Проблемы этологии - Акимушкин Игорь Иванович (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
К счастью, черепашки рождаются более юркими, чем их родители. Морские черепашки деловито и торопливо устремляются к воде, но немногим удается просочиться через заслон охотников. Новорожденным морским черепашкам приходится особенно плохо, когда до моря остается несколько метров. Птицы фрегаты, пикируя, хватают на лету и снова пикируют, часто за несколько минут не оставляют в живых ни одного из сотен ковыляющих по песку новорожденных черепах.
А что делают в это время их беспечные родители?
Они все направляются туда, откуда приплыли. Иные за тысячу километров, каждая на свой привычный выпас, где растет трава талассия. Заплывают иногда из тропиков в Баренцево, Балтийское и даже Берингово моря. Туда тысяча, а то и две километров и обратно столько же, и все это только для того, чтобы снести яйца на «своей» песчаной косе, хотя такую же можно найти и на других берегах!
И все-таки они плывут, раз в два-три года, покинув знакомые побережья, где в одиночестве охотились на рыб, моллюсков, крабов, асцидий или кормились морской травой. Плывут за многие сотни километров, по дороге собираясь в стада, которые в Колумбовы времена были так многочисленны, что преграждали путь кораблям. Да и в наши дни корабль, на котором плыл цейлонский зоолог Деранниягала, встретил стаю черепах, растянувшуюся в море на 108 километров! Рептилии плыли примерно на расстоянии 200 метров друг от друга, но все в одном направлении.
Плыли до сей поры вольные странники к песчаным пляжам Антильских, Сейшельских островов, к побережью Южной Африки, Шри Ланки, Индонезии, Австралии и Бразилии, чтобы закопать в прибрежный песок созревшие за годы странствия яйца. И странно, суповые черепахи, обитающие у берегов Бразилии, плывут в пору размножения в обратную сторону: в открытый океан за две тысячи километров в центральную Атлантику, к острову Вознесения. Как они находят затерявшийся в безбрежном океане маленький островок, неясно. Возможно, ориентируются по солнцу, а затем, ближе к цели, по запаху воды. Это такой же поразительный феномен, как и у лососей.
Хорошо ли дрессируются рептилии? Как скоро достигают цели при опытах в лабиринте?
Черепахи и ящерицы с этой задачей справились неплохо. Одна черепаха с 20–25 попыток находила наконец правильный путь в двух сложных лабиринтах с шестью тупиками. Позднее она научилась избирать более короткую дорогу.
Водяные ужи правильно ориентировались в менее сложном «Т-образном». Но после линьки теряли эти навыки.
Черепахи хорошо запоминают цвета и фигуры, даже когда нарисованы пунктиром или повернуты под небольшим углом.
У черепах, довольно тупых на наш взгляд животных, оказывается, есть своя ревностно обороняемая территория. Есть и иерархия (по крайней мере у некоторых из них, например у исполинских черепах Галапагосских островов). Водяные черепахи не плавают где попало, по всему озеру или реке. Нет, они держатся только на своих индивидуальных участках. Если их переселить в другой пруд или озеро, черепахи отправятся искать свой водоем. Даже если он удален на полтора километра. И находят его! Прямо невероятно…
Чувство дома есть и у ящериц. Игуана, унесенная за двести метров от родных мест, через две недели или чуть больше возвращается в свой дом, даже если путь ее лежит по совершенно незнакомой местности. Доказано также, что у ящериц игуан есть иерархия.
Непонятно ведут себя некоторые змеи Северной Америки. Не для зимней или летней спячки, а просто так (хотя почему «так» — неизвестно!) собираются они в определенное время в определенном месте: «многим из них приходится добираться туда издалека». Пометили этих змей, и оказалось, что компанию эту из года в год составляют одни и те же змеи.
В лабораторных условиях многие змеи вели себя как наиболее примитивные из позвоночных животных. Но, наблюдая змей в природе, как рассказывают некоторые зоологи, можно узнать много интересного о поведении этих животных.
Для примера возьмем наших обычных гадюк, жизнь которых сравнительно недавно изучили финские этологи.
