Антропологический детектив. Боги, люди, обезьяны... - Белов Александр Иванович (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Склонность к принятию на грудь была неоднократно отмечена и у диких птиц. Многие ожереловые попугаи занимаются виноделием. Причем умудряются делать это без предварительного научения родителями. Отнятые совсем крохами от матери, они уже знают, как надо изготавливать вино. Попугаи выбирают сочный и сахаристый плод, выклевывают его сверху с тем расчетом, чтобы не повредить стенки плода. Затем наплёвывают в готовый «бокал» перетертую кожуру, которая кишмя кишит дрожжевыми грибками. И ждут. Со стенок в «бокал» натекает сок, который сбраживается. Через несколько часов винный напиток готов. Остается только выпить содержимое и закусить мякотью. Это свидетельствует только об одном — склонность к пьянству у попугаев врожденная, а не приобретенная. Вероятно, они унаследовали эту склонность от своих человекообразных предков. А нас-то убеждали, что привычки не наследуются…
Это утверждение опровергают и эксперименты над крысами и мышами. Ученым удалось вывести «чистые» линии мышей — хронических алкоголиков. Все потомство в этих линиях с самой молодости готово было лакать водку без перерыва. После этого они впадали в радостную эйфорию и даже переставали бояться кошек. Некоторые из них напивались до бесчувствия и уже не держались на ногах, валяясь посреди закуски. Понятно, что в таком состоянии они запросто могли бы сами стать закуской для кошек. Что интересно, кошки предпочитают пьяных мышей непьяным. И в этом плане они абсолютно правы: выпивка и закуска вместе — в одной мыши.
Общеизвестна тяга к спиртному у свиней. Перебродившие помои считаются у них наилучшим лакомством. Как-то двое фермеров за неимением третьего, выбрали себе в собутыльники здоровенного борова. Боров не только перепил своих товарищей, но и заставил тех под угрозой физической расправы вылить ему в миску всю оставшуюся водку. Слоны тоже предпочитают покрепче, но им и надо побольше…
Было замечено, что ручные скворцы и сойки не прочь отведать пива или вина. Одна сойка так «наклюкалась», что вообразила, что она рыба, и решила искупаться в кружке с вином, в которой чуть не утонула, если бы не хозяева, вовремя спасшие пьяную птичку. Вороны как-то, окружив выставленный на солнце жбан с брагой, оставленный хозяевами без присмотра, сдвинули крышку и принялись по очереди окунать в него свои клювы, с гордым видом посматривая по сторонам. При этом они явно получали большое удовольствие. После того как вороны изрядно «набрались», они устроили возле жбана пьяную драку с дикими воплями и криками. Другая ворона, стащив у заснувшей компании людей открытую банку с пивом, устойчиво закрепив ее в корневище дерева, принялась вполне профессионально извлекать из банки пиво, время от времени, наклоняя её.
Ну ладно птички пьют «горькую», а вот ежик — уж такой тихоня, и он туда же. Осенью, когда в садах полно подгнивших яблок, ежики начинают совершать свои ночные рейды. Из упавших яблок выбираются прокисшие и бродящие и с наслаждением поглощаются. Нажравшись кислятины, ежи входят в такой раж, что начинают кататься своей колючей спиной по яблокам. За таким занятием их нередко заставали люди по утрам. Видимо, пьяные ежи окончательно теряют нюх и не понимают, что уже утро и пора бежать прятаться в лес.
Не прочь выпить, оказывается, и змеи. В Индии в одном селении существует специальный ежегодный ритуал, по которому сползающихся по этому случаю со всей округи змей целенаправленно спаивают. По принципу: пей — не хочу. Не было еще случая за всю историю змеиного праздника, чтобы кого-нибудь из собравшихся с подношением людей укусила змея. Существует поверье, что того, кто хоть раз угощал змею вином, впредь не укусит ни одна змея. Жабы тоже не прочь попьянствовать. Когда есть выбор — пиво, вино или водка, жабы предпочитают покрепче. Причем пьяная жаба, как и лягушка, совсем глупая — начинает глотать вместо насекомых и червей пуговицы и другие несъедобные предметы. Одна жаба в пьяном виде даже умудрилась заглотнуть носок.
