Пять недель в Южной Америке - Родин Леонид Ефимович (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Насыщенность сельского хозяйства машинами мала для ведения его на достаточном уровне, хотя и превышает количество машин и орудий в Бразилии (в 1946 г. в Аргентине имелось 387 612 плугов и борон и 353 420 сеялок).

Крупные эстансьеро ведут, наряду со сдачей земель в аренду, скотоводческое хозяйство. 43 % всего аргентинского поголовья в 1937 г. находилось во владении 5 тыс. крупнейших собственников, а 200 тыс. мелких хозяйств, занимающихся скотоводством, имели всего 5,5 % поголовья.

Мелкие арендаторы-и земледельцы, и скотоводы — ведут свое хозяйство крайне примитивно, положение их бедственное, условия жизни очень тяжелые. Подавляющая часть их-колонисты-иммигранты из Европы, которые после нескольких лет пребывания «между двух огней», испытав гнет эстансьеро и скупщиков зерна и — скота, покидают страну, чем и объясняется значительный отток из Аргентины недавно прибывших иммигрантов.

По официальным статистическим данным, оказывается, что за 90 лет (с 1857 по 1948 г.) в Аргентину въехало 10,3 млн. человек и выехало 6,7 млн.; таким образом, за этот период осталось в стране 36 % иммигрантов. За последнее же время убыль усилилась и за последнее десятилетие этого периода (1939–1948 гг.) осело в Аргентине только 9 %, а 91 % иммигрантов покинули эту страну.

Как результат вышеотмеченного резкого падения экспорта продуктов земледелия и животноводства сельское хозяйство Аргентины переживает жестокий кризис, происходит сильное сокращение посевных площадей под пшеницей, рожью, ячменем и др. В год нашего посещения Аргентины (1946/47 сельскохозяйственный год) посевная площадь провинции Буэнос-Айрес составляла 6 216 900 гектаров, а в 1948/49 году-всего 4 190 400 гектаров. Произошло сокращение на 32,5 %, то есть ровно на 1/3!

И это в провинции, отличающейся самой разветвленной в стране железнодорожной сетью и наличием многих крупных городов, которые в свое время были наводнены фирмами, контрактовавшими хлеб еще на корню.

Как свидетельство кукурузного изобилия возле каждой фермы мы видели громадные ажурные цилиндры из ивовых прутьев, часто вдвое выше дома, доверху на-сыпанные оранжевыми и красными початками кукурузы.

Помимо своего основного товарного-на вывоз — назначения, кукуруза идет здесь в корм скоту, а также заменяет… дрова и уголь. Аргентинские торговцы могут пожать руку бразильским кофейным магнатам (кстати, на государственном гербе Аргентины изображены в рукопожатье две руки): одни делают пластмассу — кофелит, другие жгут «брикет» в виде кукурузного початка. В одном только 1943 г. было сожжено (взамен топлива)

3 650 тыс. т кукурузы, 730 тыс. т пшеницы и 860 тыс. т льняного семени. За этими цифрами скрываются другие: они означают разорение десятков тысяч арендаторов и мелких фермеров, которые не находят сбыта своей продукции.

Банки Англии и США, в руках которых сосредоточены основные нити внешней торговли Аргентины, определяют количество ввозимых в страну машин и металла (в частности, для оборудования шахт и нефтедобычи), угля и нефти, создавая в. стране недостаток топлива.

Аргентина протянулась почти от тропика Козерога, от 22 до 55° южной широты, на расстояние более 3 600 км. На этом огромном протяжении-от тропической области до Антарктики, — естественно, очень различны условия жизни. На севере страны в лесах растут многочисленные пальмы и десятки вечнозеленых видов деревьев; в лесных дебрях водятся ягуары, обезьяны, попугаи, удавы и в речных водах кишат кайманы; в культуре здесь идут пальмы, цитрусовые, сахарный тростник.

