Сад Эдема - Ларичев Виталий Епифанович (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Изучение костей животных, найденных вместе с проконсулом, показало, что в миоцене на востоке Африки тропические леса перемежались с открытыми участками степи, где как раз и могли развиться наземные обезьяны. Когда леса исчезли, далеким потомкам проконсула уже незачем было мигрировать в тропики. Нижние конечности у них стали длинными, передние освободились для труда, а всеядность, использование в пищу не только растительности, но и мяса, привела к изменению зубов и челюсти. Когда и как произошло знаменательное событие, сказать невозможно. Процесс становления человека сложен, и Лики вслед за Дарвином любил повторять: «Мы никогда не сможем указать на точно определенное время и существо, а затем произнести: «Здесь начало человека!» Где-то там, в миоцене, около 25 миллионов лет назад от ствола проконсула или другого существа, родственного ему, отделилась не только антропоидная, но и человеческая ветвь, родоначальница современного Homo sapiens.
Вот что стояло за находкой Мэри на острове Рузинга!
Наступил очередной, 1959 год. Уже 28 лет ведутся раскопки в Олдовэе, и Лики все надеется, что каньон подарит ему самое главное открытие. В этот день Лики был болен и остался в лагере. Разбудил его шум «Лэнд Ровера» («Земного пирата»), на котором утром уехала Мэри. Джип резко затормозил, мотор заглох, и сразу же послышался ее голос:
— Он у меня! Он у меня!
— Что у тебя? Тебя кто-нибудь укусил? — тревожно спросил Лики, выглянув из палатки.
— Он! Человек! Наш человек, — продолжала кричать Мэри. — Иди скорей сюда. Я нашла его зубы!
Головная боль исчезла, как по мановению волшебной палочки. Лики бросился к рабочему комбинезону, стремительно натянул его и помчался к джипу. Едва Лики успел захлопнуть дверцу, Мэри лихо развернула автомобиль и бросила его вперед.
— Я решила заняться сегодня местонахождением HLKI — тем участком склона, где ты в 1931 г. нашел первые орудия олдовэйской культуры — рассказывала Мэри. — И вот представь себе: передвигаюсь я на корточках по окаменевшему участку слоя и вдруг вижу кусочек кости. Он так мирно покоился на склоне! Мне сразу показалось, что я вижу обломок черепа человека, а не животного. Взглянула чуть выше, откуда кость могла сползти или вывалиться из глины, а из слегка разрушенной скальной породы торчат два огромных зуба, расположенных рядом друг с другом. По всем признакам, насколько я успела их рассмотреть, они человеческие. Может быть, только чересчур большие…
Окаменевшие косточки лежали в первом олдовэйском слое между пластом глины, отложенным во влажный период, и толщей песка, который перекрыл горизонт находки за время очередной засушливой эпохи. Что ж раздумывать? Мэри права! Эти зубы, превышающие человеческие предкоренные раза в два, могли принадлежать только Homo. Луис поднялся с земли, повернулся к Мэри, и они, охваченные, как потом писал Лики, «несусветными эмоциями, какие редко удается испытать в жизни», закричали от невероятной радости.
Вот она цель, которой отдано 28 лет самоотверженного труда. Награда судьбы, поистине достойная упорства и терпения Вакараучи и его супруги. Зубы залегали в горизонте, в котором были найдены самые древние из открытых на Земле орудий человека — галечные чопперы и чоппинги олдовэйской культуры. Теперь эта площадка завалена стометровой толщей глин, песков, песчаников и туфов, она даже расположена на 6 метров 71 сантиметр ниже самой верхней границы горизонта с олдовэйскими орудиями и относится к эпохе влажного тропического климата. Никогда и никому в мире не удавалось до 17 июля 1959 г. обнаружить костные останки столь древнего человекообразного существа. Человек одержал очередную победу в познании процесса становления на Земле рода Homo.
Но кто же этот самый древний человек, он ли подлинное «недостающее звено», едва только приступившее к изготовлению орудий труда? Как ни хотелось Лики немедленно извлечь из слоя части черепа, он и Мэри сдержались. Следовало прежде всего, учитывая исключительную ценность находки, зафиксировать точное расположение костей в слое, как их увидела Мэри в момент открытия. Лики связался с Найроби и попросил своего друга кинооператора Арманда Дениса, снявшего ряд фильмов об Олдовэе, по возможности быстрее прислать профессионального фотографа. В тот же день фотограф Бартлстет выехал в Олдовэй.
