Соседи по планете. Насекомые - Дмитриев Юрий Дмитриевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Конечно, можно искусственно увеличить число хищных насекомых, выращивая их на биофабриках или в лабораториях и выпуская в природу, что в некоторых случаях и делается. Но возможно это не со всеми хищными насекомыми. К тому же если хищных насекомых будет очень много, они уничтожат всех вредителей и сами погибнут. Через какое-то время все придется начинать сначала.
Исключение, правда, составляют муравьи — активные защитники леса. Однако тут практически участие человека в большой степени ограничивается лишь их переселением из лесов, богатых муравейниками, в леса, где муравейников мало. Переселение (при соблюдении, конечно, определенных условий и правил) может производиться даже на далекие расстояния. Муравьев нередко перевозят из страны в страну. В последнее время, например, развернулась оживленная торговля муравьями между Австрией, где муравьев достаточно, и Италией, леса которой нуждаются в защите.
В основном же люди предоставляют хищникам действовать самостоятельно, зная, что действия эти будут весьма полезны, а сами обращают внимание на энтомофагов другого типа.
Эти насекомые — тоже вторичные консументы, но уничтожают свои жертвы не сразу, а в течение более или менее длительного времени.
Иными словами, это паразиты, личинки которых питаются за счет других насекомых.
Насекомые, как это ни странно, — заботливые родители. И забота эта выражается в том, что они обеспечивают свое будущее потомство необходимым количеством еды.
Мы уже знаем, что взрослые насекомые откладывают яички на тех растениях, которые будут служить пищей появившимся из яичек гусеницам или личинкам. Крошечным, только что появившимся на свет, но уже очень голодным гусеничкам не под силу добираться до пищи, если она где-то, пусть даже и не очень далеко. По дороге гусеница просто умрет с голоду. Заботливая мамаша будто знает это и делает так, чтоб перед появившейся на свет гусеницей уже лежала скатерть-самобранка: никуда ползти не надо, ешь сколько хочешь.
Ну хорошо, это относится к насекомым растительноядным. А как быть насекомым, которые питаются не соком растений, а тканями животных? Ведь крохотные и часто малоподвижные личинки не могут угнаться даже за медленно ползущей гусеницей, не говоря уже о более подвижных насекомых. Однако в процессе своего развития за многие тысячелетия насекомые приспособились: и их личинкам тоже не надо искать еду.
Когда-то Аристотель, наблюдая за гусеницами бабочки-капустницы увидел, как из этих гусениц появляются мухи. Великий грек из этого верного наблюдения сделал неверный вывод о происхождении мух. Но можно ли винить за это ученого — ведь даже почти два тысячелетия спустя, в 1637 году английский ученый Иоанн Гедар писал: «Однажды я наблюдал на этих гусеницах явление удивительное, никогда раньше не слыханное и совершенно невероятное. После того, как гусеницы приготовились к окукливанию, я увидел, что из тела гусениц с обеих сторон выходят небольшие червячки. Из одной гусеницы вышло 40, а из другой 52 червячка… Я поражен этим зрелищем, потому что не могу допустить, чтоб одно и то же животное — гусеница — могло родить и бабочек, и мух, и мелких мошек».
Аристотель наблюдал выход уже взрослых насекомых из тела гусениц, Гедар — выход личинок, которым еще предстояло окуклиться, но оба явления одного и того же порядка.
