Маленькие труженики гор - Мариковский Павел Иустинович (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Зрелище слаженной борьбы маленьких самоотверженных защитников своего жилища необыкновенно, я поражен им и не могу оторвать глаз.
Может быть, не все муравьи умеют тушить пожар? Один эксперимент еще не доказательство, то надо проверить. Но и во втором и в третьем муравейнике повторяется та же картина всеобщего возбуждения, применение крошечных брандспойтов, горы трупов смельчаков, самоотверженных пожарников...
— Не поджечь ли нам еще парочку муравейников, чтобы не было никакого сомнения? — предлагаю я своим помощникам, участникам эксперимента.
— Очень жаль муравьев! — отвечает один.
— Нет, не надо! — решительно возражает другой.
Сладкий дождик
После дождливого лета в середине августа в горах Тянь-Шаня установилась теплая солнечная погода, хотя утром еще холодно, к вечеру собираются грозовые тучи, а всю ночь барабанит о палатку дождь.
Сегодня, в день дальнего похода вверх по ущелью, особенно жарко. Притихли синички, умолкли крикливые чечевицы, и только насекомые вьются и радуются долгожданному теплу. Иногда от кучевого облака, плывущего по глубокому синему небу, на ущелье падает тень и, медленно вползая на крутые склоны, уходит дальше.
Жарко... Рюкзаки сброшены на землю, сняты рубахи. Как приятно отдохнуть после трудного пути в тени высокой развесистой ели. Внезапно на горячее тело падают редкие и прохладные капли дождя. Неужели слепой дождь? Но над ущельем светит яркое солнце, в стороне плывет белое облако. И тут мы замечаем, что над нами ветви елки какие-то необычные, с черными пятнами, а другие совсем почернели. Через несколько минут мы уже на дереве среди густых зарослей ветвей.
Темные пятна оказываются скоплениями черных, как уголь, тлей. Среди кишащей массы насекомых выделяются большие тли, настоящие великаны, длиной около сантиметра, с прозрачными в черных жилочках крыльями. Это тли-расселительницы. С пораженного дерева они постепенно разлетаются во все стороны и заселяют другие деревья. Расселительниц немного. Гораздо больше тлей небольших, с объемистым брюшком. Вонзив свой длинный хоботок в нежную кору ветвей, они усиленно высасывают соки растений и рожают детенышей. Новорожденная тля похожа на мать, только, конечно, очень маленькая и с более продолговатым брюшком. Маленькие тли собираются кучками, голова к голове, и сразу начинают дружно сосать дерево. Ползают в колонии и тли среднего размера с ярко-белым пятном на кончике брюшка. Их происхождение непонятно.
На светлой коре ели резко выделяются черные тли. Видимо, черная одежда — своеобразное приспособление к прохладному лету в горах, в ней быстрее согреться на солнышке, когда прохладно. Высоко в горах вообще много черных насекомых. Сейчас же, при такой жаре, черный цвет только помеха, поэтому тли собрались на северной, теневой, стороне кроны, угнездились на скрытой от солнца нижней поверхности веток.
Не опасно ли иметь такую заметную окраску? Видимо, нет. Вон сколько у них защитников: по стволу ели тянется вереница муравьев. Одни налегке мчатся вверх, другие, отяжелевшие, с раздувшимся брюшком, степенно ползут вниз. Тли щедро угощают своих защитников сладкими выделениями, брюшко муравьев так раздулось, что стало полосатым, и проступили лакированно-блестящие краешки брюшных сегментов, в обычном положении скрытые, как края черепицы на крыше. Муравьи здесь разные: и черные древоточцы, и бархатистые формики фуски. Но больше всего красноголовых. Всем муравьям хватает пищи, и нет никакой причины затевать из-за сладких угощений вражду. У спускающихся вниз красноголовых муравьев брюшко даже просвечивает на солнце, как янтарь, так оно раздуто.
В черном клубке копошащихся тлей снуют муравьи. Одни подбирают оброненные тлями круглые прозрачные шарики сладких выделений, другие, постукивая тлей усиками, просят подачки. Муравьи не умеют узнавать, кто из тлей богат сладкими выделениями, и просят всех подряд, без разбора. Вот почему в ответ на постукивания усиками некоторые «дойные коровушки» сердито крутят брюшками, размахивают ими из стороны в сторону, и в этот момент сторонись, муравей, не то получишь оплеуху. От своих товарок, попусту слоняющихся по колонии и мешающих спокойно сосать дерево, тли отделываются резкими ударами задних ног: не лезь, мол, куда не следует и выбирай посвободней дорогу!
