Когда отступает фантастика - Лысогоров Новомир Васильевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Человечество сделало еще один шаг по пути познания природы. Впрочем, произошло это далеко не сразу. В споре между богом и людьми микробам предстояло сказать свое веское слово.
Факт оживления мертвого животного казался слишком невероятным, шел вразрез с господствовавшими тогда представлениями о жизни. Раз тело умерло — значит, из него ушла душа, вернуть ее человек не в силах. И ученые продолжали вести бесплодные споры о том, оживают или не оживают микроскопические животные после высушивания.
В 1860 году, через полтора века после первых работ Левенгука, Парижским биологическим обществом была даже создана специальная комиссия из восьми профессоров, чтобы решить затянувшийся и принявший резкие формы спор между двумя известными экспериментаторами — Дуайтером и Пуше. Были повторены опыты обоих противников и проведено 32 заседания. И вот заключение: коловратки оживают даже в том случае, если их после высушивания полчаса кипятить.
Казалось бы, вопрос решен: стоградусная температура убивает коловраток, а затем они оживают. Но возникало старое возражение: может быть, высушивание и кипячение все-таки не приводят к смерти, а лишь замедляют жизнь? А раз коловратки не были мертвы, то никакого оживления и не происходит. Где граница между жизнью и смертью? Чем отличается живое тело от мертвого? В чем сущность жизни? Решить эти вопросы можно было, только встав на позиции диалектического материализма.
«Жизнь — это способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причем с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь…» — писал Фридрих Энгельс.
Итак, критерий отличия живого от мертвого — обмен веществ. Если у высушенных животных происходит хотя бы самый минимальный обмен веществ — значит, они живы, если нет, то мертвы.
Ответить на этот вопрос мог только эксперимент. Особенно наглядными оказались опыты австрийского пастора, члена ордена иезуитов Рама. Его исследования, составившие эпоху в науке, послужили также причиной крушения его духовной карьеры: после опубликования в двадцатых годах нашего века полученных результатов Рама послали миссионером в Перу и Чили, где ему было уже не до науки. Так церковь расправилась с неугодным ей экспериментатором.
У иезуитов была причина негодовать. Их «заблудший брат» добился полной остановки жизни животных (круглых червей, тихоходок, коловраток), а затем воскресил их. Он поместил подопытных животных в трубку и, выкачав из нее воздух до давления 0,1 миллиметра ртутного столба, хранил эту трубку запаянной целый год. Через год все обитатели вакуума были оживлены в течение 23–45 минут. Но ведь в трубке, хотя и в очень незначительном количестве, все-таки присутствовал кислород, вакуум не был абсолютным. Тогда Рам заполнил трубку сухим гелием. Теперь не было никакого сомнения в том, что кислорода нет. И все-таки после четырех месяцев пребывания в такой «атмосфере» коловратки, тихоходки и нематоды ожили. Эксперименты Рама показали, что жизнь высушенных обитателей мха совершенно замирает и останавливается: ведь важнейшая жизненная функция — дыхание — в этих условиях была исключена.
Но Рам пошел дальше. Для большей убедительности он решил как можно сильнее охладить предварительно высушенных животных и поместил их в жидкий воздух, дающий температуру –190 градусов. Более полутора лет провели коловратки и тихоходки в этой страшной ванне. И все же их удалось оживить. Но Раму и этого было мало. Он начал применять в опытах жидкий гелий. Испаряясь, гелий давал температуру от –269 до –271,88 градуса. Животные были оживлены и в этом случае. Именно оживлены, так как говорить о каком-нибудь обмене веществ в организмах, находящихся при температуре почти космического холода, абсолютного нуля, не приходится. Здесь была полная остановка жизни — смерть. Но смерть в такой форме, при которой возможно возвращение к жизни. Это состояние организмов назвали анабиозом.
«Существуют две формы отсутствия жизни, — еще в 1873 году писал профессор Вильгельм Прейер, предложивший этот термин, — живое существо может быть безжизненным и неспособным к жизни, то есть мертвым, или безжизненным, но способным к жизни, то есть анабиотическим».
В те времена такое заключение во многом было умозрительным. Опытами Рама и других ученых анабиозу было дано экспериментальное подтверждение. Анабиоз оказался объективной реальностью.
Это был очень важный вывод, который говорил о том, что в своих экспериментах по высушиванию и замораживанию животных ученые имели дело именно со смертью, а не со скрытой замедленной жизнью. Да, жизнь кончается там, где прекращается обмен веществ.
Смерть — это прекращение, остановка жизненного процесса. Но при этом возможна как полная, так и частичная, временная остановка: перерыв жизни. Разложились, разрушились непоправимо вещества, от которых зависел процесс жизни, и он остановился навсегда. Сохранена в целостности структура, разложения не происходит (допустим, изъята вода), процесс обмена веществ остановился, жизни нет, но остановка эта временная; жизнь снова вернется вместе с водой.
Абсолютная бессмыслица разбирать, а какая еще скрытая, замедленная жизнь оставалась в этом случае, когда ее просто не было. О каком процессе жизни, обмене веществ у тихоходок и коловраток в опытах Рама можно говорить, когда температура их тел практически равнялась абсолютному нулю? Была смерть, но смерть в ее второй форме — полного анабиоза, и было последующее возвращение к жизни.
Вот еще эксперимент, подтверждающий результаты, полученные Рамом.
В 1950 году французский ученый Поль Беккерал снова охладил коловраток почти до абсолютного нуля. И что же? После согревания и насыщения водой они ожили и полностью пришли в нормальное состояние.
Итак, охлаждение простейших организмов не проблема. А как обстоит дело с существами более высокоорганизованными? Могут ли нежные клетки высших организмов переносить то, что легко переносят микробы?
Петроград. 1920 год. Плохо с продовольствием. Плохо с топливом. Трудно достать лабораторных животных. А эксперимент не ждет. Ученый думает о будущем, даже когда на фронтах идут бои. Профессору Кравкову нужно выяснить действие различных химических веществ на кровеносные сосуды. Но где найти материал? Решение приходит неожиданно.
В лаборатории под стеклянным колпаком стоит колба. На дне колбы немного воды, а в ее горлышко вставлен человеческий палец. Взяли его от трупа, но палец живет вот уже несколько месяцев. Он реагирует на вещества, сужающие или расширяющие сосуды, его кожа выделяет пот, на пальце растет ноготь.
Так же долго живет и отрезанное ухо кролика.
Правда, для этого собран специальный несложный аппарат, подающий к кровеносным сосудам уха подогретый до температуры тела кролика раствор Рингера.
Во время опытов ученому приходит дерзкая мысль: остановить жизнь этих органов, а затем попробовать «воскресить» их. Возможна ли такая остановка? Если и возможна, то надолго ли?
Конечно, профессору Кравкову известны работы по охлаждению и высушиванию микроорганизмов; они уже стали классическими. Способность микробов к «воскрешению» доказана, и споры времен Пуше и Дуайтера отошли в прошлое.
Но как поведет себя в таких условиях сложная и нежная ткань органов высших организмов? Теоретически ответить на этот вопрос было трудно. Здесь требовались эксперименты. Исследователь приступает к работе.
Двухлетний напряженный труд, и в 1922 году выходит в свет статья Кравкова «Данные и перспективы по оживлению тканей умерших». Описанные в ней эксперименты были столь поразительны, что быстро привлекли к себе внимание не только ученых, но и широкой публики. Вот некоторые из них.
