Река жизни - Симен Бернард (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Труды Леонардо да Винчи возвышаются, как монумент человеческой пытливости, которая пробивает себе дорогу подобно солнечным лучам, пронзающим тучи. Его анатомические исследования, свободные от какого бы то ни было догматизма и приверженности к традициям, не имели себе равных на Западе. Это было первое подлинно научное и в высшей степени объективное изучение человеческого организма. К несчастью, подобно многим другим бесценным достижениям человеческого разума, исследования Леонардо да Винчи веками пребывали в почти полном забвении.
Рис. 7. Два рисунка сердца, выполненных Леонардо да Винчи.
В отличие от пышного Возрождения на юге Европы, ее север был охвачен огнем более суровой революции — протестантской Реформацией. Реформация дала миру целый ряд великих медиков и среди них — швейцарца Парацельса, не только выдающегося врача, но и удивительного, необычайного человека.
Парацельс преподавал в Базельском университете. Вместо того чтобы, по обычаю, превозносить Галена, он подверг его работы резкой критике и тем самым потряс основы медицины. Откровенный до безрассудства и непримиримый к тому, что, по его мнению, было проявлением ошибок пли глупости, Парацельс как бы олицетворял собой дух революции.
Настоящее имя и фамилия Парацельса — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхейм. И действительно, было что-то от взрыва бомбы [2] в той страстности, с которой Парацельс отстаивал гуманистический подход к искусству врачевания. Утверждая, что медицина убивает столь же часто, сколь и исцеляет, так как врачи слепо следуют учениям Гиппократа и Галена, он, по преданию, сложил на полу лекционного зала работы Галена и поджег их. Видя изумление наблюдавших за этим актом студентов, Парацельс призвал их забыть догмы классиков и самостоятельно набираться знаний. Медицина, по его словам, могла избавиться от наихудших ошибок «не посредством слепого подражания учениям древних, а посредством наших собственных наблюдений природы, подкрепленных интенсивной практикой и многолетним опытом».
Рис. 8. Великий швейцарский врач Парацельс (1493–1541), осмелившийся выступить против догм Галена.
Разумеется, подобные заявления приводили в ужас и негодование не только врачей-преподавателей Базельского университета, но и медиков-практиков, а также власть имущих. Не удивительно, что вскоре Парацельс стал мишенью многочисленных обвинений. Распространялись слухи, будто он опасный еретик, заслуживающий сожжения на костре. В 1528 году упрямец вынужден был признать, что даже сторонники опасаются замолвить за него словечко, и, тайно покинув Базель, укрылся в Эльзасе.
Страх преследовал его. Лишенный возможностей преподавать, Парацельс взялся за перо. Но, странствуя по Германии, он не смог найти издателя, который решился бы опубликовать его работы.
В 1541 году в возрасте 48 лет Парацельс скончался. Только после его смерти сторонники нашли в себе мужество выступить открыто. В мгновенье ока Парацельс был объявлен таким же великим реформатором в медицине, каким Лютер считался в религии. Издатели и университеты, прежде отвергавшие его работы, наперегонки принялись знакомить с ними мир. После смерти Парацельс перестал быть опасным.
Так Европа вступила в эпоху своего возрождения.
Глава XI
Пытливые и инквизиторы
Леонардо да Винчи игнорировал учение Галена, а Парацельс сжег его работы, но, как ни парадоксально, окончательно развенчал галеновскую анатомию приверженец этого знаменитого врача древности.
Блестящий молодой человек, на долю которого выпало свершить этот научный подвиг, родился в Брюсселе в последний день 1514 года. Миру он стал известен под именем Андреаса Везалия. Фамилия его представляла собой латинизированный вариант слова Везель — названия немецкого городка, где прежде жила семья Андреаса.
Отец Андреаса был аптекарем, и это предопределило жгучий интерес мальчика к медицине и анатомии. В детстве он ловил мышей, крыс, лягушек и птиц, вскрывал их и тщательно изучал особенности их строения. К серьезным занятиям медициной он приступил в семнадцать лет, а уже девятнадцатилетним юношей стал студентом Парижского университета. В университете Андреас изучал анатомию под руководством Жака Дюбуа, известного врача и преподавателя, который, разумеется, был преданным последователем Галена.
