По следам минувшего - Яковлева Ирина (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Одни динозавры питались только растительностью, другие нападали на этих мирных животных и пожирали их, третьи питались падалью, а четвертые уже переходили к смешанному питанию, которое мы теперь называем всеядностью.
Постепенно динозавры увеличиваются в размерах, и к концу триаса хищные динозавры достигают 5 метров, растительноядные — 6 —10 метров, и только всеядные остались маленькими — с кошку или зайца величиной.
Платеозавр
Игуанодон.
Глава VIII
НА ЗЕМЛЕ, В ВОДЕ И В ВОЗДУХЕ. РАСЦВЕТ ДИНОЗАВРОВ
Если бы мы смогли взглянуть на нашу планету 160 миллионов лет назад, то нас прежде всего поразили бы непривычные для глаз очертания материков.
Ближе к Северному полюсу — простертая в широтном направлении Лавразия. Ближе к Южному — расколовшаяся на три части Гондвана.
Море Тетис узкой полосой разделяет два некогда великих и монолитных материка. Теперь один из них медленно расползается по швам. К северо-западу стремится Южная Америка, пока еще накрепко спаянная с Африкой. Антарктида с Австралией остаются на месте в цепком единении.
Кроме непривычных очертаний материков, непривычно и отсутствие снежных шапок. На всей Земле снова теплый и дождливый климат.
Вернулось вечное лето.
Но в истории, как вы заметили, ничто полностью не повторяется. И тепло юры было не совсем таким, как тепло карбона. Разница заключалась в том, что в карбоне не было климатических зон. Везде было одинаково жарко и одинаково дождливо.
В юре до снега дело тоже не доходило. Но в Сибири и на Шпицбергене росли хвойные деревья. В северной умеренной области расселились гинкговые.
В средних широтах — цикадовые.
Причем хвойные имели хорошо выраженные годичные кольца, что как раз и наводит на мысль, что тепло теплу рознь. Было потеплее, было и похолоднее, да так, что деревья рост замедляли. И вообще раз одни и те же растения встречались не по всей Земле, а были приурочены к определенным широтам, значит, были в те времена климатические зоны.
Были даже места с засушливым климатом, но, правда, на очень незначительных площадях. У нас такое место обнаружено в Таджикистане.
Но некоторое разнообразие климата на Земле не мешало буйному развитию растительного царства, и угленакопление шло почти с той же скоростью, что и в карбоне.
ЮРСКИЙ ПЕРИОД — ПОЛДЕНЬ МЕЗОЗОЯ
Впервые название «юрские отложения», происходящее от Юрских гор в Швейцарии, предложил в 1799 году немецкий натуралист Александр Гумбольдт. Но имел он в виду триасовые и юрские известняки, не расчленяя их. Тридцатью годами позже, в 1829 году, сразу два ученых независимо друг от друга назвали выделенные ими отложения «юрскими». Учеными этими были француз Александр Броньяр, долгие годы работавший вместе с великим Жоржем Кювье, и англичанин Вильям Смит. Разница заключалась в том, что Смит описал морские юрские отложения, а Броньяр — континентальные. Вот так, силами двух ученых, юрская система получила право на существование.
Юрские отложения широко распространены по всей Европе и буквально набиты разнообразнейшей флорой и фауной. Поэтому о юрском периоде ученым удалось узнать много любопытнейших подробностей.
В это время еще шире, по сравнению с триасовым, разливаются внутриконтинентальные моря. Климат становится влажнее. Появляются непроходимые джунгли.
Неприветливыми и страшными показались бы человеку юрские леса. В ту пору не росли цветы на полянах. Не вились над ними пестрые бабочки. Странные зубастые птицы не пели и не щебетали, а шипели и квакали. Высоко над головой качались громадные ветви древовидных папоротников. А на хвойных деревьях шуршали кожистые широкие листья. Саговники, похожие на пальмы и на папоротники сразу, гинкговые с веером листьев на верхушках стояли непроходимой стеной. И везде ящеры. Только ящеры. На земле, в воде и в воздухе. Ящеры большие и маленькие. Мирные и хищные. Медлительные и быстроногие. Покрытые кожей и волосами. Ящеры на двух и на четырех ногах. Ящеры, у которых вместо ног ласты. Словом, ящеры — хозяева Земли.
