Жизнь охотника за ископаемыми - Штернберг Чарльз Г. (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Итак, уже давно намеки, в виде находок отдельных костей, указывали на присутствие у нас более крупных местонахождений; но только в начале нынешнего века, притом сразу во многих местах, были сделаны открытия, вполне подтвердившие такие предположения.
Невольно является вопрос: почему же ранее эти местонахождения не были известны? Ведь область их распространения принадлежит к числу хорошо изученных местностей. Неоднократно геолог обходил эти места и овраги, и, однако, ничего не видел, кроме отдельных костей и зубов.
Посмотрим, не помогут ли нам это объяснить описания того, как делались наши находки. Возьмем одну из самых крупных находок — у с. Гребеников, близ г. Тирасполя. Находка была сделана местным любителем, охотником за ископаемыми, Ф. В. Фроловым, жителем г. Тирасполя. Этому охотнику русская палеонтология обязана большими материалами по млекопитающим, которые приобретались у него Киевским, Московским и, главном образом, Одесским университетами [64]. Этот-то любитель в 1908 г., в поисках новых находок, набрел на выход богатейшего костеносного пласта в глубоком овраге в упомянутом селе. «Многие из жителей села помнят еще этот овраг в виде незначительной промоины, — пишет об этом открытии проф. Ласкарев. — В настоящее же время это глубокий овраг, принимающий в себя слева ряд боковых оврагов». В одном из этих боковых оврагов, получившем название фроловского, и было сделано знаменитое открытие. По сообщению того же проф. Ласкарева, у гор. Тирасполя «на дне Колкотовой балки… в настоящее время образовался небольшой овраг, вскрывший более древние слои, также с фауной млекопитающих».
Теперь нам ясно, чем обусловливались неожиданные открытия больших местонахождений. Скопления костей — если это не отдельный скелет или не отдельные его части, а действительно большое скопление скелетов разнообразных животных — обычно имеют форму линзы или нескольких линз, расположенных в каком-нибудь пласте одна за другой. Вспомним, что такую же линзу (или, как он назвал, чечевицу) разрабатывал и проф. Амалицкий на С. Двине. Эти линзы заключены в пласте и делаются доступными нам лишь тогда, когда разрушение поверхности земли текучими водами, — как в описанных двух случаях, — прорежет оврагом пласт в таком месте, что заденет и костеносную линзу. Тогда местонахождение, ранее того долгие годы скрытое от наблюдателя, «обнажается» и попадет на глаза внимательному охотнику за ископаемыми…
Мы назвали Гребеники, одно из крупных наших местонахождений. Другое крупное местонахождение, у Одессы, на левом берегу Б. Куяльника, вблизи дер. Ново-Елизаветовки, было открыто в 1909 г. Эта находка была сделана А. Ф. Осмиховским. «По своей специальности — сообщает проф. Алексеев, — Осмиховский был художником. Он жил крайне бедно и под старость, не имея возможности жить в городе, переехал в М. Петроверовку. Здесь он занялся реставрацией картины у местного помещика, а также начал реставрировать в церквах иконы и изготовлять кресты, которые обыкновенно жители ставили у дорог и у селений. Зимою же, нуждаясь в заработке, он уходил в ближайшие села и занимался с детьми. Любя природу и нуждаясь в постоянном общении с нею, он увлекал ребятишек на воскресные прогулки, и здесь, на лоне природы, он их знакомил с местной флорой и фауной. Во время одной из таких прогулок ими были найдены в долине мелкие косточки ископаемых животных. По этим отдельным косточкам вскоре дошли до оврага, на дне которого количество костей увеличилось настолько, что почти каждый из участников мог собрать их достаточное количество. Осмиховский знал, куда везти эти ценные остатки, и в ближайшее воскресенье снарядил подводу, на которую уселись участники экскурсии в числе пятнадцати человек и отправились за сто километров в Одессу. Я помню это утро. В геологический кабинет вошла группа детей во главе с Осмиховским. У каждого из них были в руках небольшие пакетики, в которых были упакованы собранные ими кости».
Начиная с 1910 г. к правильной разработке наших южных местонахождений приступают одесские геологи во главе с проф. Ласкаревым; одним из деятельных его помощников был А. К. Алексеев, продолжающий эти работы, хотя и с большими перерывами, и в настоящее время.
