Как мозг учился думать - Сергеев Борис Федорович (читать книги txt) 📗
Самые развитые животные нашей планеты, несомненно, – обезьяны. Американский ученый X. Фестер решил выяснить, какие из них могут получиться математики, способны ли они осуществлять точную количественную оценку окружающих предметов. В его лаборатории жили шимпанзе Деннис, Элизабет и Марджи. Обезьянам было по три года. Для шимпанзе это уже юношеский возраст, самая пора для школьных занятий. Из трех учеников сносные математические способности обнаружились лишь у Денниса и Марджи. Элизабет за систематическую неуспеваемость пришлось сначала оставить «на второй год», а затем и вовсе исключить из школы.
Занятия в обезьяньей школе сводились к тому, чтобы научить шимпанзе подсчитывать количество нарисованных предметов: кружочков, треугольников, квадратиков и «записывать» результат подсчета. Почему-то Фестер решил, что десятичная система чисел, которой обычно пользуемся мы, будет слишком сложна для обезьян, и решил обучить их двоичной системе, на которой осуществляют математические операции электронно-счетные машины. В двоичной системе лишь две цифры – 0 и 1, – потому ее и называют двоичной. Первоклассники уже через несколько недель отлично пишут палочки и нолики. Обезьян этому научить трудно. Пришлось прибегнуть к хитрости. Шимпанзят научили зажигать и гасить лампочки. Зажженная лампочка означала единицу, выключенная – ноль. Вот как выглядят числа в двоичной системе и в «записи» обезьян с помощью горящих и выключенных лампочек. На рисунке горящие лампы обозначены светлыми кружочками, выключенные – черными.
В обезьяньей школе было пять классов. В первом классе шимпанзе учились узнавать числа и пользоваться ими. На парте перед обезьяной размещены три группы лампочек, по три лампы в каждой. Выключателей к ним здесь нет, они в кабине экспериментатора. Ученый включает одну, две или три лампочки средней группы, а потом точно такую же комбинацию набирает для одной из боковых групп, а для другой подбирает иную, новую комбинацию. Теперь нажатием ручки общего рубильника ученый подает ток на среднюю группу, и заранее включенные лампочки загораются. Остальные два рубильника у обезьяны на парте. С их помощью она должна подать ток на лампочки правой и левой групп, а когда они зажгутся, сравнить их с лампочками средней группы и выбрать ту, которая с ней совпадает. Она останется гореть, другую обезьяна должна выключить. За правильное решение задачи ученице давали пищу. Чтобы шимпанзе учились прилежнее, их кормили только во время урока: сколько заработают, столько еды и получат.
Во втором классе обезьянам объясняли связь между количеством предметов и числом, записанным с помощью двоичной системы. Теперь на парте вместо средней группы лампочек появлялась картинка с нарисованными кружочками, квадратиками или треугольниками. Нажимая на рубильники под боковыми группами, обезьяны зажигали заранее подготовленные комбинации лампочек, то есть как бы записывали два числа, а потом должны были выбрать из них то, которое соответствовало числу предъявленных картинок.
В третьем и четвертом классах шимпанзе обучали составлять числа, зажигая и гася каждую лампочку по отдельности. Наконец, в старшем классе их учили считать предметы на картинке и «записывать» их число, составив его, зажигая по отдельности соответственно расположенные лампы.
Шимпанзе считали предметы так, как это делают очень маленькие дети, дотрагиваясь до каждого из них пальцем. Затем, зажигая и гася расположенные на парте лампы, они «записывали» соответствующее число. Обезьяна имела возможность проверить правильность решения. Когда число предметов было «записано», она нажимала еще на один выключатель. Если задача была решена правильно, над картинкой вспыхивала лампочка. Убедившись, что задание выполнено, обезьяна отправлялась получать заработанную порцию пищи.
Обучение шимпанзе шло трудно и длилось долго. Однако в результате Деннис и Марджи благополучно закончили пятый класс, научившись считать до семи. Большему их не учили. Весьма вероятно, что они могут сосчитать и гораздо большее число предметов.
Таким образом, зачатками математические способностей обладают многие животные. Лабораторные исследования убедили ученых, что они действительно способны производить оценку количества самых различных предметов. Интересно, часто ли им приходится пользоваться своим дарованием, когда они живут в лесу.
