Муравьи, кто они? - Мариковский Павел Иустинович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Нелегко долбить ломом и киркой твердую, как камень, землю. Падая вниз с обрыва, лёсс поднимает облака густой пыли, ветер бросает ее в вырытый нами колодец и тогда нечем дышать. За несколько дней работы вместе со своим помощником пробили вертикальную траншею, открытую к равнине, на глубину около десяти метров, а проходы все еще идут дальше и из них продолжают выскакивать потревоженные жильцы муравейника. Один раз я вижу муравья растерянно несущего наверх мокрое семечко пустынного злака.
На какой глубине лежало это семечко и где оно набралось живительной влаги, как докопаться до мокрых кладовых, когда нет сил, руки в мозолях и давно уже пора возвращаться домой.
В одном месте под лёссовым обрывом я вижу небольшую пещеру. В нее можно свободно пройти, почти не сгибаясь. На ее стенках видно как лёсс прослоен тоненькими прожилками мелкого красного щебня. Когда-то селевые потоки принесли его сюда и отложили на поверхности. Потом лёсс постепенно закрыл мелкий щебень и накопился над ним за многие тысячелетия громадной толщей. Если вертикальные ходы проходят через эти тоненькие прожилки, красноватые мелкие камешки должны оказаться на холмиках муравьев-жнецов.
Предположение оправдывается. Среди светлой земли муравьиных холмиков кое-где краснеют кусочки щебня. От прослоек щебня до вершины холмов около двадцати пяти метров. От прослоек до уровня подземных вод еще около пяти метров...
В одном месте вода прорвалась из канала, орошавшего поля, и промыла в лёссовой почве глубокий овраг с отвесными стенками. Мы спрятались от жаркого солнца в этом овраге и принялись готовить обед. Все рады остановке. Можно немного и размяться, облить себя водой из ручейка.
Стенка оврага испещрена продольными и вертикальными черточками. Что бы это могло быть? Да это гнездо муравья-жнеца! Размыв его произошел по самой середине, и теперь все сооружение в идеальном вертикальном разрезе. Здесь не одно, а несколько муравьиных жилищ постигло несчастье. Кое-кто уже бросил свое аварийное строение и переселился, невесть куда. Многие же продолжают держаться за свое родное убежище и закладывают соринками обнажившиеся камеры.
Всматриваюсь в разрушенную водой обитель трудолюбивого жителя, замечаю, что у камер строго горизонтальный и идеально ровный пол. Приложенная к камерам линейка помогает убедиться в предположении. Свод камер, как и полагается полусферический. Вертикальный ход выходит из одного угла камеры.
Недавно разбился ртутный термометр. Несколько капель ртути осталось в стеклянном резервуаре. Вспомнив об этом, выливаю ртуть в камеру. Она никуда не катится. Удивительно точно горизонтален пол в камере! Тогда привязываю ниточку за гайку и прикладываю ее к вертикальным проходам. Они строго вертикальны и никакого отклонения нет. Интересный принцип архитектуры жилища жнецов, попеременного чередования строгих горизонталей с вертикалями.
Для чего вертикальное направление проходов — понятно. Путь к воде самый короткий строго вниз. Для чего же пунктуальность в горизонтальном строении пола камер?
— Отчего так? — спрашиваю я своих спутников, — Давайте вместе разгадывать!
Все не прочь порассуждать, и рады теме разговора. Предположения сыплются один за другим.
— Дела у жнецов, — говорит один, — просты. Строго горизонтальный пол необходим, чтобы собранные семена не скатывались в одну из сторон, не смешивались с шелухой.
— Не только дело может быть в семенах, — добавляет другой. — Личинки и куколки тоже будут скатываться в кучки, если пол помещения не будет идеально ровным.
— Я думаю, — вмешивается в разговор снова первый, — если пол камер не будет горизонтальным, то очень неудобно спать, отдыхать. Вон как мы страдаем в палатке, если земля неровная и с уклоном. Не правда ли?
— Наверное, — неуверенно добавляет второй собеседник, — камеры не только склад, а что-то вроде разъезда, в котором муравьям, ползущим в разные стороны можно разминаться. Не быть им горизонтальными, муравья легко запутаться, куда надо ползти, вверх или вниз!
