Тропами карибу - Крайслер Лоис (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Леди пошла вниз по реке отыскивать брод. Курок поплыл не раздумывая.
Почти достигнув подножья Столовой горы, он оглянулся, увидел уже переправившуюся Леди и побежал обратно к ней. Она припала к земле, как игривая кошка, прыгнула на него. Волки добрались до подножья горы, и Курок отправился на вершину к волчатам, а Леди остановилась и, выгнув спину, стала деловито разрывать лапами землю. Она быстро отрыгнула, спрятала отрыжку, набросала на нее носом земли, затем перешла на другое место и повторила то же самое. Когда Леди наконец прибежала к загону, кормежка была в разгаре. Сойдясь у разбросанных внутренностей и кусков свежего мяса, волчата, рыча, катались в них, зарывали их в землю. Курок лежал тут же, наблюдая; его голова была высоко поднята, глаза благодушные, уголки губ твердо поджаты. Он был доволен: на этот раз его честолюбие было полностью удовлетворено.
Бедняжка Леди ужасно возревновала. Острым взглядом обозрев ситуацию, она подступила' к Курку, щелкнула зубами и зарычала, затевая драку, – для волков нечто из ряда вон выходящее. Дело представлялось ей так, будто Курок обманул ее, ибо, когда он побежал к ней обратно от горы, она вполне естественно предположила, что он уже накормил волчат, и поэтому закопала свою собственную ношу.
Другой вариант способа кормления внушил нам немалое беспокойство насчет того, суждено ли нам удержать волчат при себе. Он состоял в следующем. Курок ушел к туше один и, как обычно, быстро вернулся. Мы не сомневались, что он несет мясо волчатам. Но на этот раз он не направился прямо в загон, а подобно Леди запрятал мясо у подножья горы, хотя с совсем иными, чем у нее, намерениями.
Когда он добрался до загона, у нас создалось совершенно отчетливое впечатление, что он намерен вывести волчат на прогулку, чтобы они «нашли» мясо! Он подходил к волчонку, тихонько трогал его косом, и тот следовал за ним. Так он собрал всех волчат и направился к изгороди. К неудовольствию Криса, он не перепрыгнул через нее, а сел и принялся дергать сетку, пытаясь сорвать ее. Затем он выбрался из загона. Он явно звал волчат за собой и всячески облегчал им задачу. Пока что они не могли пойти за ним, но не случится ли так, что со временем волки уведут их от нас навсегда?
Во время этой же кормежки было и другое, уже более угодное нам уклонение от установленного шаблона. Леди, «сидевшая с детьми», подошла к принесенному Курком мясу и стала есть, деликатно, без алчности, выбирая куски. Волк буквально демонстрировал нам, на какое самообуздание в интересах сообщества он способен.
Курок вполне справлялся с ролью отца семейства, Леди со своей ролью не справлялась. Не потому ли она сделала волчатам чудесный маленький сюрприз принесла им первую игрушку? Таскать что-либо в зубах для волка затруднительно, а мученичество было отнюдь не в натуре Леди. Она взяла от туши животного самую легкую часть – заднюю ногу с копытом. Мяса на ноге было ничтожно мало, она могла служить лишь игрушкой.
Для волчат это было событие. Они играли и возились с ногой. Наблюдая за ними и за Леди, которая с довольным видом смотрела на них, я с тихим изумлением думала о волчице, которая там, за озером, в миле отсюда, помнила о волчатах и специально выбирала для них безделушку.
Волки страшно чувствительные, ревнивые животные. Игрушка, которую принесла Леди, в свою очередь дала ей повод для ревности. В тот вечер, встав после дневного сна, когда гора на севере прикрыла нас своей серой тенью, Курок сладко потянулся перед входом в нору и позвал волчат. Они дружно высыпали из норы. Леди спокойно лежала вне загона, и вместе с нею я наблюдала интереснейшую сценку – приласкивание маленьких волчат к взрослому волку.