На следующий день после фотографирования начались раскопки. Там, где виднелись гладкие и блестящие зубы, работа велась тонкими стальными инструментами, которыми пользуются в зубоврачебных кабинетах. Крупицы породы, миллиметр за миллиметром отделяемые от зубов и показавшихся вскоре участков расколотого пополам нёба верхней челюсти, сметались нежными кисточками, сделанными из верблюжьей шерсти. 19 дней, до 6 августа, продолжалась ювелирная расчистка останков черепа, раздавленного неимоверной тяжестью мощного слоя глины на 400 фрагментов. Многие обломки лежали соединенными вместе с того времени, как их раздавила земля. На удивление хорошо сохранились даже хрупкие носовые косточки, которые обычно теряются в слое. Это обстоятельство позволило Лики высказать убеждение, что череп не остаток трапезы каннибала. А вот кости животных, обнаруженные по соседству, имели совсем иной вид: их разломали на мелкие кусочки и беспорядочно «рассеяли» по жилой площадке. Найденная вскоре плечевая кость тоже не имела каких-либо нарушений. Но вряд ли это место могло быть захоронением. До эпохи неандертальцев обезьянолюди не хоронили своих сородичей. Во всяком случае, археологам такие факты пока неизвестны. Чтобы не потерять ни одного, даже самого миниатюрного обломка черепа, тонны земли из осыпи и окружающих участков слоя просеивались сквозь мелкие сита. Но, несмотря на все усилия, найти нижнюю челюсть так и не удалось.
Пока велись раскопки, Лики ломал голову над тем, как назвать нового представителя рода человеческого. Наконец, после нескольких отвергнутых вариантов, древнейшего из олдовэйцев торжественно нарекли именем зинджантроп бойси (Zindjanthropus boysey) [4]. «Зиндж» — древнее арабское название Восточной Африки, поэтому зинджантроп означает не что иное, как «человек Восточной Африки». Мэри и Луис стали называть его для краткости просто «зиндж», а иногда ласково «дорогой мальчик» или «щелкунчик» — за громадные зубы, будто специально приспособленные для того, чтобы щелкать крупные орехи. Недаром же рядом с черепом оказались обломки твердой ореховой скорлупы! «Мальчику», судя по изношенности зубов, едва ли перевалило за 18. Третьи коренные у него только что прорезались и не успели сноситься хотя бы в малой степени, а черепной шов еще не совсем сросся — особенность, которая наблюдается у человека до 18 лет.
Реставрация черепа зинджантропа, разломанного на такое количество кусков, была делом чрезвычайно сложным и длительным, тем не менее уже полевое исследование убедило Лики в том, что олдовэец обладает многими особенностями, сближающими его с подсемейством австралопитековых. Лики посетил Йоханнесбург и Преторию, тщательно осмотрел материалы, накопленные Дартом и Брумом, и теперь ему казалось, что зиидж в определенном отношении напоминает парантропа из Сварткранса. У него такой же саггиталовый гребень, столь же значительна редукция клыков и резцов при огромных коренных и предкоренных, сравнительно прямая линия передних зубов, расположенных перед нёбом, одинаковая форма зубной дуги челюсти, плоский лоб. Интересно, что четвертый коренной у зинджантропа, как и у парантропа, больше третьего — особенность, не отмеченная у австралопитека Дарта. Однако в других чертах «щелкунчик» больше сближался с последним. Это касалось высоты черепного свода, глубины нёба и уменьшения в размере третьего коренного зуба по сравнению со вторым, что не замечалось у парантропа. От него зинджантроп резко отличался, кроме того, чертами строения лицевого скелета. В целом же зинджантроп тем не менее обладал достаточно яркими особенностями, чтобы отличить его как от австралопитека, так и от парантропа. Он определенно занимал особое место в подсемействе австралопитековых, поскольку отличия его как от австралопитека, так и от парантропа представлялись гораздо большими, чем их отличия друг от друга. Согласно «предварительному диагнозу», зинджантроп разнился от австралопитека и парантропа по двадцати пунктам. Лики пришел к заключению о необходимости выделения нового рода австралопитековых.
