Первопоселенцы суши - Акимушкин Игорь Иванович (книги хорошего качества .txt) 📗
Паук снизу (А) и сверху (Б)
1) хелицеры, 2) челюсти, 3) губа, 4) легочный мешок, 5) эпигина, 6) паутинные бородавки, 7) нога I пары, 8) нога II пары, 9) педипальпы, 10) глаза, 11) нога III пары, 12) нога IV пары, 13) головогрудь, 14) брюшко
У многих других пауков только два парных когтя.
О прядильных инструментах, именуемых крибеллюм и каламистр, расскажу потом.
Теперь если сзади наперед вдоль по пауку продвинемся, то от брюшка через осиную талию-стебелек доберемся до головогруди. На ней все конечности паука: восемь ног, „руки“ — педипальпы, впереди них и за педипальпами — хелицеры.
Педипальпы как бы дополнительная, пятая пара ног, на которых, однако, пауки (кроме некоторых) не ходят, и которыми, как руками, все вокруг щупают. Добычу тоже. И поворачивают ее педипальпами во все стороны, пеленая паутиной. Чистят ими рот после еды, а паучихи „зашивают“ швы коконов с яйцами.
А самец-паук педипальпами продляет ещё и свой род в назначенный природой час размножения. Поэтому у паука педипальпы без когтей и раздуты на концах луковицей или фигурой, вообще ни на что не, похожей, образуя особый пальпальный, иначе говоря половой, орган. Самец, набрав в него, как в спринцовку, свою долю вклада в развитие паучьего рода, рукой-педипальпой преподносит даме сердца. Та этот дар принимает, но не педипальпой, а эпигиной — прячет в „карманчик“ снизу на брюшке.
Сзади за педипальпами на объединенной головогруди четыре пары ног. Паук на них бегает, так сказать, дублированной рысью (не иноходью!), одновременно вынося вперед первую и третью ноги с одной стороны, а вторую и четвертую — с другой. Потом четыре других ноги, которые опирались о землю, делают шаг вперед. Бегают пауки довольно резво: иные 30 сантиметров в секунду. Передними ногами паук ещё и боксирует — бьет противника, высоко вскидывая их вверх. А также и паучиху свою бесцеремонно отпихивает, если она загорится желанием его съесть. Этими же ногами (часто и второй парой) ухаживает паук за паучихой, выкидывая их вверх и в стороны в разных любовных сигналах. „Токует“ на свой лад.
Задними ногами паучиха держит кокон с яйцами, грея его на солнце или путешествуя по норам и травам. А если паучата, маленькие тарантульчики например, слишком засидятся на маминой спине, паучиха их одного за другим сбрасывает на землю задними же ногами. Ими обычно пауки прядут и паутину.
У тарантулов в ногах нет разгибающих мышц, а только сгибающие. Они ноги согнут, а разгибает их уже кровь (точнее, гемолимфа), которую сердце под давлением накачивает в полые ноги.
Факт удивительный! Удивительный и роковой: оттого, наверное, сильные и отлично вооруженные тарантулы так часто гибнут в борьбе с осами-охотницами. Потеряв в драке с осой лишь несколько капель крови, тарантул сразу же, говорит профессор П. И. Мариковский, перестает ноги быстро разгибать (давления крови не хватает!), теперь он какой-то вялый — „теряет способность к движению и становится добычей нападающей стороны“.
Кровь в ноги пауков толкает сердце. У пауков устроено оно просто: длинная, во все брюшко, мускулистая трубка. Кровь втекает в нее через 2–4 пары крохотных дырочек — остий. Сердце-трубка сжимается (30–50 раз в минуту в покое, 200 раз в драке и бегстве!) и выталкивает кровь через пару передних и несколько пар боковых артерий (назад через остии путь крови закрыт клапанами). На концах артерии вроде бы обрываются, и кровь течет в широкие лакуны — промежутки между органами. По пути омывает она легкие и трахеи и забирает кислород, отдавая углекислый газ. Потом через остии сердце вновь засасывает освеженную кислородом кровь, чтобы бросить ее в новый круговорот.
Под сердцем вытянулся кишечник: спереди раздута кишка в желудок и ещё в пять пар пищеварительных „чанов“ — слепых мешковидных выростов. Есть у пауков и печень (объединенная с поджелудочной железой), и почки двух разных сортов — мальпигиевы сосуды и коксальные железы.
