Операция «Лесные муравьи» - Халифман Иосиф Аронович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Жучок Мирмеция боится муравьёв, избегает встреч с ними. Жуков-бомбардиров, которые выбрасывают из заднего отверстия едкую взрывающуюся жидкость, боятся сами муравьи. Они так пугаются производимого бомбардирами взрыва, что, сломя голову, разбегаются от выстрелившего жучка. И всё-таки муравьи сами доставляют в гнездо эту живую самоходную пушечку. И жук тоже тяготеет к муравейнику.
Столкнувшись недалеко от гнезда с муравьем, жук замирает, а когда муравей в конце концов схватывает его за ногу, падает и продолжает притворяться мертвым все время, пока его волокут в гнездо. Вокруг жучка, доставленного в муравейник и здесь оживающего, сразу возникает суета: муравьёв привлекают участки переднеспинки жука с волосками, выделяющими питательный секрет. Бомбардир же, возможно, находит в муравейнике только укромное место для гнездования.
Всем известный жук-бронзовка не ждет, чтобы муравьи притащили его в гнездо… Ради каких заслуг представляется ему здесь кров и пользуется ли он ещё чем-нибудь, кроме чужого тепла и растительного корма, — неизвестно. Но если подежурить возле муравейника Формика, довольно часто удается увидеть, как бронзовка, возвращаясь из полета, опускается на сухую труху купола и быстро закапывается в нее, пробиваясь в глубь гнезда, будто к себе домой. В то же время другие жуки, блестя яркими надкрыльями, изнутри разгребают мусор купола, выбираются на поверхность холма и отправляются в полёт.
Существует бразильская бабочка, откладывающая яйца на листьях вблизи гнёзд древесных муравьёв. На этом забота самки о своем потомстве кончается. Вышедшие из яиц личинки устремляются к гнезду муравьёв, но в самое гнездо не проникают, а устраиваются между его стенками, где вырастают, окукливаются, превращаются в бабочек. Тело их, ножки и первое время даже крылья густо покрыты волосками, которые защищают насекомое от муравьёв и сохраняются до тех пор, пока бабочка не созреет окончательно, чтобы выбраться из гнезда и отправиться в полёт.
Для бабочки все это выгодно, а муравьи никакого ущерба не терпят.
Но перейдём к другим сложным и запутанным случаям, где отношения, как бы ни выглядели они, насквозь пронизаны духом паразитизма.
В муравейниках некоторых видов встречаются клещи, представляющие собой вежливого, можно даже сказать — благовоспитанного попрошайку. Крохотный лакомка заставляет муравья отрыгивать пищу, которую немедленно слизывает. Во всем остальном этот тунеядец определенно старается поменьше досаждать своему кормильцу. Если на муравье поселился один клещ, то он пристраивается над головой и, постукивая по ней передними ногами, которые походят на жгутики муравьиных антенн, побуждает покормить себя. Когда же на муравье живет четное число паразитов, они сидят поровну с каждой стороны брюшка как бы для того, чтобы муравей, несущий их, не терял равновесия…
В муравейниках, дающих приют этим клещам, часто живут и пожирающие их сверчки. Сверчок, однако, не ограничивается охотой на клещей и объедает хозяев. Он не только облизывает их, но и пристраиваясь к паре муравьёв, обменивающихся кормом, отталкивает одного и, заняв его место, поглощает отрыгиваемую другим пищу.
Кем же он приходится муравью? Истребитель паразита, но он ведь и сам паразит.
Многое ещё не ясно в тройном сожительстве: муравьёв — сверчков — клещей. Придёт время — этот клубок будет распутан так же, как распутаны наконец загадки, связанные с жуками Ломехуза струмоза и Атемелес.
Крошечные, необычайно ловкие и быстро бегающие жуки эти благодаря своим гладким надкрыльям и прочным кольцам брюшка легко передвигаются в подземных лабиринтах. Кстати сказать, они живут только здесь и больше нигде не встречаются.
Муравьи с неописуемой жадностью облизывают на теле жуков пучки золотых волосков, на которых проступают питательные выделения. Жук может также передать муравью каплю пищи, которую тот жадно слизывает. В свою очередь и муравьи кормят жуков отрыжкой.
До сих пор ничего нового в рассказанном нет.
