Жизнь животных Том I Млекопитающие - Брем Альфред Эдмунд (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Чтобы убить барсука, достаточно ударить его по носу, между тем как самые жестокие удары по другим частям тела, по-видимому, совершенно нечувствительны для него.
Барсуки, пойманные старыми, оказываются пренеприятными животными, ленивыми, злыми и совершенно непригодными к приручению. Напротив, пойманные молодыми, особенно вскормленные исключительно или преимущественно растительной пищей, становятся ручными и следуют за воспитателем, как собаки.
«Весьма занимательно, — говорит фон Пиотровский, — смотреть на игры ручных барсуков в светлые, теплые ночи. Они лаяли, как собаки, бормотали, как сурки, нежно обнимались, как обезьяны, и принимали тысячи поз. Если по соседству околевала овца или теленок, то барсуки первыми оказывались на падали и затем в свое жилище, за четверть мили, утаскивали такие большие куски мяса, что приходилось удивляться. Самец редко отдалялся от норы, откуда выгонял его разве один голод, а самка следовала за мной во время моих прогулок».
О другом, вполне одомашненном барсуке, Людвиг Бекман пишет: «Каспар, — как звали его, — было весьма честное, хотя несколько неуклюжее животное. Жить в мире он желал, со всеми, но так как шутки его бывали очень грубоваты, то часто возникали недоразумения, за которые он и платился. Часто он любил играть с собакой, ловким, понятливым лягашем… Барсук, тряхнув головой, как дикий кабан, со всех ног несся на стоявшую шагах в 15 собаку и, пробегая мимо, ударял головой противника. Собака же после этого красивым прыжком перескакивала через барсука и убегала в сад. Если тому удавалось поймать ее, то начиналась возня, никогда не переходившая, впрочем, в драку. Если при этом барсуку приходилось плохо, он без оглядки отбегал назад, фыркая и дрожа, выгибал спину, топорщил волосы и, наподобие надувшегося индейского петуха, наступал на собаку; затем мало-помалу надутость и ощетинившиеся волосы пропадали, а после нескольких помахиваний головой и самоуспокоительного похрюкивания («ху, гу, гу»), барсук снова начинал прежнюю забаву».
Польза, приносимая убитым барсуком, довольно значительна: его мясо слаще свиного; непроницаемая для воды, прочная шкура идет на обивку сундуков и пр.; из длинных волос выделывают щетки и кисти; жир употребляется как лекарство и как пищевой продукт.
Другой род группы барсучьих составляют медоеды (Mellivorae), широкоспинные, короткомордые и короткохвостые животные, еще более неуклюжие, чем барсуки. Зубов у них всего 32; уши и глаза маленькие, пальцы на передних лапах снабжены длинными когтями, назначенными для рытья земли. Водятся в Средней и Южной Америке а также в Индии.
Медоед, или ратель (Mellivora capensis), до 70 см длины, из коих 25 относится на хвост; волосы длинные, жесткие, отчасти пепельного (сверху), отчасти серовато-черного цвета. Живет ратель в подземных норах, обладая замечательной способностью уходить под землю на глазах охотника; ведет ночной образ жизни, нападая на мышей, тушканчиков и т. п. или птиц, черепах, червей, выкапывая корни и луковицы и т. д.; любит также мед. Шпарманн сообщает интересные сведения, как ратель находит мед. Перед закатом солнца он садится на пригорке, защищает передней лапой свои глаза от солнечных лучей и пристально следит за полетом пчел. Заметив же, что некоторые из них летают в одном направлении, ратель, прихрамывая, идет за ними, затем снова наблюдает за пчелами и, наконец, мало-помалу добирается до пчелиного гнезда, после чего начинается уже борьба не на жизнь, а на смерть. Конечно, пчелы отчаянно жалят врага, но покрытая густыми волосами шкура и толстый подкожный слой жира превосходно защищают разбойника от укусов.
Рассказывают, что рателем, так же, как и южноафриканскими туземцами, в поисках меда часто руководит птица, медовая кукушка (Indicator), которая, не будучи в состоянии одна добыть лакомый для нее клад, указывает дорогу другим, более сильным существам, чтобы поживиться остатками после них. Ввиду этого она своим криком обращает на себя внимание рателя, затем начинает летать перед ним, время от времени присаживаясь, чтобы дать тому возможность поспеть за ней. По мере приближения к гнезду пчел голос ее делается все приветливее, наконец, она прямо опускается на открытое ею сокровище.