На крайнем юге, в Патагонии, — жалкие подушковидные кустарники, пустошные злаки, болотные сфагновые мхи; в прибрежных водах океана водятся тюлени и моржи, а на голых скалах Огненной Земли-несметные стаи антарктических пингвинов.

Взглянем все же немного пристальнее на карту растительности Аргентины, отражающую основные ее природные особенности (см. схематическую карту).

На самом севере (для нас, жителей северного полушария, эти слова говорят о чем-то, находящемся за полярным кругом, для аргентинцев же это значит, что речь идет о районах тропического пояса) двумя небольшими островками расположены влажные тропические леса, изобилующие лианами и эпифитами, хотя и менее богатые, чем бразильская гилея. В лесах этих идет добыча ценных древесных пород, дающих цветные древесины и строи-тельный материал.

Значительные площади на месте сведенных лесов в западном отрезке, особенно в провинции Тукуман, заняты под культуру сахарного тростника и хлопчатника. Кстати сказать, использование волокна хлопчатника для изготовления тканей было известно индейцам задолго до прихода европейцев и индейское название Тукуман означает — страна хлопчатника.

В восточном отрезке, где в лесах особенную ценность представляют как строительный материал виды араукарий, в диком виде встречается йерба мате* — парагвайский чай.

Йерба мате (правильнее, просто йерба) — низкорослый вечнозеленый кустарник, листья которого содержат тонизирующие, возбуждающие вещества, близкие по своему действию кофе и чаю. Дикие индейские племена — гуарани, с которыми столкнулись первые европейские пришельцы, употребляли настой листьев йербы в качестве напитка. Европейцы тоже пристрастились к этому напитку, и в настоящее время йерба в Аргентине (а также в Парагвае, Уругвае и южной Бразилии) является столь же распространенным и обязательным, как кофе в Бразилии.

Пьют йербу по-особенному. Для этого изготовляется специальная посуда из маленькой тыквочки, которая часто любовно разрисована-это матё*. В нее насыпается порошкообразная йерба, вставляется особая металлическая (чаще всего серебряная) трубочка — «бомбижа»*, после чего в мате наливается крутой кипяток. Через две-три минуты напиток готов. Его сосут, не торопясь, через бомбижу. Настоящие аргентинцы, особенно памперо — жители Пампы-считают, что йербу нельзя пить из ста-кана: подлинный вкус ее обнаруживается только при заваривании в мате.

Когда собирается компания, одна-две матё с йербой ходят по кругу: каждый отсосет немного и передает соседу.

Традиция пить йербу из матё настолько утвердилась, что оба эти слова часто соединяют вместе, именем «йерба матё» называют самый напиток из йербы, хотя, по существу — то говоря, выражение «йерба матё» равнозначно нашему «стакан чая».

Исследования действия парагвайского чая на организм показывают, что он значительно более полезен, чем обыкновенный чай. Употребление йербы улучшает работу сердца и желудка, расширяет кровеносные сосуды, укрепляет память и всю симпатическую нервную систему.

Русский дипломат Ионин, путешествовавший в Южной Америке в прошлом столетии, писал о йербе, что она походит вкусом «на крепкий чай без сахара, но немножко более горько, терпко, вяжуще, немного отзывается также запахом пареных листьев; но, путешествуя по степи, я скоро не только к нему привык, но даже пристрастился. Усталый после долгой езды на не-удобных лавках дребезжащего дилижанса, после бессонной холод-ной ночи, я в первый раз с наслаждением потянул из трубочки эту горячую жидкость и с нетерпением ждал, когда трубочка по-дойдет ко мне второй раз. Я сразу почувствовал себя бодрее…»

Наряду с кафе в городах Южной Америки имеются специальные «чайные», где подают йербу-мате. Исконные потребители пьют йербу без сахара, но в городах эта традиция уже испорчена и в йербу прибавляют не только сахар, но и ром и лимон.