Таких крупных местонахождений, как описанные, — теперь известно уже с десяток, и все они расположены в той же области, между Одессой и Тирасполем. Самое западное из них расположено у с. Тараклии (к ю.-з. от Тирасполя). Здесь также проходит глубокий и узкий овраг, только недавно прорезавший костеносный пласт, который лежит поэтому близко от его русла. Первые раскопки производились здесь местным обществом натуралистов еще в 1904 г., а затем несколько лет подряд (с 1907 по 1912) деятельно разрабатывал это местонахождение покойный проф. Хоменко; два года подряд здесь работала и Академия наук. Извлечено из земли огромное количество костей, черепов и отдельных зубов, и все-таки местонахождение еще далеко не истощилось. Оно дает много интереснейших форм; здесь, между прочим, встречаются олени с широкими ветвистыми рогами, которые неизвестны в других местах среди пикермийской фауны. Но кости в породе чрезвычайно рыхлые; их нужно тщательно заделывать полотняными бинтами и принимать многие другие меры предосторожности, чтобы не погубить при раскопках.
Всякий приезд охотников за костями, естественно, вызывает любопытство местного населения; интеллигентная его часть непрочь бывает присоединиться и принять участие в работе. В Тараклии живое участие в организации раскопок принимал местный учитель, а его жена, вооружившись небольшим ножом, также стала раскапывать им мягкую породу и извлекать кости. Однажды ей попалась великолепная нижняя челюсть носорога, которую она тщательно окопала со всех сторон и собиралась уже «бинтовать», как задела ее неловким движением, и она рассыпалась на массу мелких кусков; их нельзя было уже собрать, так как они продолжали рассыпаться. Надо было видеть горькие слезы неудачливой «охотницы», которая бросила нож и уже не решалась копать далее…
Все местонахождения этой области приблизительно одного типа и заключают одну и ту же фауну гиппариона, о которой говорилось выше.
Несколько западнее и южнее Тараклии, в самой южной части Бессарабии, тем же проф. Хоменко, — одним из самых неутомимых наших охотников, — была открыта более молодая фауна, представляющая последующую ступень в развитии фауны гиппариона. Приведем несколько эпизодов из исследований проф. Хоменко, рассказанных им самим, порою весьма красочно.
«В июле минувшего (1911) года, — пишет проф. Хоменко, — я получил, наконец, возможность посетить с. Гаванозы, Измайловского уезда где по имевшимся у меня сведениям уже три года назад были найдены остатки крупного млекопитающего.
По правому берегу р. Кагула, прямо на запад от с. Гаваноз, приблизительно на высоте двух третей весьма отлогого склона, я нашел почти горизонтальную поверхность площадью около 100 кв. м, усеянную многочисленными обломками костей. Из произведенных мною расспросов выяснилось, что три года тому назад здесь был промыт небольшой овраг, в склоне которого обнаружились кости и зубы. Кости были постепенно разбиты местными жителями, что же касается зубов, то в целом или же в разбитом виде они были переданы управляющему соседнего имения, и дальнейшая судьба мне неизвестна.
Приступая к раскопкам, я обратил главное внимание на южную (по отношению к упомянутому оврагу) площадку, где на поверхности мною было собрано несколько сот обломков костей.
Раскопки велись из (упомянутого) оврага таким образом, что прорываемая траншея должна была прорезать площадку посредине в южном направлении. На расстоянии 1 м удалось наткнуться на конец одного бивня. Этот бивень тянулся сантиметров 60, но и здесь оказалось, что он изломан и, кроме того, под ним проходит конец другого бивня, причем оба бивня спаяны кремнеземом в одну компактную массу. Под бивнями, пересекая их, лежали ребра» и т. д., был найден ряд других костей и, наконец, полная нижняя челюсть мастодонта. Недовольный этими результатами, проф. Хоменко решил перекопать всю площадку. В результате удалось отыскать еще целый ряд костей конечностей. «Я изложил довольно подробно ход раскопок с целью подчеркнуть, — пишет далее проф. Хоменко, — одно несомненное для меня обстоятельство, именно, что в данном месте покоился полный скелет мастодонта, во всяком случае лишь с небольшими пробелами. Из этого скелета удалось спасти лишь некоторые кости, но даже это обстоятельство приходится признать значительным успехом».