Рис. 9. Андреас Везалий (1514–1564).
Вскрытие человеческих трупов в то время практиковалось крайне редко, и наглядными пособиями на лекциях по анатомии служили в основном собаки и другие животные. В соответствии с нравами эпохи, Дюбуа и не помышлял производить вскрытие самостоятельно. В те времена любой уважающий себя врач считал ниже своего достоинства заниматься столь презренным делом. Поэтому трупы вскрывал вооруженный бритвой цирюльник, а Дюбуа читал студентам отрывки из работ Галена, относившиеся к тем органам, которые появлялись перед их глазами по ходу операции.
Разумеется, никто и не пытался сколько-нибудь внимательно изучить органы и ткани животных и установить их соответствие описаниям Галена. Столь непочтительные действия вызвали бы только неодобрение, так как бросали бы тень сомнения на великий авторитет. Если при чтении галеновского текста Дюбуа доходил до трудного или непонятного ему места, он попросту пропускал его. Так преподавали анатомию в Парижском университете в 1532 году.
Везалий был прилежным и добросовестным студентом. В тех редких случаях, когда на лекциях по анатомии удавалось раздобыть человеческий труп, он вызывался заменять цирюльника и производил вскрытие самостоятельно. Несомненно, что, давая свое согласие на эту операцию, Дюбуа пользовался возможностью сэкономить деньги, которые за нее обычно выплачивали цирюльнику. Итак, юный Андреас вскрывал трупы, внимательно изучая увиденное, а Дюбуа, стараясь держаться как можно дальше, цитировал Галена и тростью указывал студентам на различные органы.
Производя вскрытия, Везалий не мог не заметить некоторых противоречий. Он видел, например, что нижняя челюсть состояла только из одной кости, и в то же время слышал голос своего профессора, читавшего Галена, который указывал, что нижняя челюсть состоит из двух частей. Юноша, по-видимому, превосходно разбирался в людях, и поэтому не задавал нескромных вопросов. Это дало ему возможность успешно окончить университет и получить блестящие оценки как за признанную всеми ученость, так и за менее известную способность держать свои сомнения при себе.
В 1537 году Везалий прибыл в Падуанский университет. К этому времени университет уже имел прекрасную репутацию, привлекавшую к нему студентов со всех концов Европы. Однако Везалий прибыл туда не в качестве студента. Еще не достигнув и двадцати трех лет, он получил пост профессора хирургии и анатомии, что свидетельствовало о признании его выдающихся способностей.
Независимо от своих внутренних убеждений, внешне Везалий по-прежнему казался верным сторонником Галена. Однако он, разумеется, не забывал о тех очевидных противоречиях, с которыми ему пришлось столкнуться во время вскрытий. Поэтому в Падуе, пользуясь предоставившейся ему возможностью, Везалий приступил к тщательным научным исследованиям. Сравнивая различные труды Галена по анатомии со своими кропотливыми наблюдениями, он установил, что в книгах знаменитого эскулапа содержится масса ошибок.
Учение, вот уже свыше 1300 лет, казалось бы, дававшее идеальное описание анатомии человека, возведенное церковью в догму, учение, которое более трехсот лет преподавали в Падуанском университете, оказалось ложным! Гален действительно нарисовал правдивую картину анатомии, но анатомии животных — свиней, обезьян или коз, а не человека. Везалий понял, что изучение анатомии предстояло начинать заново, и он приступил к работе, позаботившись о том, чтобы на этот раз исследования проводились на человеческих трупах, а не на животных. Задача, которую он поставил перед собой, требовала не только большой смелости духа, но и отважных поступков. Попытка молодого человека, еще не достигшего и тридцатилетнего возраста, исправить ошибки, которые свыше тысячи лет принимались за непреложную истину, выглядела чрезвычайно дерзкой.
