Соседи по планете: Птицы - Дмитриев Юрий Дмитриевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Фермеры около своих ферм натягивали огромные сети, били птиц досками, камнями, рыбаки сшибали их веслами. На всей трассе пролета голубей заготавливали тысячи бочек для засолки мяса этих птиц.
Гурманы ценили мясо молодых голубей, особенно птенцов, которые были очень жирными. Когда эта «мода» распространилась, появились специальные отряды охотников, которые добывали птенцов (они же стоили гораздо дороже — богатые гурманы не скупились!). Эти отряды отправлялись на места гнездования птиц, выжидали, когда в гнездах появлялись птенцы, и длинными шестами сбивали на землю гнезда. А часто просто срубали дерево, чтобы овладеть сразу многими гнездами.
Нередко случалось, что люди не могли или не хотели собирать всех убитых взрослых птиц и птенцов. Тогда на место побоища выпускали свиней, чтобы они откармливались голубиным мясом.
О масштабах уничтожения этих птиц свидетельствует хотя бы такая цифра: весной 1851 года в Нью-Йорк по железной дороге было доставлено 74 тонны мяса голубей, убитых лишь в двух районах штата. В штате Мичиган за один охотничий сезон добывалось 15 миллионов птиц.
Известный американский эколог О. С. Оуэн пишет, что только за один год и только в одной маленькой деревушке штата Висконсин было продано охотникам за голубями 16 тонн дроби.
И все-таки это была самодеятельность, хотя и стоившая жизни многим миллионам птиц. Настоящее истребление началось тогда, когда за дело взялись профессионалы. Дело было поставлено на широкую ногу, система четко отработана. В разные концы страны отправлялись разведчики и, обнаружив голубей, вызывали телеграммами отряды стрелков. Таким образом, охота на них велась не от случая к случаю — во время пролетов или при случайном обнаружении мест гнездования. Голубей стали преследовать по всей стране. И это уже было началом конца странствующих голубей.
Правда, уже тогда стали раздаваться голоса в защиту птиц. Но к защитникам голубей никто не прислушивался. Например, сенат штата Огайо в 1857 году провозгласил: «Странствующий голубь не нуждается в охранительных мерах. Поразительная плодовитость… Никакая обычная охота не может уменьшить их числа или как-нибудь отразиться на неисчислимом ежегодном приросте».
А через двадцать лет по стране кочевали лишь небольшие стайки этих птиц. К 1890 году странствующие голуби стали очень редкими птицами. И вот наступил роковой год — 1899. В этом году был убит последний странствующий голубь. (На месте его убийства и поставлена бронзовая памятная доска, о которой говорилось. Правда, по другим данным, последний голубь был застрелен в 1900 году. Но суть не в этом.)
Оставалось еще несколько странствующих голубей в зоопарках. Но и там они прожили недолго — последний на нашей планете странствующий голубь по кличке Марта умер 1 сентября 1914 года в том же самом году и в том же зоопарке города Цинциннати, в котором умер и последний каролинский попугай.
Трагедия странствующих голубей — самая, пожалуй, впечатляющая по своим масштабам, но далеко не единственная. Например, в тех же Соединенных Штатах ведется массовое уничтожение хищных птиц, в частности орлов. «Охота на орлов с самолета долгое время была в Техасе своего рода приятным развлечением, — пишет известный американский юрист Уильям О. Дуглас, — …некоторые скотоводы нанимают пилотов для варварского уничтожения беззащитных птиц… Скотоводы уничтожают орлов с помощью отравы, капканов, ружей… Эти способы уничтожения орлов быстро распространяются…» Можно добавить, что распространяются не только на орлов, но и на других хищных птиц.
Сейчас под угрозой полного исчезновения находится много птиц, в том числе калифорнийский кондор — «птица-гром», как называли ее индейцы.
Эту уникальную птицу уничтожали охотники, ее травили ядами, и сейчас она стала настолько редкой, что увидать ее практически невозможно: по переписи 1978 года в США осталось лишь 16 калифорнийских кондоров.