Не все тли ждут муравьев-просителей. Многие, высоко подняв кверху брюшко, застывают на мгновение: из конца брюшка выделяется прозрачный, как стекло, шарик, быстро растет и вдруг стремительно отскакивает в сторону, будто им выстрелили. И в этом есть резон. Если бы тли не умели «стрелять» своими шариками, то вскоре колония тлей была бы перепачкана липкими выделениями, в которых ее обитатели погибли бы, завязнув ногами. Не потому ли тли уселись на нижнюю сторону веток елки: стрелять прямо вниз куда легче и безопаснее для окружающих?
Видимо, в еловых лесах давно не было этой тли, так как сейчас ею поражены только отдельные деревья, и еще не успели появиться у нее враги. Придет время, и елочки начнут спасать многочисленные ярко расцвеченные жуки-коровки, личинки изумрудных златоглазок, осы — охотники за тлями и многие другие. Впрочем, в этой колонии тлей уже кое-где видны трупы с раздувшимся брюшком. У иных от брюшка осталась только оболочка с зияющим отверстием. Это начал действовать маленький наездник — афелинус. Он откладывает в каждую тлю по яичку, из которого быстро развивается новый наездник.
Кроме муравьев около тлей крутятся многочисленные крылатые сладкоежки, а больше всего вороватых мух. Прилетают бабочки-траурницы с почти белой каемкой на крыльях. Появляются и пчелы. Когда плохо цветут травы, мохнатые труженицы переключаются на сбор выделений тлей, и тогда между ними и муравьями возникает глубокая вражда.
Наглядевшись на тлей, мы слезаем с дерева и тогда вспоминаем о слепом дождике. Он продолжает капать, но только не из белого облака, как нам раньше казалось, а с ветвей елочки. Теперь мы ощущаем на губах вкус капелек. Дождик оказался сладким. Это тли «стреляют» прозрачными капельками. От этого обстрела загорелая кожа товарища вскоре становится пятнистой, так как каждая капелька, высохнув, блестит маленьким лакированным пятнышком. Прежде чем надевать одежду, приходится нам в ручье смывать следы сладкого дождика.
Кроваво-красный муравей
Он похож на рыжего и красноголового муравьев, но немного меньше их, а кроваво-красным его назвали за яркую окраску груди. Отличить же его можно по маленькой выемке на голове между челюстями. Он широко распространен в Европе и Азии. Живет он в горных лесах и степях, полупустынях, тугаях. Так же, как и амазонка, совершает грабительские походы, но может жить и самостоятельно, без муравьев-помощников. Называют его формика сангвинеа.
Затворницы
Вчера я долго сидел на большой просеке возле муравейничка кроваво-красного муравья в ожидании чего-нибудь интересного, но ничего не увидел, кроме неуемной суеты и обычной трудовой деятельности. Сегодня, проходя мимо него больше по привычке, вновь присел на минутку и...
Но пока несколько слов о самом муравье. Кроваво-красные муравьи — интересный народец. Они, как и амазонки, совершают грабительские набеги на другие виды муравьев, с боем отбивают куколок (больше им никто не нужен) и уносят в свое гнездо. Если добычи много, часть нежных и беспомощных куколок муравьи съедают, а из оставшихся выходят муравьи и живут в гнезде своих хозяев на положении полноправных помощников.
Если муравьев-помощников много, то они наравне с хозяевами занимаются всеми делами: и холят малышей, и строят дом, и доят тлей, и ходят на охоту. Если же помощников мало, то они сидят в гнезде и занимаются только воспитанием личинок. В этом муравейничке их было мало. Но вот из темного входа выскочил наружу черный муравей-помощник — формика фуска, покрутил усиками, потер их щеточками, снова помахал в воздухе и только собрался пробежаться по самому верху жилища, как на него набросился крупный кроваво-красный муравей, ударил несколько раз по голове челюстями и загнал обратно в подземелье. Поведение хозяина меня озадачило. Неужели в этом муравейнике помощникам не разрешается выходить наружу, а полагается сидеть в темных ходах и заниматься уходом за новорожденными. Печальная участь! Хорошо бы еще раз убедиться в этом. Я долго торчу возле муравейника. Но зря.
