Жизнь животных, Том III, Пресмыкающиеся. Земноводные. Рыбы - Брем Альфред Эдмунд (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Однако все эти чудовища ничто в сравнении с тем, которое описано Олаем Магнусом и епископом Понтипподаном. Норвежские рыбаки, рассказывает епископ, иногда во время ловли замечают необыкновенное изобилие рыб, причем дно в этом месте постепенно повышается. Заметив, эти зловещие признаки, рыбаки в ужасе обращаются в поспешное бегство, так как это служит верным признаком близости страшного чудовища. Из глубины подымается иногда футов на 30 над водой широкое «поле», протяжением в полчаса ходьбы; оно очень неровно и изрыто ямами, в которых прыгают рыбы. В различных местах появляются неправильной формы бугры, которые все возвышаются, точно внезапно выдвинувшиеся из моря острова или холмы, здесь же образуется пропасть, из которой вдруг вытягиваются руки, превосходящие толщиной мачты огромного корабля, которые могут охватить стопушечное судно и увлечь его в пучину. Одним словом, становится очевидным, что упомянутое «поле» было не чем иным, как поверхностью гигантского спрута.
Фрис рассказывает, что в Норвегии в 1680 году одно из таких чудовищ, очевидно молодое, застряло между скалами узкого фиорда. Туловище его заполнило весь залив; руки обвились вокруг скал и вырывали деревья с корнем; к скалам они так прикрепились, что их никаким образом нельзя было отделить. В С.-Мало, в церкви Св. Фомы, есть картина, на которой изображен случай с одним из подобных чудовищ, которое у берегов Анголы едва не утащило корабль на дно океана, и экипаж в благодарность за свое спасение по обету поместил вышеупомянутую картину в церкви.
Во всех приведенных рассказах истина, несомненно, связана в различной степени с преувеличениями; но есть и более достоверные факты того же сорта. Так, Монфор, со слов капитана Денса, рассказывает об одном «полипе», который в Атлантическом океане стащил своими «руками» с палубы корабля двух матросов; экипажу удалось отрубить только конец одной «руки», и по измерению оказалось, что она имела в длину 25 фут. В Южном океане китоловы нашли однажды в пасти кашалота такую же «руку», которая имела 23 фута.
Стенсструп описывает двух чудовищ, виденных около Исландии: из них одно было в 3,5 саж., а руки его по 3 саж.; также в Зунде однажды наблюдали спрута длиной в 8 фут.
Наконец, замечательным доказательством существования гигантских головоногих является случай, сообщенный Буйе, капитаном французского корабля «Адектон». 30 ноября 1861 года судно это шло близ Канарских островов и между Мадейрой и Тенерифе встретило огромного моллюска, который плавал на поверхности. Туловище этого чудовища имело от 5 до 6 метров в длину и соответствующих размеров руки. На красном фоне тела резко выделялись два огромных глаза чудовища, которые страшно сверкали и наводили ужас на зрителей. По приблизительному расчету, вес тела гигантского головоногого простирался до 2000 килограммов. Экипаж вступает в борьбу с чудовищем, но тщетно матросы пускали в дело гарпуны, канаты, стреляли в него из ружей, страшилище осталось невредимым, а капитан не решился спустить лодку, не желая рисковать жизнью смельчаков-матросов, которые вызывались отважиться на эту опасную охоту. Пробившись с ним часа три, капитан все-таки вытащил на палубу кусок тела чудовища.
Таким образом, старинные рассказы о морских чудовищах, по мере ознакомления нашего с глубоководной фауной океанов, приобретают больше вероятности. В последнее время у берегов Америки поймано было несколько кальмаров, у которых «руки» имели от 9 до 10 метров.
Отряд I. – Двужаберные (Dibranchiata)
Характерными признаками двужаберных головоногих являются расположение рук вокруг рта кружком, присутствие присосков на руках и парный дыхательный орган – жабры; кроме того, у всех двужаберных имеется чернильный мешок.
Во главе этой группы можно поставить восьмищупальцевых, или осьминогов (Octopus); тело их мешкообразное, рук 8, в мантии иногда не замечается раковинного образования; по большей части они живут недалеко от берега, где прячутся в трещинах скал или в ямках между камнями. Двигаются они посредством плавников, воронки и в особенности рук; добровольно никогда не покидают воды, но при случае могут выживать вне ее по несколько часов. Осьминоги чаще называются спрутами, или кракенами; руки у них не одинаковой длины, присоски расположены в два ряда.
Наиболее распространен в Средиземном море и Атлантическом океане обыкновенный спрут, или осьминог (Octopus vulgaris), светло-серого цвета, который по временам переходит в красный или желтоватый; на верхней стороне замечаются множество бородавочек.