Впрочем, хищным птицам и совам вообще очень не повезло. Их нещадно уничтожали не только в США, но и в Европе: в Англии, Германии, Норвегии, Швеции были уничтожены миллионы хищных птиц, практически многие виды там перестали существовать. Уничтожались хищные птицы и в нашей стране. Аргументы у людей были такие: вредные, истребляют других птиц. Мы уже говорили о роли хищных птиц в природе, о их значении для человека. Но ясно это стало лишь сейчас. Почти сто лет беспощадной войны нанесли огромный урон хищным птицам (а стало быть, и природе вообще). Лишь в шестидесятых годах нашего века отношение к ним переменилось — а до этого только по официальным данным и только в нашей стране уничтожалось 100–150 тысяч хищных птиц ежегодно. Цифры эти, конечно, занижены — фактически уничтожалось гораздо больше.
Список исчезнувших с лица земли или находящихся под угрозой исчезновения птиц большой. Одних уничтожали как вредителей, на других охотились ради мяса и жира. Кстати, не только на крупных. В свое время Альфред Брем, путешествуя по Испании, был поражен видом рынков, где продавались убитые певчие птицы. Горы зябликов и овсянок, соловьев и скворцов — сотни тысяч, миллионы мелких птичек ежегодно отлавливались во время перелетов и продавались гурманам. К сожалению, этот обычай до сих пор существует в странах Южной и Юго-Западной Европы.
Было такое и в России. В 1852 году С. Т. Аксаков писал о том, что множество мелких птиц отлавливается для продажи любителям птичьего мяса. «Я не стану описывать этих птиц, а только назову некоторых.
Это скворцы, жаворонки, свиристели, овсянки, снегири и многие другие. В Москве, в Охотном ряду, можно почти всегда найти их нанизанных носами на шнурки и висящих красивыми пучками. Повара употребляют их в соусы и паштеты, и гастрономы благосклонно отзываются о таких блюдах с мелкими птичками».
Правда, в России «мелкие неохотничьи птицы русским народом за дичь никогда не принимались, и население, в главной его массе, для еды их совершенно не добывает», — писал в 1914 году известный тогда деятель охраны природы зоолог А. А. Силантьев.
Еще более определенно говорил об этом основоположник охотоведения в России профессор Д. К. Соловьев: «За малой величиной они обыкновенно в пищу не идут, хотя и составляют местами, преимущественно около населенных центров, предмет промысла на мясо для удовлетворения утонченных вкусовых потребностей пресытившихся гастрономов».
Но, к сожалению, гастрономов в России было не так уж мало, и потребности их были не такими уж незначительными.
Существовала и, к несчастью, до сих пор существует еще одна причина, по которой в огромных масштабах уничтожали и уничтожают птиц, — многие из них, на свою беду, имеют красивое оперение, теплый и легкий пух.
Мы уже говорили о трагедии белоспинных альбатросов. Очень характерна в этом отношении и история гаги. О ее образе жизни мы будем говорить ниже, а сейчас — о ее судьбе.
Эта птица гнездится на севере, яйца откладывает в конце мая, когда еще в тех краях достаточно прохладно. Однако яйца не боятся холода: заботливая мамаша «укутывает» их теплым легким пухом — им и гнездо выстлано, и яйца сверху прикрыты. Пух этот — его самка выщипывает с груди и брюшка — особенный: его пушинки с длинными бородками хорошо сцепляются между собой, и поэтому он не сваливается в комок, а лежит в гнезде высокой пышной шапкой. Кажется, что его много, хотя на самом деле в гнезде двадцать, от силы сорок граммов пуха. Этот легкий и поразительно теплый пух люди оценили очень давно и очень давно стали отбирать его у птиц. Еще в норвежских сагах говорится о землях, богатых гагачим пухом, а в XI веке по договору между русским князем Ярославом Мудрым и норвежским королем Олафом Трикесоном устанавливаются в этих краях границы, закрепляющие земли, где гнездятся гаги, за Русью.
Гагачий пух был одним из сокровищ Севера, и за ним, как и за семгой и бобрами, китовым усом и жемчугом, прибывали к берегам студеного моря новгородские купцы. Одни затем уезжали, другие строили городки, оседали на богатом Севере. С открытием Архангельского порта — первого в России — вместе с традиционными русскими товарами — лесом и пенькой, медом и воском, рыбой и пушниной — уплывал за море и гагачий пух. Сейчас неизвестно, сколько в те времена вывозилось этого товара, но известно, что еще лет сто пятьдесят — двести назад вывозилось несколько десятков тонн пуха ежегодно. А ведь для того, чтобы собрать фунт (400 граммов) пуха, который, кстати, стоил столько же, сколько корова или олень, надо было разорить не менее 10–20 гнезд. Требуется ли говорить, какой урон наносило это птичьему населению?