Это одно из самых милых и приятных зрелищ на свете. Голубоглазые, до странности похожие на львов, ибо в этом возрасте они еще короткоморды, волчата уже сами по себе кротчайшие и нежнейшие существа. В отличие от щенков они не драчливы и верноподданнически обожают взрослых. Волчата со страстной влюбленностью охлопывали лапами своего огромного кормильца, целовали его. Сгрудившись вокруг его головы, они приседали и обнимали его за шею, насколько хватало лап. Они целовали Курка в морду, любовно охлопывали его рот своими большими мягкими ладошками и даже целовали внутри рта, когда он раскрывал его. Все их внимание было направлено на голову Курка.
– Похоже, по ним прямо-таки ток пробегает от одного только прикосновения к нему, – заметил Крис.
Их нежное возбуждение удивительно напоминало мне птенцов аляпок: после кормежки те так трепетно бьют крылышками, что очарованные родители вновь бросаются за пищей, чтобы вновь пережить это сладостное возбуждение. У детенышей домашних животных нет столь настоятельного импульса к поддержанию непрерывности своего кормления, молодь же диких животных, наоборот, уже в раннем возрасте проявляет напористость и горячность.
Леди смотрела – смотрела и в конце концов не вытерпела: поднялась, прыгнула в загон и подошла к своей лежащей без внимания игрушке, местонахождение которой ей было точно известно. Схватив ее в зубы и не глядя по сторонам, ревнивая волчица выскочила из загона.
Не берусь утверждать, что волчата могут вертеть взрослым волком как хотят, но они весьма близки к этому. Взять хотя бы такой случай. Волк может управлять своей отрыжкой. Он может отрыгивать мясо порциями и прятать его в разные места, может и удерживать часть для себя. Однажды Курок вернулся домой с очень скромной добычей и выложил для волчат небольшую кучку мяса. За нею показался большой кусок, но Курок тут же заглотал его обратно.
«Полагает, что дал им достаточно, – сказал Крис. – Хочет приберечь кое-что для себя». Несомненно, Курок утаивал мясо не для того, чтобы подразнить волчат, а просто от голода. Но от востроглазых волчат не укрылось, что он отдал им не все. Слопав мясо, они принялись вымогать у него остаток и добились своего, что буквально сводило Курка с ума – это приласкивание волчат, когда его «буфет» пустовал. Однажды утром, слишком жарким для охоты, Курок спал в ивняке над логовом, и волчата стали просить у него есть. Это было нечто необычное, – должно быть, волчата здорово проголодались. Курок ворчал, его верхняя губа нервно подергивалась, он беспокойно переходил с места на место, осаждаемый волчатами. В конце концов он выскочил из загона. Леди последовала за ним. Вдвоем они заспешили прочь от горы. Что дальше?
В тундре волки разделились. Курок направился к болоту по берегам Киллика и, судя по его прыжкам, стал охотиться на полевок. Леди занялась куропаткой, которая всячески старалась отвлечь волка от гнезда, делая вид, что у нее перебито крыло. Никогда еще Леди не «работала» так добросовестно, но безрезультатно. Курок принес домой в желудке несколько полевок и скормил их волчатам, затем снова уснул. Не от этой ли младенческой своевластности идет и своевластность взрослых волков?
Одних животных волки приносили в пасти, других – в желудке, третьих любым из этих двух способов. Куропатка приносилась в зубах, – возможно, ее трудно было отрыгнуть. Суслик мог быть доставлен обоими способами. Однажды Курок принес домой суслика, отрыгнул его, но, не успела я подвести к нему волчат, снова проглотил. Когда я отошла от него, суслик был вновь отрыгнут и лежал у него между лапами.
– Похоже, он страшно гордится этим сусликом, – сказал Крис. – Ведь каких трудов стоит его поймать!
В конце концов Курок отдал суслика волчатам.
Мы пришли к мысли, что кормление изо рта имеет глубочайшее, непреходящее значение для формирования волчьей индивидуальности.
Кормление отрыжкой – новшество, которое внесли в биологию волки. Оно ведет к лицевой ориентации. Даже ухаживание имеет у волков лицевую ориентацию и представляет прямую противоположность грубо деловой ориентации на зад у собак. Ухаживание растянуто во времени и начинается за несколько месяцев до течки. Взрослые волки умеют целоваться «по-французски», залезая языком в рот друг другу, подобно тому как они целовали в детстве родителей.