О ДВУХ ГЛАВНЫХ ГРУППАХ ДИНОЗАВРОВ
Еще в триасовом периоде, несмотря на удивительное разнообразие динозавров, их уже совершенно четко можно было разделить на две основные группы: ящеротазовых и птицетазовых. Разделение это идет по костям тазового пояса.
У ящеротазовых динозавров таз состоит из подвздошной, лобковой и седалищной костей. Все эти кости парные.
У птицетазовых динозавров тазовый пояс состоит из четырех костей. Четвертой оказывается хорошо развитый задний отросток лобковой кости. Отросток этот сохранился и по наши дни у птиц. Хотя у птиц нет передней части лобковой кости.
Короче говоря, ящеротазовые динозавры — это те, тазовый пояс которых больше всего похож на тазовый пояс современных ящериц. А птицетазовые, соответственно, по тому же признаку ближе к птицам.
Птицетазовые динозавры были растительноядными. Ящеротазовые — как растительноядными, так и хищниками.
Птицетазовые и ящеротазовые динозавры в триасе были двуногими животными. Только в юре некоторые из них начинают ходить на четырех ногах.
Любопытнейшая находка попала в руки ученых в Южной Африке. Там был найден скелет небольшого, около метра длиной, динозавра, который был назван «гетеродонтозавром», что значит «разнозубый ящер». У этого удивительного ящера задние зубы типично растительноядные, а передние — острые, такой же формы, как у хищников. Скорее всего, ящер этот был всеядным. Вероятно, перед нами тот редчайший случай, когда мы можем наблюдать переход от хищного образа жизни к растительноядному. Вспомним, что все динозавры ведут свою родословную от хищников-текодонтов.
ОБ УДИВИТЕЛЬНОЙ НАХОДКЕ ЖЕНЫ АНГЛИЙСКОГО НАТУРАЛИСТА
Впервые кости динозавров были найдены в 1824 году в Англии. «Повезло» динозаврам, жившим в самом начале следующего за юрским мелового периода. Как оказалось впоследствии, динозавры эти, игуанодоны, принадлежали к группе птицетазовых. А находка была сделана при не совсем обычных обстоятельствах.
Молодая жена известного тогда натуралиста Гедеона Мантеля имела обыкновение сопровождать мужа во время его загородных экскурсий. Так было и в тот памятный день, когда Мантель решил заглянуть к своему другу — доктору. Жене его не захотелось сидеть в комнате в такой погожий день, и она решила погулять возле дома доктора, поджидая мужа. Они расстались, и молодая женщина медленно пошла по каменистой тропинке. Временами она останавливалась и нагибалась, чтобы лучше разглядеть причудливые формы камней. Она любила природу, и ее живо интересовала и приводила в восторг незнакомая ей букашка и редкостный цветок, раковины моллюсков и отпечатки древней жизни на седых сланцах. Но то, что увидела она теперь, было до того удивительным и до того непохожим на их обычные экскурсионные трофеи, что молодая женщина на минуту растерялась. В груде серых камней перед ней лежали кости и зубы каких-то очень крупных животных.
Гедеон Мантель был озадачен не меньше своей жены. Он хорошо понимал, что кости, подобные тем, что нашла его супруга, принадлежали животным, доселе науке еще неизвестным. Боясь наделать ошибок, он решает послать находку для точного определения Жоржу Кювье — отцу палеонтологии позвоночных, крупнейшему анатому своего времени и потому, естественно, первейшему авторитету.
Кювье внимательно рассматривает присланные зубы и решает, что перед ним остатки носорога. Несколько позже он меняет свое мнение, указывая, что это не носорог, а гиппопотам. Но Мантель решительно не соглашается с Кювье. Он тоже изучил зубы и готов поклясться, что они принадлежали рептилии, хотя рептилий такой древности в то время просто еще не находили. В 1825 году Мантель назвал найденную рептилию «игуанодоном», что значит «игуанозуб». Мантелю кажется, что зубы эти больше всего напоминают зубы современных крупных ящериц игуан.