Когда золотым рыбкам один любитель рыб лил в аквариум водку, то рыбки демонстрировали странное поведение: они собирались у того места, куда на поверхность воды падала струйка «огненного зелья», и, отталкивая друг друга, принимались совершать глотательные движения ртом. Хозяина рыбок нисколько не смущало то, что, наглотавшись водки, некоторые переворачивались кверху брюхом, странно подрыгивая плавниками. Хозяин не был жесток со своими рыбками. По утрам он давал им опохмелиться. Столь странную любовь к водке у рыбок можно объяснить только пристрастием к ней самого хозяина. По крайней мере, привычка к «распитию» формировалась у рыб не без его участия.
Судя по разговорам работников дельфинариев, дельфинов нельзя сильно спаивать, так как дыхание у дельфинов контролирует кора головного мозга, в отличие от нас. Алкоголь действует прежде всего на голову, и «напившийся» дельфин может просто-напросто захлебнуться, не всплыв в очередной раз на поверхность для вдоха. Однако, по утверждению тех же работников дельфинария, небольшое количество спиртного дельфинам не повредит. Они делаются веселыми и резвыми. Особенно живительно действует алкоголь на стариков, они, как молодые, принимаются гоняться за самочками. Что касается китов и кашалотов, трудно делать какие-то выводы. Слишком много спирту надо, чтоб обнаружить хоть какой-нибудь эффект. Сохранилось свидетельство капитана торгового судна XVIII века. Когда команда корабля завидела разрезающий морскую гладь плавник акулы, то развлечения ради матросы выкинули за борт бочонок прокисшего вина. Акула, недолго думая, раскрыв свою гигантскую пасть, проглотила бочонок с вином. А через некоторое время она пришла в такое неистовство, что стала вцепляться зубами в днище корабля. Хотя, вероятно, делала это она не с перепою, а от испуга перед неожиданным новым ощущением в желудке.
Пьянство распространено и у более примитивных животных. Так, у муравьёв, термитов и тараканов это часть их жизни. Муравьи-листорезы, обглодав очередное дерево, тащут домой кусочки нарезанных листьев. Зачем они это делают? Листья будут тщательно пережеваны и сложены в специальные камеры. На них будут высеены споры грибов, превращающих субстракт в спирт. Капли добытого спирта муравьям не повредят, дабы скрасить безрадостную жизнь в темном царстве муравейника. Как же муравьи смогли узнать способ приготовления алкогольных напитков? Неужели дошли до этого сами опытным путем, независимо от человека? Вероятно, их предки, как и предки людей, были знакомы с виноделием… В муравейниках живут и странные жучки ломехузы. Эти проныры систематически спаивают тружеников муравьев, выделяя при встрече с каждым из них малюсенькую капельку прозрачной жидкости, слизнув которую муравей ловит кайф. За всякое удовольствие надо платить, и муравьи скармливают этим жукам собственные яйца, а в минуту опасности спасают прежде яйца ломехузы, а затем уже свои собственные. Заботятся, чтобы и на новом месте было в достатке «зелья», а без него им жизнь не мила. Кроме прочего, муравьи содержат скотину — тлю. Даже порой сооружают для этой скотины целые крытые ангары вокруг нижних веток растений. И все для того, чтобы иметь возможность слизывать выделения тлей — сладкую «медвяную росу». Муравей, захватив тлю передними лапками, щекочет ей брюшко усиками, сладкая капелька и выделяется. Тли беспрестанно сосут сок растений, который в их желудках преобразуется с помощью сбраживающих микроорганизмов в спиртосодержащие вещества. Ради этих выделений муравьи и заботятся о тлях больше, чем о себе самих. Вот до чего доводит вредная привычка!
В термитниках вообще обосновались целые колонии жуков, комаров и мух, которые и на себя не похожи. Выглядят они как бочонок с вином или как перезрелые репы. Их брюшко без меры раздуто, а на его тонкой кожице выступают капельки бражки. В кишечнике этих мутантов находится колония бактерий, преобразующая съеденную пищу в алкоголь. Термиты лижут им брюхо и кормят до отвала. А уж как берегут эти живые винные мини-заводики!
Тараканы тоже не прочь попьянствовать. Надо сказать, что половину их веса занимают обосновавшиеся в их кишечниках микроорганизмы. Именно они разлагают все съеденное, съедобное и несъедобное, превращая его в мерзкое пойло, не будь которого тараканы и жить бы не смогли.