Певцы, художники, архитекторы
По мере продвижения вверх по эволюционной лестнице животные нашей планеты умнели. Этот процесс кажется абсолютно закономерным и не вызывает удивления. Действительно: если бы психика животных не совершенствовалась, откуда бы взялась та основа, на которой формировался человеческий ум? И для самих животных умнеть было выгодно, умным легче выжить, чем глупым. Другое дело – развитие художественного вкуса. Кажется, зачем он им. Между тем самые различные животные постоянно демонстрируют нам, что они не чужды пониманию прекрасного. Можно не сомневаться, что многие из них обладают определенными музыкальными способностями, а некоторые обнаруживают задатки художников.
Мелодичные, чарующие песни птиц делают нашу северную холодную и неласковую весну по-настоящему праздничным временем года. Было бы, однако, величайшей ошибкой считать, что в них отражен восторг певца перед весенним расцветом природы или его любовью к избраннице. Песни птиц имеют вполне определенное, но куда более прозаическое предназначение. Это широковещательное заявление о претензиях певца на земельную собственность для гнездового участкаи недвусмысленное предупреждение возможным соперникам, что владения будут самоотверженно защищаться. Песня – открытая угроза соседям, но как красиво она выражена!
Второе предназначение песни – привлечь на занятый участок самку, поддержать контакт с подругой. Если птицы живут в густых зарослях, они могут видеть друг друга, только когда находятся совсем близко. Однако птицы нередко поют и осенью, уже покинув собственную территорию, на пролете, на зимовке и почти круглый год в тесной клетке у какого-нибудь любителя птичьего пенья. Тут уж трудно придумать какой-нибудь иной повод для вокальных упражнений, кроме собственного удовольствия.
У каждого вида птиц своя песня, а умение петь врожденное. Однако чем сложнее исполняемая птицей мелодия, тем дольше приходится учиться, чтобы она получалась правильно и красиво. Лучшие певцы, несомненно, дроздовые. Среди этого талантливого семейства на Евразийском континенте наибольшую славу приобрел певчий дрозд и, конечно, соловей, а в Америке – дрозд-отшельник, обитатель горных мексиканских лесов. У этих птиц особенно заметно, насколько песня стариков совершеннее, чем у молодых неопытных самцов. Интересно, что юные певцы выбирают себе для подражания наиболее талантливых исполнителей, прекрасно отличая их песнь от напевов таких же молодых и еще не умелых птиц или вокалистов средней руки. Если двух певцов, опытного и начинающего, содержать в одной комнате, плохой будет совершенствоваться, но никогда не бывает, чтобы хороший певец перенял несовершенную песнь своего молодого соседа.
Издавна пение птиц высоко ценилось любителями. Хороших певцов держали дома в клетках. С незапамятных времен существовало искусство обучения певцов. В качестве учителей используют наиболее опытных старых исполнителей и птиц других видов, чьи элементы песни хотят включить в репертуар будущего артиста. В птичьих школах подготавливали молодых птиц для продажи и давали уроки «приходящим» ученикам. В старой России такса за обучение достигала пяти рублей в час, а хорошие соловьи стоили до двух тысяч рублей.
Имеет ли у птиц какое-нибудь значение качество вокального исполнения? Оказывается, имеет. У многих перелетных птиц первыми на север возвращаются самцы. Не теряя времени даром, они занимают гнездовую территорию и коротают время, поджидая пpилeтa самок. Уже давно было замечено, что самки любого возраста, и старые, и молодые, предпочитают старых самцов. Именно у солидных, немолодых кавалеров, а значит, и опытных певцов, быстрее всего образуются пары. Отчасти это происходит потому, что супруги хотя и летели на север порознь, но здесь, дома, вновь восстанавливают семью. А то, что у молодых самцов не сразу появляются подруги, раньше неправильно объясняли тем, что им достаются плохие гнездовые участки и самки не соглашаются жить в такой никудышной усадьбе. Действительно, самки очень осмотрительны и придирчиво относятся к выбору участка. Он должен располагать надежным укрытием для гнезда и обеспечить детей достаточным количеством корма, но все-таки первым критерием при выборе жениха является его песня. Самки охотнее откликаются на призыв самцов с самой красивой песней, и только если его участок или он сам чем-то не понравились, с сожалением прекращают знакомство и отправляются на поиски нового жениха.
