Что ответить дарвинисту? Часть II - Рухленко Илья (электронная книга txt) 📗
Тем не менее, форма раковин изменилась по факту уже за 9 поколений после прибытия нового краба. А наш дарвинист пишет, что в этом нет ничего удивительного… Удивительного здесь, как раз, очень много. Особенно удивительна слепая вера дарвинистов. Ведь понятно, что подобная скорость «эволюции» не слишком вписывается в рамки механизма «случайные мутации + естественный отбор». Тем не менее, дарвинист пишет – «ничего удивительного»… и приписывает установленные изменения именно «эволюции под действием естественного отбора», вообще не рассматривая возможность каких-то других объяснений.
На самом же деле, чтобы объяснить подобную скорость распространения нового признака в рамках именно дарвинизма, нам придётся заключить, что необходимый признак ко времени прибытия краба… уже существовал в популяциях данных улиток, причем имелся сразу у значительного числа особей.
Но если признак уже существовал у значительного числа особей – то какая же это эволюция? Тогда правильнее будет сказать, что обсуждаемое изменение формы раковин демонстрирует лишь колебания (уже имевшейся) внутривидовой изменчивости.
Однако из более поздних исследований мы узнали, что изменение формы раковин объясняется еще проще. Даже не колебаниями внутривидовой изменчивости, а прямой пластичностью формы раковины моллюска в ответ на следы присутствия крабов в воде. Это самое экономное, простое и достаточное объяснение. Не надо умножать сущности без необходимости. И тем более, не надо выдавать свои предположения (о воображаемых любимых сущностях) за строго доказанные примеры наличия таких сущностей в природе.
Дарвинист:
…Тем более что есть хорошее объяснение таким изменениями, как раз связанное с пластичностью (способностью менять размер раковины в ответ на присутствие химических следов некоторых хищников)…
Ответ:
Вот именно.
Дарвинист:
…Эксперименты на конкретных примерах показывают, что пластичность у моллюсков не возникает в ответ на стимулы от хищников, с которыми они ранее не встречались, но возникает на давно известных хищников.
И в этом месте верующий дарвинист привел ссылку еще на одно исследование (Edgell & Neufeld, 2008). Это отрадно, что некоторые дарвинисты (после соответствующих замечаний) начинают читать хотя бы резюме тех статей, которые они приводят в качестве «установленных примеров эволюции».
Ответ:
Вот именно. Приведенное исследование (Edgell & Neufeld, 2008) показало, что у разных видов имеется разная чувствительность к разным хищникам. То есть, чувствительность к тому или иному хищнику – это просто один из признаков того или иного биологического вида… и опять никакой эволюции.
Конкретно в приведенном исследовании (Edgell & Neufeld, 2008), авторы изучали разницу в степени пластичности раковин улиток Nucella lamellosa в ответ на присутствие разных хищников:
1) В ответ на следы присутствия (в воде) родного хищника данной улитки – тихоокеанского краба Cancer productus.
2) В ответ на следы присутствия нового (пришлого) хищника – атлантического краба Carcinus maenas.
Сразу отметим, что улитки Nucella lamellosa – это тихоокеанский вид улиток, который по этой причине, вероятно, никогда не сталкивался с (исходно) атлантическим видом краба Carcinus maenas (до недавнего времени).
И что же мы получили в результате исследований? А мы и получили, что пластичность улиток этого вида в обсуждаемом исследовании явно проявилась только по отношению к родному (тихоокеанскому) крабу Cancer productus. И вообще никак не проявилась по отношению к чужому виду краба (Edgell & Neufeld, 2008). То есть, улитки этого (тихоокеанского) вида вообще не реагируют (изменением формы раковины) на следы присутствия чужого вида краба. Таким образом, мы видим, что если соответствующий признак (реакция на конкретные химические сигналы данного хищника) исходно отсутствует у данного вида, то нет и никакой «эволюции» ответа на этого хищника. Хотя этот краб сосуществует с данным видом улитки уже более десяти лет. То есть, примерно то же самое время, за которое у другого, атлантического вида улитки (Littorina obtusata) форма раковины уже изменилась на весьма больших площадях, предположительно, из-за присутствия именно этого вида краба (см. выше).
Очевидно, что атлантическая улитка Littorina obtusata просто уже обладала способностью реагировать на данный вид краба. Это самое простое, экономное объяснение. В отличие от «эволюции под действием естественного отбора» (за 9 поколений). Более того, это даже не объяснение, а эмпирический факт. Как я уже говорил выше, эта атлантическая улитка (Littorina obtusata), обитает по обе стороны Северной Атлантики. И в восточной части своего ареала эти улитки испокон веков живут совместно с хищными крабами Carcinus maenas. И наверное, тоже испокон веков обладают способностью реагировать на присутствие этих крабов утолщением собственной раковины. Так стоит ли удивляться тому, что когда этот вид краба прибыл еще и на западное побережье Атлантики… там его встретили американские популяции улиток этого же (!) вида, тоже обладающие соответствующими способностями своих европейских братьев и сестер.
Теперь, если мы сократим все лишние слова, то получим, что атлантическая улитка Littorina obtusata среагировала на прибытие краба Carcinus maenas, потому что этот вид улиток обладает такой способностью… А тихоокеанская улитка Nucella lamellosa не среагировала на прибытие (этого же) краба Carcinus maenas, потому что этот вид улиток не обладает такой способностью (реагировать на краба Carcinus maenas). Честное слово, перечисленные факты, скорее, говорят о неизменности видовых признаков, чем о возможности их эволюции.
Ричард Докинз однажды выразился весьма красноречивым образом:
«…МЫ ВСЕ ЕДИНЫ В ПРИНЯТИИ ДАРВИНИЗМА…». [11]
Понятно, что таким людям, «скованным одной цепью» (С) «единственно верного учения», остаётся лишь верить, что когда-нибудь тихоокеанские улитки тоже приобретут способность реагировать на пришлого краба, причем именно с помощью механизма «случайные мутации + естественный отбор». Верить, что случайные мутации рано или поздно (или вообще никогда) случайно свяжут генетические механизмы распознавания запахов (причем именно запахи нового краба) с уже существующими генетическими механизмами защитного ответа на подобные стимулы от других видов хищников. Остаётся только пожелать дарвинистам, чтобы это произошло не слишком поздно. Ведь если случайные мутации у тихоокеанских улиток окажутся такими же неторопливыми, какими они оказались (в аналогичной ситуации) в миллиардных колониях бактерий (в пресловутом эксперименте с «наблюдаемой эволюцией» кишечной палочки), тогда этим бедным улиткам придётся ждать целых 30.000 поколений до того момента, как необходимая мутация у них только появится. За это время, как говорится, «или визирь умрёт, или ишак» (С). То есть, и краб может за это время расплодиться так, что сожрёт всех этих бедных беззащитных улиток… Или температура воды повысится (или понизится). Или океанские течения изменятся, и наступит новый ледниковый период (и тогда сдохнут и крабы и улитки). Или вообще океанский планктон исчезнет (согласно недавним исследованиям (Boyce et al., 2010), в течение последнего столетия биомасса планктона падала со скоростью 1 % в год).
Ну а нам приходится лишь поражаться святой вере дарвинистов в то, что столь черепашьи темпы появления эволюционных новшеств, которые демонстрируют нам случайные мутации, способны адекватно изменять виды в столь динамично меняющихся условиях окружающей среды.