Церебральный сортинг - Савельев Сергей Вячеславович (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Для полноты картины осталось только уточнить общее направление чудесных эволюционных изменений обладателей «евромозга». Генеральный путь биологической эволюции гоминид довольно понятен и никакого отношения к фантазиям о разумном гуманистическом будущем цивилизованной планеты не имеет. Мозг самой прогрессивной части человечества уменьшается с невероятной скоростью, составляющей около 50 см3 за каждые 10 тыс. лет. Это привело к тому, что европейцы успешно избавились уже от 250 см3 опасного субстрата для интеллектуальных и моральных излишеств (Савельев, 2015а). Эти данные известны только для Европы, что не позволяет сделать ожидаемое пикантное сравнение с динамикой аналогичных процессов на территории России и Ближнего Востока.
Таким образом, основными результатами искусственного отбора гоминид на территории перенаселённой Европы стало уменьшение размеров мозга и превалирование в нём тормозных центров. Это привело к изменениям в поведении, которые ярче всего проявляются в социальной терпимости, конформизме и деградации рассудочной деятельности в пользу пищевых и репродуктивных преимуществ популяции. Европейцы действительно стали обладателями самого совершенного мозга среди Ното sapiens sapiens, если рассматривать его с точки зрения зоологических достоинств. С таким мозгом они получили ожидаемые эволюционные преимущества, поскольку могут использовать все интеллектуальные и духовные достижения человечества в качестве расходных средств для достижения собственного биологического прогресса.
В других популяциях гоминид, находящихся вне европейского эволюционного котла, происходили несколько иные процессы. Сложный климат, огромные просторы России в сочетании с вынужденными интеллектуальными усилиями, необходимыми для элементарного выживания, затормозили эволюцию мозга. Низкая плотность населения и постоянная доступность калорийной пищи позволяли тысячелетиями избегать чрезмерного давления искусственного внутрипопуляционного отбора. Любой социальный конфликт вызывал начало миграционных процессов, замедляющих осуществление физического уничтожения носителей архаичных социальных инстинктов. По этой причине в российской популяции сохранён полиморфизм организации мозга ранних сапиенсов, который постоянно усиливался метисацией с небольшими этническими локалитетами.
По сути дела, уникальность природных условий России создала некий аналог африканского райского периода эволюции человечества, только с изменёнными начальными правилами. В африканском раю были идеальные климатические условия и изобилие пищи, позволяющие предкам австралопитеков вести праздный образ жизни и развлекаться усложнением сексуальноромантических отношений (Савельев, 2015а). При такой благодати, к которой стремится современное человечество, головного мозга массой 350 г вполне достаточно. В суровом климате большей части России голым австралопитекам делать было нечего, а избыток белковой и углеводной пищи всегда усложнялся церебральной нагрузкой при её непростом добывании. По этим причинам только Ното sapiens sapiens с крупным мозгом и изощрённым умом оказались пригодны для её заселения. Разбредясь по бесконечным просторам России и перемешавшись со следами предыдущих гоминидных миграций, ранние сапиенсы сохранили архаичную конструкцию мозга. Невысокая плотность населения уменьшила давление искусственного социального отбора, которое сохранялось только в городских поселениях. Эволюция мозга, движимая социальным сортингом гоминид, замедлилась, а местами и полностью прекратилась.
Результатом этих специфических территориальных особенностей стал не жестокий и динамический европейский отбор по востребованным свойствам мозга, а консервация последнего пика сапиенсной церебрализации. Социальные проблемы, возникавшие на этих территориях, решались путём бесконечного разнообразия вариантов организации мозга, а не направленного и жёсткого отбора. Избыток пространства позволял просто избегать летальных конфликтов, которые у европейцев обычно заканчивались физическим истреблением друг друга.
Если проводить аналогии, то можно воспользоваться образом излюбленной дарвиновской голубятни. Европа представляет собой помещение, плотно заставленное клетками с птицами разных пород. Их скрещивают между собой и отбирают по соматическим признакам, полёту, цвету оперения, клювикам и глазкам. Эти внешние птичьи достоинства в человеческом сообществе заменены структурными особенностями организации мозга. Плохоньких птичек селекционер отправлял на корм домашним хищникам, а первосортные образчики использовали для дальнейшего разведения. Им позволяли спариваться и подкармливали отборным зерном. Так достигался интенсивный и направленный отбор свойств мозга, в котором была задействована вся популяция в каждой конкретной клетке.
Российская территория предполагает другой способ голубеводства. Голубятня в этом случае очень дырявая, а большинство птиц носятся вокруг и скрещиваются между собой в художественном беспорядке. В задачи голубевода входят наблюдение, выбор и хитроумный прикорм летающих вокруг птиц. Вполне понятно, что чистых линий с заданными свойствами так получить нельзя, но отдельные образцы могут быть неподражаемо хороши. Функции внимательного селекционера выполняли города и казённые интересы государства. Однако эти убогие зоны интенсивного искусственного отбора мозга только усиливают полиморфизм его организации, что является гарантией сохранности эволюционного потенциала.
Ещё большей консервации достиг мозг ранних Ното sapiens sapiens на обширных полупустынных пространствах севера Африки, Аравии и огромной области от Средиземного моря до Тибета. В этих краях происходили те же события, что и на территории России, только в более благоприятном климате, но с меньшими пищевыми ресурсами. В конечном счёте результат оказался примерно таким же — консервация морфологической структуры крупного раннесапиенсного мозга и повышение его индивидуальной изменчивости.
Если рассматривать события в рамках биологической эволюции, то и российское, и ближневосточное население владеет безнадёжно устаревшим мозгом. Ему потребуется несколько сотен поколений жесточайшего отбора для достижения европейской простоты организации. Тем не менее эта архаичная конструкция обладает некоторыми преимуществами, сохранившимися из предыдущей истории человечества.
Суть этих достоинств проста. На ранних этапах эволюции Ното sapiens sapiens направленно культивировали особенности мозга, позволявшие делиться дефицитной пищей с неродственными особями. Затем поддерживались особи, соблюдающие правила социальных отношений и совершающие поступки, невыгодные действующей особи, но очень нужные для выживания всей социальной группы. Отбор по этим свойствам мозга в конце концов и стал причиной трансформации головастых приматов в людей. Благодаря искусственному отбору, направленному на культивирование не биологических, а социальных форм поведения, сложился мозг ранних сапиенсов. Пик количественного обеспечения мозговой тканью человеческих свойств был пройден около 130-140 тыс. лет назад, когда средняя масса мозга достигла максимальных значений — 1500-1600 г. Затем начался очень интенсивный искусственный отбор в пользу социального конформизма и адаптивности поведения. Этот процесс привёл к тотальному снижению массы мозга до современных 1320 г.
Вместе с тем не во всех популяциях масса мозга изменилась столь значительно. Максимальное снижение было достигнуто у народов Центральной и Южной Европы, где прекрасные природные условия стимулировали внутривидовую конкуренцию и массовый физический отбор. Для того чтобы убедиться в справедливости этих выводов, достаточно проследить изменение массы мозга в конце XIX века от Восточной Франции до современной Беларуси. Если до начала мировых войн у французов масса мозга составляла в среднем около 1280 г, у баварских немцев — 1363 г, у поляков — 1420 г, то у белорусов — 1429 г (Савельев, 1996). На непривлекательной лесистой и болотистой территории Белоруссии, с континентальным климатом и редким населением, отбор шёл медленнее, чем во Франции.