Нервные узлы, ганглии, природа, совершенствуя породу беспозвоночных, слила у пауков воедино, и получилось нечто похожее на мозг — объединенная масса нервных центров. Прародители пауков были слишком членистыми, а тело их — слишком децентрализованным. Их органы отстояли далеко друг от друга по продольной оси. Естественному отбору пришлось многое сливать и объединять, чтобы превратить родоначальника-червя в компактного паука и насекомое — более совершенные живые конструкции.
Хорошо ли видят восемь паучьих глаз? Видят в общем. Однако довольно близоруко — лишь за 20–30 сантиметров узнают своих. Но и не дальнозорко — могут охватить взором, по-видимому, лишь пространство радиусом в один метр.
Самка каракурта зрением совсем слаба: паука своего признает, если подойдет он к ней почти вплотную, когда лишь два-три сантиметра их разделяют. Но то, что большое и движется, особенно на фоне светлого неба, видит она за метр или три.
Однако у пауков, которые сетей не плетут (бокоходы, скакунчики, пауки-волки), а охотятся наскоком из засады, зрение, надо полагать, достаточно зоркое. Особенно у скакунчиков, которые глазами-телескопами видят муху за 8 сантиметров так же отчетливо, как мы за 75.
Два центральных больших глаза пауков наделены удивительным свойством: особые мышцы перемещают их сетчатку, и поэтому паук может фиксировать взгляд на разных объектах, не поворачивая головы и самих глаз. Кажется, что смотрит он в одну точку, а на самом деле нет — обозревает многое вокруг.
Эти центральные два глаза отличаются от других паучьих глаз ещё тем, что они не инвертированы; то есть в них сетчатка не вывернута „наизнанку“, как в глазах человека.
Пройдя через хрусталик, лучи света падают на сетчатку, а это в сущности частичка мозга. Сетчатка сплошь сложена из нейронов и световых рецепторов — палочек и колбочек. По непонятной причине она у многих животных словно вывернута наизнанку: сверху, ближе ко входу в глаз, лежат нервные клетки, а за ними рецепторы, так что свет должен вначале пройти через нечто непрозрачное, чтобы достичь цели — палочек и колбочек. И это после того, как столько изобретательности было потрачено на создание совершеннейшей оптики на передней стенке глаза! Вот вам пример того, что не все в природе разумно и целесообразно.
Никакого глубокого смысла, никакой необходимости выворачивать сетчатку наизнанку не было. Это доказывают нам осьминог и паук.
Конструируя глаза паука и осьминога, природа сетчатку не вывернула. В ней свет сначала падает на воспринимающие его рецепторы, а нервные клетки, занимающиеся вычислением и переводом оптической информации на универсальный язык мозга, лежат за ними и не наводят тень на фотоэлементы.
Но остальные, не центральные глаза паука, как и наши, инвертированные.
Слышит ли паук? Многие слышат, несомненно: пауки-волки, например, — жужжание мухи, а те, у которых есть стрекочущие органы, — их стрекотание. Но странно — никаких органов слуха у пауков анатомы пока не нашли. Одно время думали, что, возможно, о звуках информируют паука загадочные трихоботрии — ямки на педипальпах и ногах с погруженными в них щетинками (у иных пауков их не меньше двухсот!). Однако эксперименты убедили: верно, трихоботрии улавливают самые легкие дуновения воздуха (например, от летящей мухи), но только не звуковые волны. Трихоботрии и о колебаниях паутины и воды доносят пауку . Серебрянка, водяной паук, по этим донесениям за шесть сантиметров узнает, что дафния, маленький рачок, плывет невдалеке. Чем слышит паук — пока загадка.
Органы обоняния пауки носят на кончиках педипальп и ног (тарзальные органы). Кроме того, тысячи их рассеяны по всему телу (лировидные органы). Но хорошо обоняет паук только „на очень близком расстоянии и лучше всего при полном контакте с пахучим веществом“, — пишет знаток пауков профессор Артемий Васильевич Иванов.
Отсутствием вкуса пауки тоже не страдают: сухие или напитанные простой водой кусочки бузины выбрасывают из тенет, но обмазанные мясным бульоном не выкидывают, а с аппетитом обсасывают. Органы вкуса у паука в глотке.
