Информационная война масонов, масонских символов и ритуалов - против Человечества (СИ) - Гпебенченко Юрий Иванович
ПРИМЕЧАНИЕ. Пользуясь случаем - о моих родителях, предках и родственниках. Предки отца - шахтёры и прасолы проживали в восточной Украине. Они сменили русскую фамилию на похожую фамилию, но с украинским акцентом - в тридцатых годах прошлого века, в связи с набиравшей на Украине силу массовой украинизации русского населения. Начавшийся голод вынудил их вместе со своим скотом мигрировать в Саратовскую область. Шахтёры остались в местах обитания, а прасолы, в силу своей мобильности, можно сказать, бежали в глубину России. Разразившийся в Поволжье ещё более ужасный голод снова вынудил их двинуться дальше - в Сибирь. Часть из них осела в Казахстане и Киргизии. Впоследствии некоторые вернулись в Сталинградскую область.
В Казахстане родственники и родители отца поначалу остановились в "семиречье" - село Каменка Кокчетавского уезда Акмолинской губернии, где в 1911г. родился мой отец Гребенченко Иван Дмитриевич. Но в связи с неблагоприятным для них климатом в "семиречье" (стали болеть и умирать от малярии) - родители и родственники отца двинулись дальше. Кто в г. Фрунзе, кто в Алма-Ату, где некоторые его братья, сёстры, племянники и их потомки проживают и в настоящее время, а часть родственников - в Волгоградской и Тульской областях, есть и Крыму. Связь с родственниками в Крыму и на Украине, как, впрочем, и с другими и их потомками - к настоящему времени оборвалась.
Родители отца в 1922г. переехали в Чкаловскую область в село Красный хуторок, откуда отец был призван в Красную Армию в 1933г. в качестве планериста: до призыва в Армию он обучился на столяра и окончил школу ДОСААФ планеристом.
Странное дело, все мои многочисленные родственники, друзья детства и юности и знакомые со школьных лет - отвоевавшие и отслужившие в Армии, отучившиеся и отработавшие по распределению по окончании учебных заведений - неизменно возвращались на Родину, туда, где они родились, выросли, и прошла их юность - и были там похоронены. Оставшиеся на чужбине страдали ностальгией и не скрывали этого. А мне, обуреваемым теми же чувствами, даже посчастливилось побывать во всех местах России. Практически везде - где я родился, вырос, проживал с родителями, учился, работал и бывал в командировках или в гостях у родственников - в Удмуртии, Татарстане, Казахстане, Калмыкии и во всех областях и городах Поволжья и даже - встретиться с друзьями детства и юности и с их родителями. Это были встречи, грустные до слёз. Но я тоже вернулся в Волгоград - наиболее примечательное для меня место своей жизни - становления личности.
Работая в Волжском речном пароходстве вторым помощником механика на пассажирском дизель-электроходе "Чайковский", наблюдал на пристани г. Камышина характерную сцену. "Пожилой сорокалетний" мужчина прослезился, глядя на удалявшуюся пристань и панораму города - совершенно не примечательные в то время, по-видимому, навсегда покидая Камышин. Окружавшие его молодые пассажиры снисходительно посмеивались, глядя на него. Увидев на моём лице сочувствие, вытирая платком слёзы, он обратился ко мне, пытаясь оправдать свою сентиментальность: "молодые ишшо - не понимают"...
В Красную Армию мой отец Гребенченко Иван Дмитриевич призывался планеристом, будучи профессиональным столяром-краснодеревщиком высшего разряда (после увольнения в запас приказом Начальника Генштаба номер 0431 от 27 мая 1953г. и переезда в Сталинград - он построил дом и всю мебель в нём).
