Первопоселенцы суши - Акимушкин Игорь Иванович (книги хорошего качества .txt) 📗
И выжигание травы вредно по той же причине: в норах, под корнями, в углублениях земли пауки в пожар отсиживаются, а потом, как бедные погорельцы, скитаются повсюду.
Лучше всего помогает правильный выбор ночлега — ровная, гладкая земля, без кустов, травы, ложбин и чтобы не было поблизости оврагов, выбоин, так полюбившихся каракуртам.
И полог! Простой противомоскитный полог. Под ним можно прямо среди каракуртов спать спокойно: не заползут и не укусят. Утром, говорит Мариковский, выбравшись из-под полога, он находил тут же подплетенные к его антикомариной сетке брачные тенета каракуртих — но снаружи, а не внутри, где профессор без страха спал, неукушенный.
Итак, помните: полог и спичка! Все другие подручные средства неэффективны. Но главное, конечно, — противокаракуртовая сыворотка.
„Чёрная вдова“ и ей подобные
Всюду, где живут пауки рода латродектус, их знают и боятся. А род велик: не столько даже числом видов, которых одни считают тридцать, другие — только шесть, сколько обширностью своего ареала, который простирается на все тропические, субтропические и смежные страны .
Из пауков этого рода „черная вдова“ после каракурта самая знаменитая.
Жизненное пространство этого паука — почти вся Америка: от Патагонии (по другим данным, лишь от Чили и Аргентины) до южных штатов Канады. Богатая коллекция местных ее названий без лишних слов доказывает, насколько „чёрная вдова“ популярна. Арана капулина и винда негра — зовут ее в Мексике. В Калифорнии — похо-ноо, ла-лукача — в Перу, гина и палл — в Чили, мико — в Боливии, л'арна дель лино — в Аргентине и койя — в Колумбии . Конечно, масса у нее и других имен.
Карта распространения ближайших родичей каракурта: пауков из рода латродектус (по П. И. Мариковскому)
Повадками и образом жизни „черная вдова“ очень похожа на каракурта. Только за последние годы этот паук больше, так сказать, сблизился с человеком: с пустырей, из-под камней и нор стал переселяться в сараи, дворовые постройки и даже в города. В Цинциннати поймали его однажды очень высоко — в квартире небоскреба! Особенно полюбились ему сельские уборные. Прямо беда — многих людей он покусал здесь в ягодицы. Не очень-то, сами понимаете, это приятно.
Даже на одном океанском корабле изловили, производя дезинфекцию, 173 взрослых „черных вдовы“. Залетели они на него скорее всего на паутинках ещё очень юными и там прижились.
Фабриканты мясных консервов, ловко спекулируя на эпидемии страха перед этим пауком, прокатившейся недавно по всей Америке, уверяли одно время, будто люди, отравившиеся их продукцией, винить должны не производящие ее компании, а „черных вдов“, заползших в мясо. Но опыты доказали, что пауки, с мясом съеденные, безвредны.
И до того эта „вдова в трауре“ неистребима — никакие ДДТ и ядовитые порошки на нее не действуют, — что отчаявшиеся экспериментаторы всерьез уверяют: что лучшее средство ее уничтожения — хлопушка для мух! Только большой пожар, говорят шутники, песчаные бури да атомные взрывы способны выгнать этих пауков с обжитых мест .
Едят ее некоторые ящерицы и птицы, но их немного. Поэтому вся надежда у американцев на местных ос и наездников, которые ядовитых пауков и в Новом Свете истребляют не менее энергично, чем у нас.
Американцы, как известно, любят статистику. Они подсчитали, конечно приблизительно, что за двести лет — с 1726 по 1943 год — „черные вдовы“ укусили в Соединенных Штатах 1291 человека. Пятьдесят пять из них умерли в мучениях (32 только в Калифорнии, где паук этот особенно опасен). По другим данным, тоже американским, процент смертей ещё выше — 6,6.
Третий вариант каракурта (или „черной вдовы“, если хотите) — новозеландский паук катипо . Схож с ним во многом и так же ядовит. Но ещё больше, чем „черная вдова“, тяготеет он к жилью человека. Часто поселяется в домах, по темным углам, за горшками с цветами, в старом хламе, в пустых баках, ящиках, сараях и, увы, в клозетах.
