Тропическая природа - Уоллес Альфред Рассел (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Canarium decumanum – типичное высокоствольное дерево экватора
Хотя и сомнительно (о чем еще будет речь), чтобы свет оказывал непосредственное влияние на окраску цветов, однако не подлежит сомнению, что он безусловно необходим для роста растений и для полного развития листвы и цветов. В лесу все – деревья, кустарники, лианы – стремится к свету, чтобы там развернуть свои цветы и дать плоды. Отсюда, может быть, и обилие лиан, использующих своих могучих соседей в своем стремлении подняться к этому необходимому источнику растительной жизни. Но даже и «крыша» леса, хотя и открытая действию света и зноя тропического солнца, не отличается особенным обилием ярко окрашенных цветов. Если посмотреть откуда-нибудь сверху на участок густого леса, часто на нем нельзя заметить ни одного цветного пятна. Но временами, именно в начале сухого времени года, все же можно усмотреть на зеленом фоне несколько желтых, белых, красных, реже синих масс, отделенных одна от другой значительными интервалами и обозначающих место, где находится покрытое красивыми цветами дерево.
Зависимость, твердо установленная теперь между окраской цветов и содействием насекомых их оплодотворению, быть может, имеет известное отношение к редкости цветов в экваториальных лесах. Различные формы жизни так тесно связаны друг с другом, что ни одно из них не может возрастать больше нормы, не вызывая также соответственного увеличения или уменьшения в числе других. Насекомые, более всего способствующие оплодотворению цветов, по всей вероятности не могут размножаться дальше известного предела, потому что в противном случае последовало бы соответственное размножение насекомоядных птиц и других животных, что сдержало бы их размножение. Главные опылители, пчелы и бабочки, на каждой стадии своего развития от яйца до взрослой формы имеют врагов, почему количество их ограничено причинами, совершенно не зависящими от количества пригодной для них растительной пищи. Очень возможно, что число способствующих оплодотворению насекомых слишком незначительно для опыления бесчисленных миллионов лесных деревьев на огромном протяжении, занимаемом экваториальной зоной. Поэтому многие виды приспособились или к самооплодотворению, или к перекрестному оплодотворению при посредстве ветра. Если бы не было такого ограничения числа насекомых, то можно думать, что непрерывная борьба за существование между растениями тропических лесов повела бы у несравненно большего числа их к выработке столь важной особенности, как яркая окраска цветов, ибо это качество почти необходимо растению для пользования выгодами перекрестного оплодотворения при помощи насекомых.
Заключительные замечания о тропической растительности
Взаключение этого общего очерка я еще раз вкратце пере числю главные черты растительного мира тропиков. Девственные леса экваториального пояса огромны, они подавляют грандиозностью и такой мощью растительности, какой мы почти никогда не видим в умеренном поясе. Из их отличительных особенностей наиболее замечательно разнообразие растительных форм и видов, постоянно встречающихся вместе с растущими бок о бок; замечательна и выдающаяся роль, которую играют паразиты, эпифиты и лианы, заполняющие все подходящие места оригинальными формами жизни. Если путешественник заметит какой-нибудь вид и захочет найти несколько экземпляров его, самые тщательные поиски часто бывают напрасны. Его окружают деревья различнейшей формы, величины и окраски, но один и тот же вид повторяется редко. Сплошь да рядом он подходит к дереву, похожему на искомое, но тотчас же убеждается в их различии. Может быть, он и найдет второй экземпляр через полмили или же совсем его не найдет, но в другой раз может натолкнуться на него совершенно случайно.
Это отсутствие совместного произрастания какой-нибудь одной древесной породы, столь обычного за пределами тропиков, объясняется, по всей вероятности, чрезвычайной равномерностью и постоянством тропического климата. Атмосферные условия, более чем какие-либо другие, влияют на рост растений; растения должны вести против климата жесточайшую борьбу за существование. По мере приближения к холодному поясу или к бесплодным пустыням разнообразие растительных групп и видов постепенно уменьшается; все большее и большее количество их оказывается непригодными к крайним климатическим условиям, и, наконец, остается лишь несколько немногочисленных благоприятно организованных форм, способных поддерживать свое существование. На крайнем севере таковыми являются сосны и березы, в пустынях – некоторые пальмы, колючие и ароматические кустарники. В равномерном экваториальном поясе нет такой борьбы с резкостями климата. Все растительные формы приспособились к благодатной жаре, к изобильной влажности, которые даже за время долгих геологических эпох должны были очень мало измениться. Таким образом, следствием непрерывной борьбы за существование между различными видами, населяющими жаркий пояс, явилось чудное равновесие сил организованной природы, которое хотя и допускает в одном месте преобладание одной формы, в другом – другой, но не терпит исключительного господства какого-нибудь одного растительного типа в ущерб остальным. Эти же самые общие причины привели к тому, что все свободные места в природе оказались заполненными специально приспособленными к ним формами; так, мы видим, что подлесок из низкорослых деревьев растет в тени высоких; точно так же всякое дерево дает пристанище множеству других видов, и некоторые деревья так густо заросли сидящими на них эпифитами, что мелкие ветви и горизонтальные сучья их превращаются в настоящие сады. Лазающие папоротники и арумы взбираются по самым гладким стволам, бесчисленные виды лиан спутанными массами перекидываются с ветви на ветвь и поднимаются на вершины самых высоких деревьев. Орхидеи, бромелии, арумы и папоротники вырастают на каждом выступе, из каждой трещины, живописно покрывая поваленные и гниющие стволы. Но и на этих паразитах паразитирует [44] еще целый мир растений, их листья часто покрыты множеством печеночных и других мхов. Но равномерность климата – источник всего этого пышного изобилия и бесконечного разнообразия растительности – является в то же время и причиной часто прямо-таки удручающего ее однообразия. По словам Белта, «осенние тона, багрец и золото английских лесов там неизвестны, а тем более оживленные малиновые, пурпурные и желтые осенние оттенки канадской растительности, увядающая листва которой соперничает в игре цветов с умирающим дельфином, даже превосходит его в этом отношении. Неизвестен холодный зимний сон, неизвестно и радостное пробуждение растений к жизни при первом легком дуновении весны. Круговорот вечно бодрствующей жизни придает прекраснейшему тропическому ландшафту монотонный характер, несмотря на то что детали его, взятые в отдельности, блистают несказанной и многоликой красотой». [45]
На естествоиспытателя тропическая растительность всегда производит неотразимое впечатление как богатством форм, необузданной энергией, проявляемой жизнью растений, так и той помощью, которую она оказывает ему в поисках законов, управляющих возникновением бесконечно изменчивых органических форм. Путешественник, которому в первый раз случится бродить по этим девственным лесам, едва может освободиться от чувства робкого изумления, похожего на то, которое в нас возбуждает вид безбрежного океана или альпийских фирновых полей. Колоссальность, торжественное величие, сумрак совершенно овладевают им и возбуждают в нем мысль о ничтожестве человека; только когда пройдет это первое впечатление, наблюдатель будет в состоянии обратить свои взоры на отдельные детали, совокупность которых вызвала в нем эти эмоции: только тогда он сможет исследовать в отдельности многообразные чудные жизненные формы, разбросанные вокруг него в неисчерпаемом изобилии.
