Арабески ботаники. Книга вторая: Томские корни - Куприянов Андрей Николаевич (первая книга .txt) 📗
Далее он описывает весь процесс гербаризации, включая необходимую одежду, инструменты и даже время для работы ботаника.
Но путь сорванного растения до Гербария не так прост. Засушенное растение еще не гербарий. Оно должно быть сопровождено этикеткой, где указывалось бы со всей полнотой его местонахождение, а также местообитание, то есть сообщество, в котором оно росло, а уж потом дата сбора и фамилия коллектора.
В полевых условиях пишется только рабочая этикетка, но она должна быть вложена в каждый гербарный лист. Это связано с тем, что в процессе сушки высохшие или полусухие растения при каждой переборке гербария вынимаются в другой пресс, и тогда пачки перемешиваются. Перебирают гербарий каждый день, а учитывая, что в продолжительных экспедициях количество сеток достигает 20 и больше, переборка и написание рабочих этикеток занимает много времени. Обычно работа с гербарием продолжается глубоко за полночь. В сырую погоду газеты предварительно прокаливаются на костре. Так уж получается: весь день коллектор собирает гербарий, а вечером и ночью его перекладывает. И так каждый день.
Но и это еще не все. Приехав из экспедиции, первым делом необходимо заготовить постоянные этикетки. По своему опыту знаю, сколько пачек гербария пропадает, поскольку через несколько лет никто не может вспомнить, что обозначают рабочие записи, написанные в полевых условиях.
И даже после этого высушенная трава не является гербарием. Каждому растению необходимо дать имя, а это также непросто. Зачастую определение идет очень трудно, особенно если растение редкое и не имеет всех вегетативных и генеративных органов, указанных в определителях. И только после того, как на этикетке появится название растения на латинском языке, его монтируют на гербарный лист. П. Н. Крылов предпочитал пришивание грубых стеблей нитками и приклеивание нежных частей узкими полосками бумаги, покрытыми вишневым клеем или гуммиарабиком. В настоящее время широко применяют клей ПВА, но обязательно высокого качества. В самом крупном Гербарии мира ботанического сада в Кью [7] растения полностью приклеивают на подложку. Так быстрее.
Из Казани П. Н. Крылов вез свой гербарий, собранный в предыдущие годы.
По приезде в Томск он вывез два воза гербария из мужской гимназии и реального училища. И не беда, что большинство из них были определены неверно. Главное — это был фактический материал, с которым можно было работать.
Гербарная коробка
Испытав большие трудности при перевозке гербарных коллекций, он значительно усовершенствовал способ его хранения. До него все гербарные ящики делались согласно указаниям К. Линнея, который определил все, вплоть до размеров ячеек. П. Н. Крылов для хранения гербария предложил использовать картонные коробки особой конструкции размером 48 х 32 х 33 см. В 1886 году была изготовлена первая такая коробка. Идея оказалась настолько результативной, что в настоящее время практически во всех гербариях Сибири используются такие коробки.
О дальновидности, основательности и уверенности в перспективе своей работы в Сибири свидетельствует такой факт, что еще до переезда П. Н. Крылов заказывает на одной из уральских фабрик 100 стоп очень хорошей голубой бумаги для монтировки. Позднее он еще несколько раз заказывал такую же бумагу. Самое удивительное, что эта бумага еще хранится в гербарии и на ней монтируются растения, которые будут включены в основную коллекцию.
Другим новшеством, которым в конце XIX века ботаники пренебрегали, явилось приобретение ручной этикеточной типографии для оформления этикеток и каталогов. В Гербарии Томского университета чистовые этикетки обязательно печатались и только названия растений подписывались пером. И пожалуй, самое невероятное, во всем Гербарии они выполнены одним почерком, почерком П. Н. Крылова. Начало этому положила его самая преданная и талантливая ученица — Лидия Палладиевна Сергиевская. Это она стиль жизни и работы П. Н. Крылова ввела в традицию, неуклонно сохраняемую вот уже более 120 лет. В жизни П. Н. Крылова она появилась, когда он отметил свое семидесятилетие. Это было очень трудное время для Крылова.
С одной стороны, вроде бы наступил благословенный возраст, когда можно подводить итоги своей плодотворнейшей жизни в науке. В 1919 году он обобщает весь материал по флоре и растительности Сибири в сравнительно небольшой работе «Очерк растительности Сибири». Собственно, это была первая попытка экологического подхода к флористическому районированию Сибири. Издание ее в стране, расколотой гражданской войной, в далеком сибирском университете, привели к тому, что она осталась не известной ботаникам, и позднее эти же принципы были переоткрыты и широко использованы Е. М. Лавренко при ботанико-географическом делении территории ССCР.
Пришитый гербарий
Статьей «По поводу вопроса о классификации русских степей» П. Н. Крылов заканчивает свои работы о степях, возвращаясь к ним теперь только иногда в контексте с другими работами.
В 1919 году, лишенный возможности экспедиций на Алтай, он пишет замечательную работу «Флористические этюды Прикатунского края». Она является подлинным образцом художественной популяризации науки даже для неподготовленного читателя. Тот, кто не был на Алтае, прочитав эту книжку, загорится желанием побывать там, полюбоваться величавыми красотами природы. А кто был на Алтае, прочитает эту книгу, и перед ним вновь встанут незабываемые ландшафты «жемчужины Сибири». П. Н. Крылов так начинает свои этюды: «Жемчужиной великой Сибири, протянувшейся по северу всего азиатского материка, одним из лучших уголков ее является, несомненно, Алтай, эта замечательная горная страна, богатая оригинальными суровыми красотами своей природы, представляющей резкие контрасты в разных своих частях».
В книге описываются природа и ландшафты Алтая, чудесные альпийские луга с яркими, необыкновенными алтайскими цветами, унылые горные тундры, выжженные степи, светлые парковые лиственничные леса. И все это описано пером ученого, безгранично любящего свою Родину, любующегося ею и в то же время «умными очами» видящего и показывающего закономерности природных явлений. Нельзя не привести отрывок из заключительной части книги: «…горы Алтая… они манят к себе натуралиста; ботаник надеется разыскать там еще новые, ранее не встреченные растения, может быть, переселившиеся туда в отдаленные эпохи с крайнего севера полярных стран или с гор далекого юга и видоизменившиеся за длинный период времени настолько, что их придется выделить в особые виды. Может быть, он найдет там какие‑нибудь особенности в комбинации живущих там растений? какие‑нибудь новые факты, которые помогли бы ему в его стремлении приблизиться к пониманию сложной картины растительного ковра, написанного загадочными иероглифами». Это ли не пророческий завет новым поколениям ботаников, которые захотят свою жизнь посвятить этой науке. И каждому поколению молодых исследователей эта горная страна предоставляет все новые и новые открытия.
П.Н. Крылов в экспедиции в Горном Алтае
