Жизнь до человека - Коллектив авторов (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Однако, хотя человек выпрямился во весь рост, чтобы лучше видеть, и сохраняет эту позу отчасти потому, что так видит лучше, главным все-таки остается свобода, которую благодаря этой позе получили его руки. Шимпанзе, ближайший соперник человека и в прямой осанке, и в передвижении на двух ногах, все-таки не постиг по-настоящему искусство ходить на задних конечностях, а потому в отличие от человека всегда свободно пользоваться руками он не может. Правда, шимпанзе способны Слнекоторое время передвигаться по родному лесу, держа обеими руками гроздь бананов или детеныша, но при этом они должны быть готовы в любой момент упереться согнутыми пальцами в землю, чтобы не потерять равновесия. Человек же, который в самом начале своего существования научился ходить по безлесым равнинам, может не думать о подобных предосторожностях. Конечно, малыши ползают на четвереньках, а старики опираются на палку, но, как правило, люди ходят где хотят, не нуждаясь в иной опоре, кроме своих ног, и руки у них всегда свободны, чтобы брать предметы и пользоваться ими.
Рука, которая не должна служить опорой, может выполнять более сложные, более творческие задачи, и она превратилась в орудие, позволившее человеку достичь всего того, чего он достиг. Двадцать пять суставов позволяют руке производить пятьдесят восемь различных движений - безусловно, это один из самых совершенных механизмов, когда-либо созданных природой. Попробуйте вообразить инструмент, одинаково пригодный для того, чтобы замахиваться дубиной, играть на рояле, выжимать полотенце, держать карандаш, жестикулировать, и (хотя мы об этом обычно забываем) способный осязать. А ведь рука не только наш рабочий инструмент, но и основной орган осязания. В темноте, а также там, куда по какой-либо причине не может проникнуть взгляд, она заменяет зрение. В определенном смысле рука даже имеет преимущество перед глазом, так как объединяет в себе орган чувств с манипулирующим органом. Она путем прикосновения исследует окружающую среду и тут же совершает действие, подсказанное результатами этого исследования. Например, она может шарить под опавшими листьями в поисках орехов или съедобных корней, хватать их, едва к ним прикоснувшись, и совать в рот. Не исключено, что вот сейчас, пока ваши глаза дочитывают эту строку, ваши пальцы уже взялись за уголок страницы, готовясь ее перевернуть.
Но каким бы великолепным орудием ни была рука сама по себе, в полной мере она используется, только когда применяет другие орудия. Эта способность - также опосредованное следствие прямохождения. Благодаря ему руки человека освободились и он получил возможность пользоваться орудиями, а с помощью орудий ему легче защищаться и добывать пищу. Орудиями пользуются и некоторые животные, однако только люди обладают двумя четко различающимися способами держать орудия и применять их - "силовой хваткой" и "точной хваткой", по терминологии Джона Нейпьера. При силовой хватке предмет зажимается между внутренней стороной пальцев и ладонью. При точной хватке он зажат между подушечкой большого пальца и подушечками других. Младенцы и совсем маленькие дети начинают с силовой хватки, а затем постепенно вырабатывают точную хватку. Вспомните, как ребенок держит ложку: сначала в кулаке (силовая хватка), а затем между большим, указательным и средним пальцами (точная хватка). Быть может, в значении, которое у некоторых цивилизованных народов придается тому, как ребенок держит ложку, кроется более глубокий смысл, словно манера держать ее подтверждает, что вы сидите за одним столом с собственным подрастающим отпрыском, а не с человекообразной обезьяной.
Действительно, силовой хваткой, кроме человека, обладают и многие приматы. Именно она позволяет им крепко держаться за ветки. Однако ни у каких обезьян, включая и человекообразных, большой палец не бывает настолько длинным и гибким, чтобы легко и свободно соприкасаться с подушечками остальных пальцев, - условие, совершенно необходимое для точной хватки, сильной и одновременно ловкой. Именно большой палец позволяет производить почти все движения, необходимые, чтобы работать с помощью инструментов, писать, шить одежду, нести чемодан, играть на флейте.