При нападении человека ратель отчаянно защищается зубами, когтями и своей вонючей жидкостью. Живучесть его настолько велика, что, по слухам, капские поселяне доставляют себе удовольствие (!) втыкать ему в разные места тела нож, в уверенности, что через это нельзя быстро умертвить его. Зато сильным ударом по носу его можно убить мгновенно.
Ратель индейский (Mellivora indica) по образу жизни, говорят, похож на африканского; он также истребляет домашнюю птицу и, кроме того, будто бы пожирает трупы, вырывая их из могил. Водится в Западной и Сев. — Зап. Индии, кроме Малабара и Н. Бенгалии, а также Цейлона. Недавно найден в Закаспийской области.
Будучи пойманы молодыми, ратели быстро ручнеют и, вследствие своих неуклюжих, своеобразных движений, очень забавны: обыкновенно они в высшей степени серьезно и неутомимо обхаживают по одному и тому же направлению свою клетку и как раз на одних я тех же определенных местах равнодушно кувыркаются. Если при этом животные позабудут почему-либо совершить последнее, то останавливаются, возвращаются назад и конфузливо стараются наверстать пропущенное ими.
Представителем следующего рода является короткохвост (Mydaus); у этих животных — приземистое тело, вместо хвоста — один пенек, голова вытянутая, глаза маленькие, уши широкие, короткие, скрывающиеся в волосах; низкие, сильные конечности снабжены срощенными пальцами, когти крепкие, приноровленные для рытья; передние лапы вдвое больше задних; зубов — 34, под хвостом находятся железы, выпускающие по произволу животного зловонную жидкость.
Короткохвост, теледу и зегунг на Яве, теллего на Суматре и заат и гибанг на Борнео (Mydaus meliceps), до 35 см длины, хвост 2 см, окрашен в равномерный темно-коричневый цвет; по хребту идет белая полоса. Нору свою животное закладывает на незначительной глубине, между древесными корнями; логовище имеет в диаметре до 11/2 арш., из него идут в разные стороны ходы длиной в 1 саж., прикрытые ветками или сухими листьями. В этой норе короткохвост лежит в течение дня, ночью же отправляется за добычей — личинками, червями и пр. По словам Бока, прежде чем начать лаять, рычит, как собака, а бродя, хрюкает и сопит почти как свинья. Все движения этих животных медленны, а потому туземцы, едящие его мясо, легко ловят его, нужно только быстро удалить у убитого животного зловонные железы, пока мясо не успело пропитаться их выделениями.
Вонь, испускаемая этим животным, разносится далеко. «Мои вечера, — говорит Форбес, — были совершенно отравлены тем едким запахом, которым при своих прогулках в сумерки короткохвост, находясь даже в хорошем расположении духа, заражает воздух, по крайней мере, на английскую милю кругом. Пытаться прогнать животное было бесполезно, так как, если его тревожат, он не убегает, а, напротив, еще сильнее заражает воздух своей вонью, которая держится целыми неделями на платье, посуде и съестных припасах».
Между тем само по себе животное тихо и кротко и, будучи поймано молодым, легко приручается и может доставить много удовольствия своему хозяину.
В смысле отделения смрадного запаха и короткохвосты должны уступить первое место своим американским и африканским родичам, которым поэтому и присвоили название собственно вонючек (Mephitis). Эти животные отличаются удлиненным телом, густо покрытым волосами хвостом, большим вздутым носом, черным цветом меха с белыми полосами. Голова, в сравнении с туловищем, мала и заострена; малы и глаза, и уши; маленькие ноги снабжены сросшимися пальцами с длинными, слегка изогнутыми, но вовсе не сильными когтями; зубов 32 или 34, причем плотоядный зуб в верхней челюсти короток, но широк; зловонные железы особенно развиты и наполнены желтой маслянистой жидкостью, которая выпрыскивается тонкой струей на расстояние нескольких метров. Самцы пахнут сильнее самок.
