тогда он узнал реальное назначение оборудования, которое тот конструировал; тогда же он узнал имя неизвестного врача — Альберт Абрамс.
Тем временем, д-р Рут Драун (Ruth Drown), молодая и жизнерадостная женщина-хиропрактик из Лос-Анжелеса, также усовершенствовала приборы Абрамса. Драун изобрела удивительнейшую камеру, которая, используя лишь кровь пациента, делала снимки органов и тканей, даже если тот находился за сотни или тысячи километров от ее офиса. Удивительно, но камера делала снимки в поперечном сечении, что не способен сделать никакой рентгеновский аппарат. И хотя ей удалось запатентовать этот прибор двадцать первого века в Великобритании, чиновники Администрации по контролю за продовольствием и лекарственными препаратами США отнесли изобретение д-ра Драун к разряду научной фантастики, а в начале 1940-х гг. ее оборудование было конфисковано. Для освещения ее позора те же чиновники привлекли к действу журналистов из журнала «Жизнь» (Life). Последние представили Рут в виде отпетой шарлатанки, и после этого непризнанный гений д-р Рут Драун умерла от печали.
Пока Драун работала в Калифорнии, чикагский доктор и последователь Абрамса Г. В. Виггельсворт (G. W. Wiggelsworth) со своим братом, инженером-электронщиком, сначала считавшим осциллокласт полным мошенничеством, но в конце концов убедившимся в его эффективности, усовершенствовали «ящик Адамса», заменяя катушки сопротивления на конденсаторы с переменным зарядом, что заметно улучшило качество настройки прибора. Виггельсворт окрестил свой новый аппарат «патокласт» или «разрушитель болезней». Пользователи этого аппарата объединились в Патометрическую ассоциацию.
В 1930-х гг. хиропрактик из Арканзаса Глен Виллс (Glen Wills), успешный бизнесмен и инноватор, впервые применивший метод выращивания бройлерных кур в клетках или «батареях», услышал лекцию Хиеронимуса об электронной теории в Патометрической ассоциации. Виллс выкупил Патометрическую ассоциацию Виггельсворта и попросил Хиеронимуса сконструировать более сложную версию патокласта.
Ранее Хиеронимус провел собственное подробное исследование энергий, но не живых тканей, а уже металлов. Для этого он использовал предметы из серебра 925 пробы, вроде сломанных ложек, солонок и перечниц и всего, что ему удавалось стащить у жены, и закапывал их в прериях Канзаса.
Зная местонахождение спрятанных серебряных предметов, Хиеронимус решил найти предметы по их излучению. К своему удивлению он обнаружил, что время от времени его приборы не фиксировали никакой энергии от закопанных предметов. Может, кто-нибудь выкопал его «клад»? Но через несколько часов энергия от серебра начинала циркулировать с обычной силой.
Догадливый Хиеронимус предположил, что прибор не фиксирует энергию потому, что в определенное время она устремляется не наружу, от земли, а внутрь, к центру Земли. Для подтверждения своей догадки он взял покрытый медью стальной прут в 2,5 метра и забил его в землю под таким утлом, чтобы он проходил под захоронением серебра.
Когда прут находился на уровне или под серебром, прибор, подключенный к пруту, фиксировал всплеск энергии. Когда же Хиеронимус наполовину вытаскивал прут так, чтобы он больше не проходил под серебром, энергия прибором не улавливалась.
Хиеронимус снимал показания несколько недель подряд и обнаружил, что энергия от серебра устремлялась к центру Земли на несколько часов каждые два с половиной дня. Справляясь об этом в альманахе, он узнал, что этот цикл каким-то образом соотносится с фазами Луны. Открытие Пфайффера о влиянии Луны на растения, похоже, было применимо и к металлам.