Если точная хватка, требующаяся, чтобы играть на флейте, развилась благодаря прямохождению, то разум, который нужен для такой игры, возможно, как-то связан с этой хваткой. Ведь, по-видимому, орудия и мозг развивались в тесной зависимости друг от друга. Рука выполняет некоторые из наиболее важных и сложных приказов мозга, и, по мере того как рука становилась все более искусной, мозг обретал все большую способность мыслить.
Человеческий мозг невзрачен на вид. Извлеченный из черепа, он, по словам одного наблюдателя, представляет собой "розовато-серую бесформенную массу, влажную и упругую на ощупь... которая, подобно цветку, венчает тонкий стебель". ("Стебель" - это спинной мозг, который выглядит как продолжение головного.) Внешне мозг человекообразной обезьяны выглядит почти так же. Однако отличие существует - и отличие решающее. Оно заключено в сером веществе, так называемой коре, внешнем слое его больших полушарий. Ученые установили, что разумное поведение, память и способность к отвлеченному мышлению зависят в первую очередь от коры головного мозга, и она же контролирует ловкие и целесообразные движения мышц, обеспечивающие точную хватку. Кора довольно тонка, но она составляет 80% объема человеческого мозга. Если бы расстелить ее на плоскости, она заняла бы целый развернутый газетный лист. В черепной коробке она умещается только потому, что, словно смятая тряпка, собрана в складки - знаменитые "мозговые извилины", и это свидетельствует о том, что она почти исчерпала все отведенное ей место. Каким-то образом увеличение коры головного мозга и сделало его единственным и неповторимым ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ мозгом. Антрополог Уильям Хоуэллс замечает: "Мы... не знаем, каким образом крупный мозг делает нас более разумными, но это, несомненно, так". Хотя многие тайны мозга все еще остаются неразгаданными, главные тайны и значение мощной коры человеческого мозга уже поняты, и поняты верно.
Кора не просто вместилище разума, она (что не менее важно) является ассоциативным центром человеческого мозга. Другими словами, именно в ней хранятся впечатления, полученные посредством органов чувств, а также воспоминания, которые при соответствующих обстоятельствах извлекаются из этого хранилища и определяют наши действия. В отличие от мозга животных ассоциации эти не запечатлеваются по раз и навсегда заданной схеме и пробуждение их не ведет к предопределенным следствиям. У животных многие виды деятельности почти механичны и опираются на инстинкт или на предшествующую тренировку. Человек, наоборот, по большей части совершает такие действия сознательно, или сознательно от них воздерживается, или столь же сознательно заменяет их совсем другой системой действий. Подобное использование мозга создает так называемое "разумное поведение" - психический феномен, присущий только человеку, потому что только он обладает достаточно мощной корой головного мозга.
В огромном разрыве между мозгом человека и мозгом других животных можно воочию убедиться, поглядев, что происходит, когда рука человека касается раскинутых щупальцев актинии. Актиния тотчас втянет щупальца - это автоматическая реакция, поскольку "мозг" актинии запрограммирован только на одну систему действий: ощутив прикосновение, втянуть щупальца. Ни о каком разумном поведении здесь и речи нет. Человек же при подобном соприкосновении может отдернуть руку, а может и не отдернуть. Его мозг взвешивает различные возможности, и дальнейшие его действия зависят от многих факторов: считает ли он актинию опасным или безобидным животным, приятно ему это прикосновение или неприятно, дотронулся он до актинии нарочно или нечаянно. Большинство высших животных также способны реагировать на конкретный раздражитель по-разному, однако ни у одного животного нет ничего даже отдаленно похожего на многочисленность и разнообразие потенциальных реакций человека. Совершенно уникальна способность человека предвидеть предстоящий выбор, заглядывать в себя и наблюдать процессы собственного сознания, иными словами, способность думать. И (что, пожалуй, еще важнее), думая, он сознает, что он думает.