Правда, через сто примерно лет после Гедара это явление уже подробно и довольно точно объяснил французский натуралист Р. Реомюр, а дед Чарлза Дарвина, известный врач и натуралист Эразм Дарвин, даже описал в стихах это явление:
Итак, загадочное явление — «рождение» мух из гусениц — было разгадано. Многочисленные наблюдения дают теперь нам полную и очень подробную картину самого механизма этого действия. Самка, как правило, выбирает жертву — в науке эта жертва называется хозяином, — вскакивает на нее и вонзает в ее тело яйцеклад. Иногда это длится доли секунды, иногда — гораздо больше; случается, самка вынуждена несколько раз нападать на гусеницу или несколько раз вонзать яйцеклад в жертву, а иногда ограничивается одним уколом. Нередко наезднику приходится выдерживать опасные сражения с гусеницей, порой это проходит настолько молниеносно, что гусеница вроде бы ничего и не замечает. Иногда наездники поражают гусениц или открыто живущих личинок, а иногда поражают хозяина, ведущего скрытый образ жизни, например в стеблях или в древесине. В таких случаях самка прокалывает яйцекладом стебель или пробуравливает древесину.
Некоторые наездники действуют иначе: откладывают личинки не в тело хозяина, а на его поверхность. Личинка крепко держится, прогрызает кожу жертвы и таким образом питается.
Сейчас известно более 40 тысяч видов наездников. Они очень разные и по величине — от едва различимых до великанов длиною в 5 сантиметров, — они разные по цвету, по месту жительства и, естественно, не могут вести себя одинаково. Тем более, что хозяева у них у всех тоже разные. И к ним тоже надо приспосабливаться. Но как бы ни вели себя наездники, суть у всех в данном случае одна: они обеспечивают свое будущее потомство едой. А так как подавляющее большинство хозяев-паразитов — насекомые вредные, то, губя их, наездники приносят несомненную пользу.
Есть еще один тип насекомых-паразитов: они откладывают свои яички не в гусениц или личинок, а в яички вредных насекомых, не позволяя этим насекомым даже появиться на свет.
О насекомых-паразитах люди знали уже достаточно давно. Но только в начале нашего века решили использовать их для борьбы с вредителями. Это произошло в России в 1903 году. Сейчас, когда биологический метод борьбы набирает все больше силы, каким наивным кажется опыт русского ученого И. В. Васильева, впервые переселившего из Астраханской в Харьковскую губернию 12 тысяч яйцеедов. Но этот, казалось бы, незаметный и не давший тогда значительного эффекта опыт открыл новую страницу в истории отношений людей и насекомых.
Правда, еще в 60-80-х годах XIX века русские ученые, такие, как И. А. Порчинский, К. Э. Линдеман, Ф. П. Кеппан, И. М. Красильщик, И. И. Мечников и другие, горячо пропагандировали биометод и даже пытались кое-что сделать практически, но тем не менее по-настоящему первые практические шаги сделал Васильев.
Далеко не сразу поверили люди в силу маленьких, изящных, с узенькими тельцами и прозрачными, тоже узенькими крылышками, насекомых, и особенно широкого применения биометод не получил. А когда начали широко использоваться яды и люди стали уповать на них как на панацею ото всех бед, о наездниках и яйцеедах вообще как будто бы забыли. И губили их ядами вместе со своими врагами. Наездники и яйцееды приспосабливаться к пестицидам не могли. В результате во многих местах энтомофаги были полностью истреблены, а там, где оставались, их численность уменьшалась в 3–8, а иногда и в 18 раз. Сторонники химической борьбы не обращали внимания: ладно, мол, и без энтомофагов обойдемся. Но энтузиасты верили: наступит время, когда человек обратится за помощью к энтомофагам. И вот время наступило. Но чтобы энтомофаги могли помогать людям, сами люди должны в первую очередь помочь насекомым.
Один из наиболее широко применяемых у нас сейчас паразитов — трихограмма. Известно несколько видов трихограммы, и среди них самая распространенная трихограмма обыкновенная. Крошечное, не больше четырех миллиметров в длину, существо уничтожает таких опасных вредителей, как озимая и капустная совки, совка-гамма, яблонная, сливовая, гороховая плодожорки и многих других — всего восемьдесят видов. Конечно, трихограмма не нападает на них — это было бы похоже на нападение комнатной собачки на буйвола. Трихограмма уничтожает яички вредителей, она — паразит-яйцеед.