Весной, примерно в середине апреля, а если весна ранняя — то и в конце марта, когда еще снег в лесу сошел не всюду, очнувшись от зимней спячки, первыми выползают из-под земли самцы-гадюки. Они сероватые, с темной зигзагообразной полосой по спине. Самки буро-коричневого основного тона, с таким же рисунком на спине. Попадаются и черные гадюки (обычно самки) и красновато-бурые без зигзагообразной полосы.
Итак, самцы вылезли и ползут на солнечные места, на южные склоны холмов, на сухие опушки и поляны. Здесь неделю или две греются на солнце. Затем появляются самки. Самцы ползут по их следу и, ухаживая за ними, ссорятся между собой.
У гадюк примерно такой же дуэльный ритуал (боевой танец), как у гремучих змей. Прежде думали, что это любовные игры самца и самки. Оказалось, нет: борьба самцов. Они поднимают головы, раскачивают их в определенном ритме, сплетают шеи в силовой борьбе, пытаясь прижать противника к земле, перевернуть вверх брюхом. Укусы почти никогда не наносят.
В странах с прохладным климатом гадюки приносят детенышей через год. От солнечных мест, где грелись весной, самки далеко не уползают. Самцы же удаляются (иногда и за километр, но не дальше пяти километров) туда, где живут летом, годами охраняя от других гадюк свои охотничьи угодья (1–4 гектара).
Но как они находят свои угодья? А гадюки им очень привержены. Если там, где гадюка всегда живет летом (но не весной и осенью, когда у этих змей бывают миграции к местам брачных встреч или зимовок, пролегающие нередко по чужим владениям), поймать ее и унести метров за двести, пятьсот и даже за километр и выпустить в таком же лесу, где она вполне бы могла жить, змея все равно приползет «домой». Больше того, даже если на несколько месяцев задержать ее в плену, скажем, в террариуме и выпустить на свободу не очень далеко от того места, где поймали, она дорогу к дому не забудет и поползет туда, где раскинулись ее владения. Вопрос о том, как ориентируются гадюки в лесу, еще не вполне ясен.
Как ни странно об этом слышать, память у гадюк хорошая. Наблюдая за ними в больших террариумах, заметили поразительную преданность самцов и самок друг другу. Год за годом некоторые гадюки сохраняют супружескую верность и в брачный сезон терпят вблизи себя, а летом на своей индивидуальной территории только старых партнеров. «Это персональное узнавание» тем более удивительно, так как в другое время, не в брачный сезон, самец не сразу может определить пол или даже вид встреченной им змеи.
Охотятся гадюки в основном ночью, если температура воздуха не меньше трех градусов. Когда холоднее, прячутся по разным подземным убежищам и замирают в неподвижности. Но и в теплые, как нам кажется, ночи (10–14 градусов) неохотно выползают из-под пней, мышиных нор и прочих пустот в земле. В холодные дни гадюки появляются на поверхности земли только по утрам, ползут греться на солнечные поляны, косогоры, вырубки, просеки. Лежат часами, распластавшись (немного сплющив тело), чтобы солнце освещало большую поверхность.
Беременные самки для лучшего развития зародышей большую часть лета проводят на солнечных местах. Ночью, далеко не уползая, исследуют норы грызунов, пустоты под корнями. Ползут небыстро, нет ни резвого поиска, ни стремительной погони. Обычно наносят укусы только тем полевкам, мышам, лягушкам, ящерицам и мелким птицам, которые, не заметив гадюку, окажутся близко. Редко когда преследуют убегающую неукушенную жертву. Укушенную ящерицу или лягушку змея изо рта не выпускает и тут же глотает.
Мышь, получив смертельную дозу яда, находит иногда силы пробежать некоторое расстояние, прежде чем мучительная агония пригвоздит ее к земле. В погоню за ней гадюка отправляется не сразу (спешить некуда!). Минуту-две лежит, словно обдумывая возможные пути побега обреченного грызуна. Потом ползет не спеша по его следу, опустив голову низко к земле и словно лаская ее легкими прикосновениями своего раздвоенного языка. Найдет жертву — ощупает ее, быстро выбрасывая язык (и обнюхивает тоже), и потом глотает. Если место для трапезы неподходящее, возьмет добычу в рот и переползает туда, где спокойнее или удобнее.