Об удобстве куколок и личинок я и раньше сам предполагал. Но сейчас вспомнил теорию эолового происхождения лёсса. Согласно этой теории лёсс откладывался постепенно, оседая из воздуха тонкими слоями и потом, слежавшись, образовал такие толщи. Лёсс твердый. Его легче снимать слоями, хотя они и невидны нашим глазам. Может быть, еще и поэтому получается идеально горизонтальный пол.
И еще разные предположения высказывают мои спутник, каждый отстаивает свою точку зрения. Впрочем, спор быстро затихает: готова еда, все голодны и дружно принимаются за обед. А после обеда все забыто, да и пора ехать дальше к цели нашего путешествия.
Как муравьи строят свой дом
В большом старом еловом пне, источенном личинками рогохвостов и усачей, кипит работа. В круглые окошечки-дырочки постоянно высовываются черные головы муравьев древоточцев Кампонотус геркулеанус, загруженные комочками светло-желтых древесных опилок. Вот одна голова, сверкнув на солнце полированной поверхностью, взмахнула усиками и разжала челюсти. Комочек опилок полетел вниз, но несколько соринок застряло в зубчиках челюстей. Тогда из отверстия показалась нога муравья и почистила челюсти. Потом усики вздрогнули, голова шевельнулась и исчезла в темном проходе. Вслед за нею тот час же появилась другая, тоже с грузом опилок.
Муравьи древоточцы усиленно занимаются строительством, расширяют и увеличивают и без того многочисленные галере и, переходы и залы в большом еловом пне. Тут же — на пне, по его корням лапам, в траве — степенно ползают другие древоточцы. Но какие они разные! Вот очень крупный, длиной почти в два сантиметра, с большущей головой, едва ли не более крупной, чем само брюшко. Это так называемый солдат. Он степенен, медлителен, движения его плавны, неторопливы. А вот и маленькие — обычные рабочие. Они более подвижны, быстры и энергичны.
В одном месте под окошечком скопилась горка опилок. Весь день она увеличивалась и теперь мешает сбрасывать груз вниз. Тогда из окошка выбирается рабочий и, держась задними ногами за пень, передними раскидывает строительный мусор. Сбоку в старой щели прогрызено широкое овальное отверстие и в него ежесекундно просовываются черные головы. Здесь опилки тоже падают на уступ, но их подбирают другие муравьи, переносят ниже и оттуда сбрасывают. На пути опилок — опять новый бугор, на котором ползает другая группа тружеников. Только отсюда опилки падают уже на землю. Так получается вроде муравьиного конвейера, и каждый ее участник работает строго на своем месте и никуда не отлучается.
Основание пня все усыпано серыми потемневшими и свежими опилками. Количество опилок — верный признак возраста поселения и размера поселения древоточцев. Здесь, наверное, не менее двух-трех тысяч муравьев, и кажется немного странным, что при таком большом населении вокруг пня никого не видно. Не могут же муравьи, никуда не отлучаясь, питаться только тем, что находят в пне. Осматривая пень, вдруг натыкаюсь на подземную дорогу. Это настоящий хорошо выглаженный и просторный тоннель в поверхностном слое почвы. Начинаясь у основания пня, извиваясь, он тянется далеко, Куда же он ведет? Подземная дорога направляется вначале к очень далекому низенькому и трухлявому пню. Отсюда она идет прямо к большой елке и здесь кончается у корневой лапы.
Неспроста сюда проведено муравьиное шоссе. По стволу дерева сверху вниз спускаются муравьи древоточцы, и у каждого большое раздувшееся брюшко. Там на ветках видны черные пятна — скопления тлей, выделениями которых и наполнили свои объемистые зобы жители пня. Вверх же, навстречу сытым, торопятся порожние с обычными, маленькими брюшками.
От пня идет не только эта дорога. Еще три, менее торные, расходятся в стороны, разветвляясь, теряются в лесной подстилке и в кустах. В потолке тоннелей проделаны большие окошечки. Она для тех, кто вздумал прогуляться поверху. На подземных дорогах оживленное движение: кто спешит с раздувшимся брюшком, наполненным выделениями еловых тлей, кто тащит разную живность. Вот большеголовый солдат несет небольшого бархатистого муравья Формика фуска. У другого сильно изувеченная и на треть съеденная гусеница еловой пяденицы.
