Сад Эдема - Ларичев Виталий Епифанович (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Кёнигсвальд на несколько мгновений замолчал, но Дюбуа, к его удивлению, сохранял спокойствие, внимательно слушая гостя. Более того, воспользовавшись паузой, он довольно равнодушным голосом спросил:
— Кости животных — единственное, что подтверждает вашу точку зрения?
— Может быть, стоит добавить, что профессор Мартин изучал кораллы и моллюски, найденные в районе Моджокерто в слое чуть ниже горизонта, где залегали кости быка лептобоса. Он пришел к выводу о позднетретичном возрасте кораллов и моллюсков. Значит, действительно в Моджокерто приоткрылось самое дно четвертичной эпохи, ранний плейстоцен.
— Вам, наверное, известно мое мнение о невозможности с помощью фауны тропиков подразделять четвертичные толщи Явы, — миролюбиво, но с отчетливым оттенком назидательности проговорил Дюбуа. — В конце концов где гарантия, что лептобос Моджокерто не древнее индийского, а тем более европейского. Но вернемся к делу; это, собственно, и есть все то примечательное, что вы хотели сообщить мне?
Кёнигсвальд удивленно вскинул брови: он же говорил Дюбуа о другом — о более позднем возрасте Тринила, а следовательно, и питекантропа по сравнению с плейстоценовой по возрасту фауной джетис! Речь идет о невозможности датировать питекантропа третичным периодом. Такая точка зрения запутывает существо дела.
— Не только, — спокойно возразил Кёнигсвальд. — Местонахождение Моджокерто открыл горный инженер Косийн, который заведовал горной факторией и живо интересовался плейстоценовой геологией. Он первым собрал из обнажений холмов в окрестностях Моджокерто небольшую коллекцию костей млекопитающих, в том числе впечатляющий бивень слона длиною не менее 13 футов! Косийн собирался переслать свои находки в Геологический музей Лейдена и, возможно, уже сделал это. В таком случае с фауной джетис можно познакомиться наглядно. Сборы горного инженера продолжил помощник моего коллеги, очень способного молодого геолога Дайфьес, мантри Андоджо, которого я упомянул вначале. Он обследовал холмы к западу от Сурабайи и однажды вблизи все того же Моджокерто обнаружил в слое песчаника обломок черепа лептобоса. Около места находки Андоджо заложил небольшой шурф и, прокопав всего три фута, наткнулся на миниатюрный череп с тонкими, как стенки страусового яйца, косточками. Мантри со всеми предосторожностями выкопал череп и, осмотрев его, пришел к выводу, что ему необыкновенно повезло: он напал на череп орангутанга! Так, во всяком случае, он написал в записке, которая сопровождала ценную посылку, немедленно направленную им в Бандунг. Однако, когда мы распечатали ящик, то сразу стало ясно, что в Моджокерто найден череп человека. Он, несомненно, принадлежал ребенку, поскольку длина его составляла всего 14 сантиметров. Лицевая часть черепа, так же как и зубы, не сохранилась. Поэтому точно установить возраст было нелегко. Но судя по тому, что роднички не закрылись, да и швы на черепной крышке соединились незадолго до гибели ребенка, возраст его приближался к двум годам. Я знаю, профессор Дюбуа, что вы придаете особое значение костным останкам человека при датировке древних напластований речных долин тропиков. С тем большим энтузиазмом воспринял каждый из сотрудников Геологической службы известие о первом открытии черепа предка человека в горизонте джетис, подстилающем тринильские пласты. В том, что он принадлежал конечно же и существу типа питекантропа, у нас почти не оставалось сомнений. Прежде всего обращал на себя внимание меньший объем мозга дитяти из Моджокерто, чем у ребенка Homo sapiens соответствующего возраста. Надглазничные валики, учитывая его малолетний возраст, еще не обозначились в сколько-нибудь выразительной форме, однако вместе с тем просматривались такие специфические особенности конструкции черепной крышки, что трудно воздержаться от соблазна объявить об открытии питекантропа из Моджокерто. Я, во всяком случае, убежден, что так оно и есть, и поэтому рискнул назвать новую находку Pithecanthropus modjokertensis.
