Занимательно о ботанике - Ивченко Сергей Иванович (читать полную версию книги txt) 📗
Всемогущие верховные жрецы Египта пользовались одеждами только из льняных тканей, а сам лен в этой стране издавна почитался как символ света, чистоты и верности. «Чистейшее из растений, — писал римлянин Апулей, — один из самых лучших плодов земли, употребляется не только для верхнего и нижнего облачения благочестивых египетских жрецов, но и как покров для священных предметов».
Целиком завоевав монополию почти во всех восточных культах, льняные ткани сохранили за собой привилегированное положение и в христианской религии. Блестяще выдержали они и не менее серьезное «мирское» испытание временем. Убедительное свидетельство тому — облачения на мумиях, обнаруженных в египетских саркофагах и других захоронениях. Без сколько-нибудь серьезного ущерба они устояли перед тысячелетиями. Полностью сохранили свою прочность и упругость тончайшие льняные бинты, которыми были обернуты мумия Нефера, жившего около пяти тысяч лет назад, и мумия итальянской восьмилетней девочки, умершей 1800 лет назад.
Ученым удалось установить причину такого долгожительства льняных бинтов и других изделий древних ткачей. Оказывается, они сохранились благодаря не допускающему гниения кремнезему, содержащемуся в волокне. Но отчего кремнезем накапливается во льне — до сих пор загадка.
До нас дошло и немало великолепно сохранившихся древних рукописей, бумага которых была изготовлена из льняного сырья.
— То ли благоприятны были в те времена условия выращивания льна, — теряются в догадках специалисты, — то ли высокое искусство обработки волокна и его прядения обеспечили такой успех.
К сожалению, до наших дней не сохранился секрет исключительного мастерства древних египтян в производстве льняных тканей. Утерянный еще во времена упадка египетской культуры, он и сейчас занимает умы многих специалистов. Даже в странах, добившихся самых высоких результатов в возделывании и переработке льна, все еще не умеют получать тканей, которые изготовляли в стране пирамид.
Вслед за Египтом в древности славилась высокоразвитым льноводством и страна золотого руна — Колхида, где производилось широко известное в Элладе и по всему Востоку «сардинское полотно». Древним грекам, позаимствовавшим культуру льна из стран восточного Средиземноморья, очень нравились «белые, отделанные пурпуром одежды», воспетые Гомером. Они же приспособили льняные ткани под паруса.
Вначале нашей эры возделывание льна получило значительное развитие в Риме: оттуда его заимствовали кельтские и другие племена, населявшие далекие европейские окраины Римской империи. Здесь, а затем и в Восточной Европе, льняная одежда становится достоянием простонародья, тогда как на Востоке и особенно в Египте и Риме она была уделом лишь зажиточной знати.
Любопытно, что в швейцарских свайных постройках, возведенных еще в каменном веке, также найдены стебли льна с коробочками его плодов, остатки пищи со следами льняных семян, а также обрывки льняных нитей, тканей или изготовленных из волокон льна сетей. Обнаружены древние следы льна и в Испании. Ученые склонны относить как швейцарские, так и испанские находки не к однолетнему культурному льну, возделывающемуся ныне, а к его многолетнему узколистому родичу, дикорастущему и сейчас на обширной территории от Канарских островов до Урала. Некоторые исследователи, однако, считают, что как раз от него и происходит наш культурный однолетний лен, который, к слову сказать, в диком состоянии теперь нигде не обнаружен.
Очень древние следы оставлены льном и в нашей стране. Они обнаружены в остатках жилищ, возведенных в Поднепровье около 5000 лет тому назад. А донесли их до нас отпечатки льняных стеблей, семян, веревок и пряжи, хорошо читаемых археологами, на гончарной посуде и глинобитных «полах» (обжигавшихся, подобно современному кирпичу) в хижинах поселенцев трипольской культуры. О льносеянии в Причерноморье и Приднепровье рассказывает Геродот, путешествовавший там еще в V веке до нашей эры.