Ничего особенно нового нет и в том, что муравьи, которые питают жука, способны выкармливать и его потомство. Подобные примеры уже встречались. Однако на этот раз обнаруживается нечто совершенно несообразное: муравьи заботятся о личинках жука больше, чем о своих собственных.
Неистово гостеприимное усердие хозяев гнезда доходит до того, что в опасную минуту они прежде всего спасают личинок жука и могут бросить на произвол судьбы не только личинок, но и куколок своей семьи. Их щедрость в выкормке чужого потомства совершенно беспредельна. Они скармливают личинкам жука яйца, откладываемые муравьиной самкой, и не ограничиваясь этим, отдают им и корм, отнятый у собственных личинок.
В таком гнезде муравьиные личинки, которые должны бы развиваться в самок, остаются недокормленными. Из них и начинают выводиться хилые и бледные полусамки-полурабочие, именуемые «царицами в рабочем одеянии». В конце концов в гнёздах, где развелись жучки Ломехуза, не остаётся сил для нормального продолжения рода, и они погибают.
Ломехуза струмоза живет с кровавым муравьем Формика сангвинеа. Родич жука Ломехуза — Атемелес поражает другие виды Формика. В гнёздах муравьёв Формика и Кампонотус в Америке водится Ксенодуза кава — ещё один опасный сожитель-нахлебник. Он тоже объедает муравьёв настолько усердно, что вместо молодых самок в семьях, в конце концов, появляются неспособные к размножению полусамки-полурабочие, и семьи приходят в упадок.
Теперь прослежено уже немало историй, в которых не разобрать, где кончается хищничество, где начинается полупаразитизм или законченный паразитизм, где односторонняя выгода, а где симбиоз.
И, кажется, насквозь и заранее все предчувствующие жгутики антенн, так точно всегда находящие для каждого муравья и для всей семьи нужное для жизни не только сегодня, но и то, что понадобится в будущем, так безошибочно отличающие тупики от открытых дорог, вредное от полезного, своих от чужих, друзей от врагов, здесь, в этих случаях, решительно отказывают, сдают. Похоже, что корм, которым жучки Ломехуза, Ксенодуза, Атемелес и подобные им приучают и приручают к себе хозяев гнезда, совсем лишает антенны муравьёв присущей им чуткости. Больше того: похоже, что этот чужой корм делает их восприимчивыми к сигналам чужих антенн, дезорганизует жизнь семьи и, в конце концов, губит её.
Пароль скрещенных антенн
Уже говорилось, что муравей, подобно трём мухам, может хоть и льва съесть. Действительно, фуражир любого вида, придя в гнездо с добычей и сдав собранный корм, не только сам возвращается к месту, где эта добыча обнаружена, но и ведет за собой новых сборщиков.
Однако прежде чем говорить о том, как муравей выводит на сбор добычи новых фуражиров, следует разобраться, как он сам возвращается в гнездо.
Радиус походов, совершаемых сборщиками-фуражирами, измеряется иногда сотнями метров и, следовательно, в десятки тысяч раз превышает размер насекомого. Конечно, когда семья оседлая и фуражиры последовательно осваивают зону, в которой промышляют, возвращение их ещё объяснимо. Но ведь существуют и кочевые муравьи, постоянно меняющие место гнездования и тем не менее неизменно находящие обратный путь. Значит, дело не в одной только оседлости. В чём же тогда?
Пятнадцать тысяч муравьиных видов дают на этот вопрос если и не пятнадцать тысяч ответов, то, во всяком случае, довольно много.
Одним здесь помогают уже известные нам отчасти дороги, разбегающиеся во все стороны от гнезда, совсем как корни дерева. Чем старше и населённее муравейник, тем дальше расходятся от него дороги и тем гуще они разветвляются. По этим трассам уверенно движутся взад и вперед цепи муравьёв. Если любого из них снять с дороги и отсадить в сторону, он долго и беспорядочно мечется, пока не наткнется на какое-нибудь ответвление дорожной сети своего гнезда, где и обретает вновь уверенность бега.
Есть и такие муравьи, у которых вокруг гнезда нет оформленных трасс. Здесь на промысел выходит множество фуражиров, которые группами разбегаются по разным случайным маршрутам. Через какое-то время они возвращаются, причем часто бегут не по своим следам, а напрямик, как если бы им помогала ориентироваться и находить обратный путь невидимая связь, поддерживаемая с гнездом и со снующими вокруг него муравьями.
