Река жизни - Симен Бернард (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Нескольких мышей подвергли интенсивному радиоактивному облучению, после чего некоторым из них ввели дополнительное количество пропердина. Контрольные животные вскоре погибли от лучевой болезни. Мыши с повышенным содержанием пропердина выжили.
Следует еще раз подчеркнуть, что пропердин продолжает оставаться предметом серьезных разногласий, и ученые еще не пришли к единодушному мнению относительно его роли. Вполне возможно, как полагают некоторые исследователи, что пропердин в действительности является каким-то другим веществом или комбинацией веществ и так называемый пропердино-комплементарный эффект возникает вследствие какого-то иного, еще не известного механизма.
По странной иронии судьбы, иммунитет, по крайней мере в одном случае, становится серьезным недостатком организма. Правда, если бы не высокий уровень развития хирургии и связанных с ней дисциплин, позволяющих производить пересадку органов, то мы бы об этом и не подозревали. Но иммунитет теперь является единственным препятствием при замене поврежденных или больных органов здоровыми. Так, предохраняя людей от болезней, иммунитет в то же время сводит на нет одно из величайших достижений современной науки. Будем, однако, надеяться, что в этой области исследователи, вероятно, найдут пути к правильному решению проблемы.
Известно, что антитела и другие иммунные факторы крови воздействуют на любой чужеродный белок, введенный в организм. Если кожу или же какой-либо орган, нуждающийся в притоке крови, перевивают или пересаживают от одного человека другому, иммунные механизмы крови реципиента в течение десяти дней разрушают их. При повторной пересадке отторжение занимает 3–4 дня. Поэтому обычно кожа для пересадки берется у самого больного с другого участка тела — его антитела не станут атаковать такую кожу. Поэтому пересадки кожи и органов возможны лишь между совершенно идентичными, т. е. однояйцевыми, близнецами, поскольку химический состав крови таких близнецов одинаков и механизмы иммунитета не вступают в действие.
В наши дни, когда пересадки кожи, печени, почек, надпочечников и других органов стали технически возможными, защитное действие крови превратилось в своего рода ошибку природы. Правда, природа никак не могла предвидеть, что разум и искусство человека могут достигнуть такого совершенства!
Ученые пытались любыми средствами преодолеть барьер иммунитета или по крайней мере временно подавить его, чтобы привитый или пересаженный орган был воспринят организмом реципиента. В 1960 году удалось наконец достигнуть значительного успеха, который, возможно, позволит окончательно решить сложнейшую проблему пересадки органов.
В 1958 году у некоего Джона Ритериса, двадцатилетнего юноши, была обнаружена недостаточность обеих почек. Обычно такое заболевание незамедлительно оканчивалось смертью. Правда, у Джона был брат-близнец, по имени Эндрью. Но, к несчастью, Джон и Эндрью были разнояйцевыми, а не однояйцевыми близнецами. Это исключало возможность пересадки — все равно реакции иммунитета Джона разрушили бы пересаженный орган.
Когда смерть Джона стала, по-видимому, неизбежной, группа талантливых врачей из Бостонского госпиталя и Гарвардской медицинской школы во главе с терапевтом Мерриллом приняла поистине историческое решение. Врачи решили провести пересадку почки и попытаться спасти ее от разрушения путем подавления механизма иммунитета больного интенсивными дозами радиоактивного облучения.
Тело Ритериса подвергли опасному рентгеновскому облучению, которое легко могло оказаться смертельным, если бы контроль над этой операцией был на йоту менее скрупулезным. После того как сопротивляемость организма была сведена к минимуму, здоровую почку Эндрью Ритериса пересадили Джону и у каждого из близнецов стало по одной действующей почке.
В течение всего этого периода и до тех пор, пока защитное действие антител больного вновь не достигло нормального уровня, его лечили сначала от лучевой болезни, а затем от возможной вспышки других инфекционных заболеваний, возбудители которых могли беспрепятственно проникать в ослабленный организм.
Примерно через 8 месяцев после пересадки восстановившиеся факторы иммунитета Джона вновь начали атаковать почку. Оставался лишь один путь для спасения юноши — новая массивная доза общего облучения. Каким-то совершенно непонятным образом это повторное облучение, по-видимому, изменило взаимоотношения между пересаженной почкой и реакцией иммунитета Джона Ритериса. С тех пор она не подвергалась повторным атакам антител и, по всей видимости, прижилась в организме. Время покажет, приведет ли радиоактивное облучение к каким-либо иным последствиям.
Помимо уже упомянутого терапевта Меррилла, в группу врачей, совершивших эту беспримерную операцию, входили хирург, радиолог, уролог и патолог. Подобная же операция затем была успешно повторена во Франции, но остальные попытки закончились неудачей. Очевидно, ученым предстоит еще многое уточнить. Особенно это относится к дозам облучения, которые легко могут оказаться смертельными. И все-таки общие перспективы представляются чрезвычайно обнадеживающими. Современная наука вплотную приблизилась к осуществлению вековечной мечты хирургов — замене поврежденных или состарившихся органов.
Человечеству предстоит решить еще одну чрезвычайно важную проблему — выяснить роль крови в жизненно необходимом процессе обмена веществ. При такой серьезной болезни, как сахарный диабет, организм теряет способность усваивать углеводы обычно из-за отсутствия или функциональной неполноценности инсулина — гормона поджелудочной железы.
О некоторых возможных причинах инсулиновой недостаточности уже говорилось выше. Одна из них — нарушение способности крови стимулировать выделение этого гормона поджелудочной железой. У здоровых людей это достигается увеличением содержания глюкозы в крови, притекающей к поджелудочной железе.
Известный американский исследователь Мирский высказал предположение, что гормон поджелудочной железы может нейтрализовать фермент, носящий название инсулиназы. Повышенное содержание инсулиназы в крови, печени и других тканях вполне может быть факторам, стимулирующим развитие диабета.
Итак, мы можем утверждать, что подобно тому, как инфекционные болезни возникают из-за нарушений защитных механизмов крови, происхождение некоторых обменных и других неинфекционных заболеваний также может быть связано с определенными ненормальностями в крови.
Перед учеными поставлена грандиозная задача — провести исследования в этой обширной области, в которой до сего времени сделано всего лишь несколько робких, но вселяющих надежду шагов.
Ученые давно предполагали, что с возникновением недуга, калечащего людей — ревматоидного артрита, — связан какой-то загадочный фактор крови. В 1959 году эти предположения подтвердились. Исследователи в Швеции и США выделили белковое вещество, которое встречается в крови больных ревматоидным артритом и которого нет в крови здоровых людей. Это вещество получило название «ревматоидный фактор».
Группа исследователей Нью-йоркского госпиталя специальной хирургии обнаружила, что ревматоидный фактор во многих отношениях ведет себя так же, как антитела, и производится теми же клетками. Это позволило им сделать вывод, что ревматоидный артрит может быть вызван избыточным образованием антител.
Как бы то ни было, обнаружение ревматоидного фактора позволяет при помощи специального анализа крови диагностировать эту болезнь на самых ранних стадиях и начать лечение до того, как болезнь нанесет организму непоправимый вред. Ученым предстоит выяснить, является ли эта необычная белковая фракция причиной артрита или же его следствием. Но чем бы она ни оказалась, ее открытие, безусловно, будет способствовать более глубокому пониманию механизма возникновения артрита и, возможно, предотвращению этого мучительного хронического заболевания.
Открытие ревматоидного фактора — лишь незначительная часть проводящихся в настоящее время интенсивных исследований, имеющих целью установить, какие же специфические изменения крови возникают под воздействием различных болезней.