— Но это уже превосходит всякие границы дозволенного, — воскликнул Дюбуа и сделал протестующий жест рукой, после чего Кёнигсвальду не оставалось ничего другого, как прервать свой рассказ. Дюбуа между тем неожиданно легко поднялся с кресла и взволнованно зашагал по комнате.
— Я не могу понять, — горячо продолжал Дюбуа, — как можно с такой легкомысленной самоуверенностью утверждать, что череп ребенка принадлежал человеку и в то же время питекантропу. Во-первых, никто не знает, как должен выглядеть череп младенца питекантропа, и, следовательно, вы не имеете права сравнивать костные структуры взрослой и детской особи. Во-вторых, если уж вы убеждены, что ваш мантри Андоджо действительно ошибся и череп из Моджокерто принадлежит человеку, а не антропоидной обезьяне вроде орангутанга, то какое, простите меня, отношение это открытие имеет к проблеме питекантропа? Ведь череп из Тринила принадлежал не обезьяночеловеку, а особой форме или, если хотите, разновидности антропоидной обезьяны — гигантскому гиббону. Весьма возможно, он стоял совсем рядом с родословным древом Homo, даже, может быть, у его основания, но не следует забывать, что питекантроп все же антропоид, а не гоминид. Вы говорите, что нашли в Моджокерто череп человека или на худой конец череп предка человека? Так и называйте его не Pithecanthropus modjokertensis, a Homo modjokertensis! Кто может поручиться, что в том месте, где залегал лептобос, не захоронен в недавнее время современный человек? Мантри по необразованности многое мог не заметить, а незначительность глубины горизонта с находкой, как, впрочем, и точность «попадания» шурфа, кажутся мне более чем подозрительными. Наконец, в Моджокерто могло располагаться захоронение не ребенка, как вы утверждаете, а взрослого… пигмея, например, или каких-то других людей, приближающихся по типу к современным! Как вам нравится моя мысль? Ну, хорошо, хорошо, — кивнул головой Дюбуа, заметив, что гость хочет объясниться, — я действительно не видел находки и поэтому не могу судить уверенно, однако предчувствую интуитивно, что в Моджокерто, по всей видимости, найден в лучшем случае новый череп нгандонгского человека. Если это действительно так и есть, то что стоят все ваши безупречные рассуждения о древности горизонтов с фауной джетис, о позднем, среднеплейстоценовом времени тринильского комплекса животных во главе с питекантропом, как и сомнительные сопоставления последнего с пресловутым синантропом? Как вообще можно ставить рядом питекантропа с пекинским обезьяночеловеком, если в Чжоукоудяне найдены очаги с семиметровой толщей золы и набор выразительных, типологически разнообразных инструментов, изготовленных из камня? Не хотите ли вы тем самым сказать, что и питекантроп знал использование огня и умел обрабатывать камень?
Дюбуа остановился перед гостем и несколько секунд смотрел на него вопросительно-выжидающе. Кёнигсвальд молчал. Наконец, Дюбуа повернулся, сделал несколько расслабленных шагов и тяжело опустился в кресло. Прошло еще некоторое время, и вот уже уголки его губ оформили знакомую улыбку любезного хозяина:
— Прошу извинить, коллега, мне, право, не следовало давать волю своим чувствам, — скороговоркой проворчал он невнятно, но примирительно. — Итак, как же относительно огня у питекантропа?
— Я сожалею, профессор, если на протяжении нашей беседы дал вам повод воспринять меня как легкомысленного фантазера, — улыбнулся Кёнигсвальд. — Однако согласитесь, что без полета фантазии, опережающей появление строгих фактов, в нашем деле не обойтись. Оставляя в стороне спорное и неясное, открытие в Моджокерто можно рассматривать как намек на возможное расширение сфер поиска останков питекантропа. Как теперь представляется, они залегают не только в тринильских пластах, но, несомненно, и в значительно более древних горизонтах джетис. Признать это не значит ли увеличить во много раз шансы новых открытий?
Дюбуа молчал, с очевидным сомнением покачивая головой. Его не устраивало (а потому казалось невероятным) ни выделение комплекса джетис, ни связанный с этим обстоятельством вывод о позднем для претендентов на статус «недостающего звена» возрасте питекантропа. Кёнигсвальд, уловив очередную оттепель в настроении мэтра, решил продолжить свои рассуждения. Он не терял надежды на некоторое сближение позиций:
