Там где бродили львы (с иллюстрациями) - Паттерсон Гарет (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Солнце уже склонялось к горизонту, опустившись между двух почти одинаковых вершин далекого хребта, и в его пламенеющих лучах мы увидели наконец знаменитую львиную плиту. Мое сердце дрогнуло от восторга: фреска запечатлела две главные и наиболее совершенные составные части первобытной природы Южной Африки: коренных обитателей этой земли, бушменов, и их конкурента и кормильца – льва. Ведь, как я уже упоминал, бушмены нередко грабили львов, забирая у них часть добычи – практика, сохраняющаяся еще и сегодня в некоторых удаленных районах Африки. Бушмены не отбирали у львов все до крошки, но в благодарность за подарок оставляли им изрядную часть мяса.
Плита льва была обращена прямо к заходящему солнцу. Изображение льва окружали со всех сторон рисунки, запечатлевшие других обитателей пустыни. Здесь были и орикс, и носорог, и жираф. Но над всем доминировал лев. Художник точно схватил эту тяжелую, круглую голову и пышную гриву матерого самца. Но, интересно, на месте ступней были выбиты – очевидно, с символическим значением – точные изображения отпечатков лап зверя. Длинный хвост был подчеркнуто стилизован, что также, вероятно, имело свой тайный смысл для мастера. Хвост у основания слегка изгибался, а его конец поднимался вертикально вверх – точно как у зверя в момент охоты на дичь. И что особенно замечательно, самый кончик хвоста увенчивало глубоко выбитое изображение львиного следа.
Мне страшно не хотелось уходить от этих фресок. Они, бесспорно, олицетворяли собой саму суть и глубинное значение нетронутой природы. Все здесь казалось воплощением первобытной мудрости: бушмен и лев успешно шли вместе своим трудным путем, пока сюда не вторглись белые люди, оставляющие после себя пустоту и разграбленную природу.
Впечатляющими были и другие изображения, разбросанные там и тут по всей поверхности скалы. На одной из плит, обращенных внутрь пещеры, главное место занимал рисунок слона-самца, а многочисленные изображения носорогов занимали, как правило, грани скалы, укрытые от нескромного взгляда. Упомяну еще об одной сцене охоты, которая выглядела почти как карикатура, так что я не смог сдержать смех: безоружный человек пытается руками удержать страуса. Когда я рассматривал эту фреску, освещение приобрело еще более золотистый оттенок, и мне померещилось, что я услышал сдержанный смешок из глубины скал.
Многие животные были, подобно льву, изображены с отпечатками их следов вместо ступней. Тут были и крупные раздвоенные копыта канны, след которой напоминает коровий; и полулунные следы жирафа, и более изящные, чем у канны, отпечатки ног орикса, и совсем миниатюрные – спрингбока. И, наконец, прямо поверх сцен первобытного буша был выгравирован след самого бушмена, а во многих других местах я увидел контуры человеческой руки.
Более поздним временам принадлежали изображения тех животных, что составляли богатство поработителей бушменов – коров белого человека, увенчанных длинными изгибающимися рогами. Но один из самых замечательных рисунков запечатлел фигурку тюленя, изогнутую в виде восьмерки. Теперь стало ясно, что бушмены племени сан предпринимали рискованные походы через бескрайние просторы пустыни, преодолевая расстояние порядка ста пятидесяти километров до побережья Атлантики и, возвратившись домой, запечатляли на камне то, что им довелось увидеть во время странствий.
Эту ночь мы провели, улегшись около нашего автомобиля, в виду холмов Твайфелфонтейн, где еще жил дух древних бушменов. На рассвете мы с сожалением оставили эти места, взяв курс на юг, по направлению к городу Виндхук. В этом приятном немецко-англо-датском городе мы провели больше времени, чем рассчитывали: надо было закупить запасные части к машине да и саму ее привести в порядок, поскольку она сильно пострадала за время путешествия. Следующая остановка ожидала нас на юге пустыни Калахари, в национальном парке Калахари-Хемсбок, расположенном на севере Капской провинции ЮАР, на расстоянии пятисот километров к югу.
Глава четвертая
Калахари – царство пустынных львов
Не есть ли лев зеркало человека? Что общего у нас со львом? Пытаясь покорить льва, мы стараемся превзойти то, что является наилучшим для льва – господствовать над своим миром. Теперь мы должны понять, чему прошлое учит будущее: если знаешь, как управлять миром – знаешь, как управлять собой.
Съехав с шоссе, ведущего на юг, мы повернули на восток и через необъятные пространства фермерских земель направились в сторону национального парка Калахари-Хемсбок. Неприятно поражало обилие трупов, лежащих прямо на гравийном, полотне дороги. В большинстве своем это были большерукие лисицы. Трупы попадались с такой регулярностью, что сначала их можно было принять за спящих животных. Лишь подъезжая ближе, вы видели зловещие красные раны, раскроенные черепа и порванные животы, и тогда становилось понятно, как погибли эти несчастные. Ночью такое безобидное существо попадает в свет фар и, будучи ослеплено, не в состоянии выскочить из освещенного пространства. Тут-то его и настигает смертоносный удар бампера.
Среди жертв время от времени попадались сбитые автомобилем шакалы. При вице их изуродованных, разлагающихся тел я вспомнил рассказы о той вражде, что существует между скотоводами Намибии и быстроногим черноспинным шакалом. Некоторые фермеры настолько ненавидят этих животных, что ставят их буквально вне закона. Причина этой ненависти отчасти в том, что шакалы режут овец, нанося тем самым ощутимые финансовые потери хозяину. Но еще больше шакалов не любят за те отвратительные повадки, которые им приписывают в некоторых районах. Считают, что хищники проникают по ночам в краали и устраивают здесь настоящий разгром, раздирая зубами вымя живых коров. Наутро фермеру не остается ничего другого, как пристрелить изувеченную, испытывающую страшные муки скотину.
Эти повадки шакалов влекут за собой изощренные формы мести. Ни один фермер не упустит случая застрелить шакала, но в качестве расплаты за погибший скот эти люди придумывают способы сделать смерть хищника наиболее мучительной. Наряду с отстрелом и травлей ядом шакалов ловят по ночам петлями, и зверь остается в ловушке живым до утра. Некоторые фермеры так и оставляют свою жертву здесь, обрекая ее на медленную смерть от голода и жажды. Другие, прежде чем отпустить шакала, обматывают ему морду проволокой, чтобы он не мог охотиться и умер от истощения. Наиболее же изуверский способ мести состоит в том, что с живого шакала сдирают шкуру, чтобы посмотреть, как долго он протянет, превратившись в сплошную обнаженную рану.
Малоприятно слышать обо всем этом, и потому, вероятно, большинство и не подозревает, насколько извращено сознание некоторых двуногих. Разумеется, шакалы приносят немало неприятностей скотоводам. К сожалению, существуют иные способы избавиться от хищника, чем просто застрелить его. Но те кровожадные приемы, которыми пользуются некоторые отщепенцы, ни в какой мере не могут быть оправданы.
На следующий день мы въехали в национальный парк Калахари-Хемсбок с западной стороны, через ворота Мата-Мата, проведя предыдущую ночь на берегу реки Авоб, широкая долина которой, словно гигантский желоб, приводила вас прямо на территорию резервата.
«Сделаем пустыню цветущим садом…» – провозгласил в свое время Насер, собираясь воздвигнуть Асуанскую плотину на Ниле. Эти слова всплыли в памяти, когда мы увидели, как преобразили расстилавшуюся перед нами пустыню недавно прошедшие в ЮАР обильные дожди. Все вокруг зеленело и буйно цвело, так что трудно было узнать местность, где хорошие дожди не выпадали до этого несколько лет подряд.