«Страна скифов (так греки называли народы, жившие в пределах современной Украины), — писал историк, — производит хлеб, чечевицу, лук, чеснок, лен…»
Арабский ученый Ибн-Фадлан, посетивший в начале X века Поволжье, восторгался красотой белых льняных одежд тамошних славян. В почете был лен и в Киевской Руси. Летописец Нестор подробно рассказывает в своей «Повести временных лет» об обработке печерскими монахами льна на пряжу и полотно и об использовании льняного масла для освещения в лампадах.
В Древней Руси посевы льна занимали много места на обширных монастырских землях, благо доходную отрасль поддерживали княжеский двор и церковь. Предприимчивые служители утвердившейся христианской религии не преминули даже ввести специальный день «Святой Параскевы-льняницы». Приурочивался он ко времени завершения льняной страды: на 28 октября. Чтущие бога простолюдины, льноводы, усердно трудившиеся целый год, могли в праздник приносить в церковь льняные «первинки для приклада».
Идут века, и голубые поля на Руси все ширятся, все более распространяются по новгородским, псковским, вологодским землям… Древние строители Пскова и Новгорода находят новое применение льну, добавляя его волокна в строительные растворы, «дабы камень тканей лучше соединить».
В XVI веке возводится первая в России канатная фабрика, процветает льняная торговля, достигая через Нарву и Архангельск Западной Европы, зарождается слава знаменитого льняного полотна из подмосковной Кадашевской слободы.
Обретает лен и передовую для своего времени агротехнику. Опыт подсказал, что предпочтительно сеять его первым на гарях выжженного леса, «на лядах, секах, палениках». При этом лен и «родится лучше и волокно дает плотное».
Очень прибыльное льняное дело привлекает и «деловых людей» и высокую знать, не минуя самого царя. Немалую известность приобретает обширный и доходный льняной двор царя Алексея Михайловича в Измайлове (по словам современников, сплошь уставленный амбарами для мытья, трепания и хранения льна), приносивший царской казне большие доходы.
Впрочем, льну обязаны своим появлением не только одноименные «льняные» дворы, но и целые поселения. Так, в Москве, например, до сих пор сохранились Хамовники, хранящие память о былых «хамовных слободах», специализировавшихся на изготовлении льняных тканей.
В те отдаленные времена были сделаны и первые, хотя и неудачные, попытки обрабатывать лен с помощью простейших машин.
Петр I специальным указом поощрял «размножение льняного промысла», «льняная Русь», не всегда в достаточной мере обеспечивая себя, все больше работала на вывоз. «…От этой тоненькой травинки, — писал Глеб Успенский, — в полной зависимости человек, огромный мужик с бородой, с могучими руками и быстрыми ногами».
Тяжело доводилось мужику, растившему лен, но во сто крат тяжелее было «бабье льняное дело». Женщины полностью выносили на себе изнурительную уборочную страду, когда приходилось тянуть, таскать, теребить своего кормильца. Нечеловечески трудной была работа в густом облаке пыли, когда на суровом русском морозе доводился лен женскими руками до кондиции.
— Вспомнить и то тяжело, — говорят наши женщины, с лихвой хлебнувшие горя от былой льняной технологии.
Хотя и теперь остался лен в разряде трудоемких культур, но в годы Советской власти за него, как говорится, взялись всем миром. Тысячи агрономов-льноводов выпускают на колхозные поля наши сельскохозяйственные институты, десятки разнообразных «льняных» машин придумывают конструкторы, серию новых, лучших сортов выводят селекционеры на специальных опытных станциях. Над многими проблемами этого скромного растеньица «колдуют» ученые Всесоюзного научно-исследовательского института льна, обосновавшегося в льняной столице нашей страны — городе Торжке.
— Лен и химия — не враги, а друзья, — говорят льноводы, и ткачи, и ученые.
Нельзя усомниться в справедливости этих слов, если льняная нить чудесно и скоро ужилась с лавсаном и многими другими химическими волокнами нашей синтетики. Льняная же древесина и костра, слывшие раньше отходами, как теперь выяснилось, наполовину состоят из чистейшей целлюлозы, ценность которой для химии, надеемся, не нужно доказывать. Наши чехословацкие друзья уже производят из все той же костры чудесные костроплиты, замечательный материал для великолепной мебели.