Этот же паук живет в Австралии, особенно нередок он на северо-западе пятого континента, в Новой Гвинее, на островах Бисмарка. Некоторые утверждают, что ещё на Аравийском полуострове, в Индии, Бирме и по всей Полинезии.
В 1933 году в Австралии зарегистрировали 98 укушенных им людей: шестеро умерли — кто через шесть, кто через двадцать часов, но многие долго болели: мучительная смерть пришла через недели. А одна женщина мучилась месяц, и ее не спасли.
Паутина у катипо очень прочная: мышь, убитая пауком, виснет на ней. Тонкие нити держат грызуна, не рвутся. А однажды ядовитую змею, попавшую в сеть, убил укусом этот паук! И она тоже повисла в паутине (фотография документально это необычное происшествие удостоверяет).
С каракуртом расставшись, долго мы не встретимся с пауками, владеющими тенетами, силками и прочими ловушками из паутины: до самых тропиков их не увидим, потому что парад наиболее известных науке тенетников наших широт начат и закончен в предыдущей главе.
А теперь я вам представлю пауков без самых, так сказать, типичных атрибутов — без ловчих сетей. Это в основном бездомные бродяги. Они только в мирных целях пользуются паутиной: чтобы сплести коконы или келью-рестхауз.
Мизгири-бестенётники
Удивительной мудрости человек король франков Гонтран. У него вид не только короля, но и священника господня. Охотился Гонтран в Вогезских лесах, и прогнали собаки оленя. Загнали — встал олень. Король проворно спешился с охотничьим ножом в руке, ловко обошел дуб и сзади подрезал коленки у оленя.
— Пусть приблизятся дамы! — воскликнул король.
Вдруг услышали: трубят на опушке леса.
— Франки зарейнские, кёльнские собаки! — раздались испуганные голоса. В те богобоязненные времена франки с той стороны Рейна приходили грабить земли его сиятельства короля франков по эту сторону Рейна.
Все рыцари (опережая дам) поскакали к замку. И вот увидели: в рог трубил шамбеллан Хундо.
— Беда, беда! — закричал он.
— Франки из Кёльна?
— Нет, ваш сын тяжело болен.
— Что с ним?
— Он пляшет, ваше сиятельство!
— Думаешь ли, что говоришь, негодяй?!
— Да простит мне бог и ваше сиятельство эти слова. Но ваш сын и господин наследный принц пляшет, как цыган, уже скоро целые сутки.
В замке, в спальне угловой башни на каменном полу, застланном медвежьими шкурами, плясал, вздергивая и роняя устало руки, молодой принц. Глаза его были безумны, а рядом ползал большой черный паук.
— Паук! Смотрите, паук! — отпрянули и ринулись к дверям вошедшие с королем франки. Но принц даже не повернул головы на грохот железа, произведенный столкнувшимися в дверях воинами.
— Мой сын, мой бедный сын, — заплакал убитый горем король Гонтран. — Кто вылечит его?
— Я, с божьей помощью, — сказал неизвестно откуда взявшийся старец с седой бородой.
О несказанный терияк! Небесное слабительное! Удивительное противоядие! Неизреченный пигмент! Превосходящий все искусство врачей, более приятный, чем все ароматы, более сильный, чем все мази вместе! Ты очищаешь желудок так же хорошо, как скаммония, легкие — как иссоп, голову — как жгунец! О св. Мартин, ты, услышав про беду, поспешил в королевский замок из своего лесного уединения.
— Пусть принесут скрипку, — не мешкая распорядился св. Мартин.
Скрипку принесли. Святой играл на ней, а принц плясал все быстрее, очень быстро, потом потише, медленнее, уже не вскидывал руки. И вдруг затих и уснул.
— О чудо! Мы видели истинное чудо! — кричал народ. А король сказал: „Вот каплун с горохом. Его я велел приготовить для тебя, святой отец“.
— Моя пища, — отвечал святой, садясь за стол, — творить волю божию, а не наслаждаться этими сладостями.
…Здесь кончается первая книга, которая содержит 5546 лет с начала мира до перехода в другую жизнь св. епископа Мартина.