В ранней юности в Саратовской области мне приходилось наблюдать с небольшого расстояния полёт планера - с громадным размахом крыльев. Он летел на непривычных для меня - малой высоте и относительно малой скорости полёта. Планер летел тихо и бесшумно, и вдруг начал падать, круто пикируя на землю. Но внезапно устремился носовой частью вверх и сделал "мёртвую петлю". Далее пилот, управлявший планером, снова совершает "каскад мёртвых петель", и всё это в полной жуткой тишине, и, что ещё более странно, поскольку мотора у планера нет - без видимой потери планером, на май взгляд, очень малой средней высоты. Годы спустя, будучи речником, я наблюдал в бинокль в небе над Волгой, там же в Саратовской области - два, рядом летящих самолёта, "связанных тросом". Позднее я узнал, что это были эксперименты с дозаправкой самолётов топливом в воздухе. Эти события навсегда врезалось в мою память вопросами: "как и почему это возможно"? Впоследствии они стали ключевыми в выборе карьеры в последовательных стечениях жизненных обстоятельств, как теперь полагаю - не случайных: я окончил Казанский Авиационный Институт по специальности динамика летательных аппаратов. Неслучайность выбора карьеры была предопределена моей ментальностью, обусловившей "очевидную непригодность" множества других вариантов течения моей жизни среди людей - как в броуновском движении взвешенной частицы ила в мутной воде.
Полагаю, что моё прямое участие и постоянная занятость в сотнях экспериментов, "работа на износ" после окончания института - стали естественным препятствием для получения статуса учёного, требующего иного, чем принято, метода вхождения в него. Впрочем, я об этом не сожалею и не являюсь исключением: таких как я - было много, очень много. По сути это были все инженеры отделов всемирно известных главных конструкторов промпредприятий СССР, "работавших на оборонку". С некоторыми из которых я поддерживал производственные отношения многие годы - до выхода на пенсию. Директорам заводов и главным конструкторам лично удавалось мобилизовать своих инженеров на творчество. Я это знаю по личному опыту в период работы на Воткинском машиностроительном заводе (ВМЗ) в Удмуртии (1966-1975г.г.). Директором завода в то время был В. Г. Садовников - выпускник Казанского Авиационного Института, прошедший производственную школу в Днепропетровске на "Южмаше", где занимался разработкой, отработкой и сдачей на вооружение ракеты тяжелого класса - ракетного комплекса "Сатана" - основы ракетно-ядерного щита СССР. Затем - Главный инженер Механического завода в Ижевске. На ВМЗ Садовников сменил В. А. Земцова, по признанию старожилов завода - очень доброго человека: при его переводе с должности директора завода на более высокую должность - должность Главного механика Министерства Оборонной Промышленности - весь директорский денежный фонд был роздан десятками приказов по заводу на персональные надбавки к зарплате - начальникам цехов и производств. Главным Конструктором в это время был назначен Е. Д. Раков, сменивший В. Я. Тохунца. Раков прошёл научно-конструкторскую и производственную школу в Миассе у В. П. Макеева - легендарного Генерального Конструктора Государственного Ракетного центра - флагмана отечественного ракетостроения морского базирования.
Сам Садовников работал с предельным напряжением своих сил, не щадил никого - работали как во время войны - круглосуточно. При такой нагрузке главные специалисты завода долго не выдерживали. Случилось несколько инфарктов со смертельным исходом. Я, например, в качестве Главного испытателя выдержал десять лет, остальные - и того меньше. Все пожилые начальники цехов и производств были заменены молодыми. При всём этом Садовников стал примером для молодых инженеров - выпускников ведущих вузов СССР. При такой занятости на работе далеко не все заводские инженеры стремились обзавестись учёной степенью, т.к. это было достаточно хлопотно: на это не оставалось ни сил, ни времени.
Среди современной молодёжи число желающих получить высшее образование, а среди инженеров - число желающих "узаконить свою учёность" в академической науке, по-сравнению с СССР - сократились катастрофически, правда, по другим причинам. В том числе - это следствие внедрения в средней школе западной системы обучения, завершающегося т.н. ЕГЭ, а в платном высшем образовании - западной системы социальных барьеров-фильтров для учёных и не учёных: для "элитных детишек", кандидатов в учёные - системы магистратуриата, а для "не элитных", т.е. неспособных быть учёными - бакалавриата. Платная и бесплатная системы обучения, магистратуриат и бакалавриат - социальные сепараторы для достойных к обучению и получению научных степеней и учёных званий и - недостойных. Иначе говоря - способных к дальнейшему обучению и не способных для дальнейшего обучения. В Минобрнауке РФ публично обсуждается нецелесообразность широкого распространения высшего образования: масонствующие чиновники от образования вдруг озаботились неэффективностью вложения в это дополнительных ресурсов страны - неэффективностью с позиции "управляемости общества". Это правда: малограмотным населением гигантской страны управлять легче.