Забравшись в расщелину скалы, спрут выслеживает своими горящими глазами добычу и при ее приближении как стрела бросается на свою жертву, схватывает своими руками и возвращается назад в свое логовище, где немедленно пожирает свою добычу. Нередко спрут устраивает сам себе логовище в виде кратерообразного углубления, для чего натаскивает своими руками камни; усевшись в такое углубление, спрут терпеливо выжидает добычу.
Летом спруты перекочевывают поближе к берегу и выбирают дно, покрытое валунами, хотя нередко встречаются и на илистом дне. Здесь рыбаки ловят их довольно оригинальным способом: берут длинную бечевку, привязывают к ней какой-нибудь белый, издали бросающийся в глаза предмет и для тяжести камешек; весь этот снаряд забрасывают подальше, в таком месте, где можно предполагать присутствие спрутов, и медленно тащат по дну. При виде приманки спрут бросается на нее, крепко схватывает своими руками, а рыбак осторожно вытаскивает его из воды. Такая охота идет лучше ночью, при свете лучин. Иногда употребляют другой снаряд, состоящий из куска пробки с тяжелым грузилом, в которую втыкают множество крючочков, а сверху кладут кусок красного сукна. На эту приманку жадный и хищный спрут идет легко и так крепко схватывает ее, что крючочки проникают в его тело. Однако и вытащенный на землю осьминог нелегко сдается, и нужно много ловкости для того, чтобы прикончить осьминога. В Ницце таким образом был пойман однажды осьминог в 3 метра длиной и весом до 50 фунт.; что касается 30 фунт. экземпляров, то они встречаются нередко.
Приближаясь к берегу, спруты иногда во время отлива остаются на мели, и в таком положении рыбаки часто их убивают. Мясо их считается вкусным и высоко ценится.
Осьминогов нетрудно содержать в неволе, причем легко можно наблюдать их образ жизни. Из таких наблюдений оказалось, что осьминог ночное животное и днем движется мало. Замечательно, что, проглатывая раков или различных моллюсков, осьминог выбрасывает обратно раковины и панцири совершенно неповрежденными, так что пища, по-видимому, высасывается им из скорлупы. Весьма интересно наблюдать охоту осьминога. Он бросается на представившуюся жертву быстро и энергично, причем цвет его тотчас же изменяется и начинает переливать различными оттенками. Вид хищника в это время очень страшен, и неудивительно, что крабы, завидя спрута, теряют свою обычную развязность, приходят в ужас и впадают в состояние как бы очарования. По отзыву Кольмана, спрутов можно назвать самыми воинственными и храбрыми из морских животных, причем им нельзя отказать в большой сообразительности и настойчивости в достижении цели.
В подтверждение этого взгляда Кольман приводит следующий рассказ: у него в аквариуме, в одном бассейне, содержалось несколько спрутов, которые заняли себе каждый по небольшой пещерке, специально сделанной в стенке аквариума. Однажды к ним посажен был большой омар, который за многочисленные убийства, совершенные им в своем прежнем помещении, был осужден на изгнание. Какова была сила и ловкость этого омара, видно из того, что однажды он буквально раздавил голову черепахи величиной с тарелку, которая неосторожно к нему сунулась. Лишь только омар появился около логовищ, занятых спрутами, последние пришли в возбуждение, повылезли из своих пещер и понемногу начали окружать омара, но последний был не из робких и сумел постоять за себя, ущипнув несколько раз того или другого своими страшными клещами. Наконец, спруты как бы успокоились и возвратились в свои логовища; только один никак не хотел отстать от пришельца и все к нему подбирался. Гордый сознанием своей победы омар перестал соблюдать осторожность и предался покою, как вдруг был схвачен спрутом, который через несколько мгновений уже совершенно обвил его своими руками. Неизвестно, чем бы кончилось это сражение, если бы не помешал сторож, который поспешил освободить омара. Некоторое время все было спокойно, но уже через час можно было заметить, как спрут снова начал подбираться к омару и, улучив удобный момент, бросился на него. Началась отчаянная битва, и долгое время исход был сомнителен; противники образовали живой клубок, катались на песке аквариума и так мутили воду, что трудно было что-нибудь разобрать, как вдруг клубок неожиданно развился, и спрут начал поспешно удирать к своему логовищу, а рак так сильно ухватился клешней за одну из рук, что тащился по песку. Долго осьминог таскал за собой омара, который все не отставал, хотя при быстрых поворотах спрута ему приходилось испытывать часто сильные толчки о стенки аквариума и о набросанные на дне камни. Наконец, преследование, по-видимому, утомило омара, и он великодушно отпустил побежденного врага. Наблюдавший всю эту сцену Кольман с удивлением увидел, что рука спрута, которая только что была защемлена клешней омара, как ни в чем не бывало двигалась наравне с другими; очевидно, никаких других последствий, кроме временной боли, это ущемление не имело. Объясняется это тем, что у спрутов каждый кровеносный сосуд до известной степени обладает способностью к пульсации и потому застоя крови в какой-нибудь части тела быть не может.
