Беспозвоночные. Ископаемые животные - Акимушкин Игорь Иванович (мир бесплатных книг TXT) 📗

Для ползания, при котором тело их змееобразно изгибается, у большинства сколопендр служит 21 пара ног. Интересно, что задняя пара превращена у них в своеобразное оружие защиты и нападения. Эти «волочащиеся ноги» удлинены, иногда утолщены, изогнуты крюками, часто оканчиваются острыми шипами. Их действие можно наблюдать, например, при борьбе двух внезапно встретившихся сколопендр. Если встреча случилась не в подземелье, а на открытой земле, то обе многоножки, резко кидая из стороны в сторону задние части тела, пытаются схватить друг друга крюками «волочащихся ног». Когда им это удается, часами лежат, сцепившись, почти без движения. В норе столкнутся — сейчас же разворачиваются и ползут задом вперед, пока вновь не столкнутся и не обхватят друг друга крюками задних ног. Временами то одна сколопендра, то другая раскрывает челюсти и пытается в узком проходе повернуться назад и укусить врага. Но укусов почти никогда не бывает — это только угроза. Своего рода символизирующий нападение ритуал. Однако, если очень раздраженная сколопендра в пылу борьбы укусит противника, тот умрет. Раньше считали, будто сколопендры иммунны по отношению к собственному яду. Теперь доказано, что нет.

В некоторых местностях сколопендры размножаются партеногенетически (например, на Северном Кавказе, на юге Украины, где почти всюду живут одни только самки). Размножению же с оплодотворением предшествуют довольно длительные брачные игры.

В сезон размножения (обычно весной) встретившиеся самец и самка ощупывают друг друга усиками. Когда усики касаются какого-либо сегмента тела сколопендры, то она приподнимает расположенные на нем ножки. На вольном, так сказать, воздухе (не в укрытии) ощупывающие друг друга партнеры становятся так, что образуют из своих тел замкнутый круг, при этом голова одного находится у заднего конца второго. В узком проходе норы самка и самец, чтобы коснуться задней части партнера, вынуждены попеременно изгибаться, то головой, то задом поворачиваясь друг к другу. Эта первая фаза любовных игр длится часами, и никаких попыток к спариванию не предпринимается (как и у скорпионов).

Вторая фаза игр, рассказывает Хорст Фюллер, следует за первой иногда через неделю. Тогда действия сколопендр меняются. Самец многократно, приподняв задние сегменты и пятясь задом, подползает под переднюю часть тела самки. Та отходит назад, так что ее голова опять оказывается перед задними ногами самца. Он упорно повторяет свой странный маневр, а она снова и снова отползает. Так может продолжаться долго, и нам непонятно, какое удовольствие они получают от подобной игры.

В третьей, и последней, фазе игр самец оплетает рыхлой паутиной стенки небольшого отрезка хода — получается в одном из мест норы кольцо из тончайших шелковых нитей. На эту работу уходит у него минут десять. Окончив ее, откладывает на низ кольца бобововидный, длиной около двух миллиметров, сперматофор. Самец проползает через кольцо, увлекая за собой самку. Следуя за ним, она касается сперматофора, и тот исчезает в ней, поглощенный особыми органами заднего конца ее тела. На этом брачная церемония кончается, и партнеры расходятся, чтобы скорее всего никогда больше не встретиться. Самец опять ведет жизнь вольного казака, а самке отведена природой роль заботливой матери.

Приблизительно через четыре недели после оплодотворения самка, забравшись в норку или другое подходящее убежище, откладывает 15–20 яиц (максимально 33). Склеивает их в плотный комочек особыми выделениями. Ложится на спину и своим длинным телом дважды обвивает этот комок развивающихся под яйцевыми покровами эмбрионов сколопендр. Крепко прижимает его к себе всеми ножками. В таком положении остается она несколько недель, ничего не ест, не пьет, никуда от яиц не отлучается. Только время от времени облизывает их: думают, для того, чтобы не поразила яйца какая-нибудь инфекция — плесневые грибки или бактерии. Такая профилактика усиливается еще и тем, что слюна сколопендр содержит какие-то антибиотики. Поэтому присутствие матери при яйцах и новорожденной молоди просто необходимо: если убрать ее, то погибнут они от плесени.

Вышедшие из яиц «сороконожки» почти во всем похожи на мать, только еще альбиносы: совсем белые. И неподвижные. Несколько недель они остаются при ней. Только после второй линьки начинают двигаться более или менее энергично и ползать по матери.

Кончится третья линька — и они станут такими самостоятельными, что покинут мать и каждый пойдет своей дорогой жизни.

Начав повествование о сколопендрах, мы шагнули в морфологически иной мир существ, потому что многоножки относятся к подтипу не хелицеровых, а трахейнодышащих. Сюда же зачислили систематики и насекомых, описание которых должно было бы сейчас последовать. Однако надкласс насекомых настолько обширен, что я, как и о пауках, рассказал о них в особом разделе III тома «Мира животных».

Тип онихофоры

Все онихофоры — жители тропиков и субтропиков. Они наземные животные — обычные обитатели подстилки сырых лесов, прячутся также под камнями, поваленными деревьями, во влажных мхах либо зарываются в землю.

Похожи на больших гусениц с усиками на голове, напоминающими щупальца улитки. Сама голова нередко отделена от тела, и на ее нижней стороне помещается рот.

Ног у некоторых онихофор больше, чем у многоножек: от 14 до 43 пар. Но устроены эти ноги очень просто: нерасчлененные выросты тела. На конце ноги — два крохотных коготка (отсюда и научное название типа: онихофоры — с греческого «коготки несущие»).

Почти 170 лет назад, а точнее, в январе 1826 года пастор-натуралист Р. Гилдинг описал в лондонском зоологическом журнале одно весьма странное существо, о происхождении которого все эти долгие годы в научных статьях и книгах велись горячие дебаты. Споры недавно только утихли (но не совсем!).

Р. Гилдинг, очевидно, без колебаний решил, что открытое им животное — моллюск, но без раковины, нечто вроде слизня. Он назвал его «перипатус» в честь знаменитой аллеи в садах Лицея; где Аристотель любил гулять со своими учениками, в тихой и мирной беседе рассказывая им о премудростях естественных наук.

Однако профессиональные зоологи вскоре отвергли все претензии перипатуса считаться моллюском. Это, совершенно очевидно, не моллюск — вынесли они единодушный вердикт.

Тогда кто?

Вот тут-то их мнения разделились…

— Перипатус — сороконожка, — заявил в 1874 году известный натуралист Т. Белт.

— А вроде бы на вид гусеница? — робко вопрошали некоторые, менее знаменитые его коллеги.

— Нет, червь! — судили другие.

Определяли перипатуса в родичи и к паукам, и к насекомым… В общем к членистоногим, к типу живых существ, объединяющему, как мы уже, знаем, насекомых, пауков, клещей, скорпионов и раков.

Да, пожалуй, это членистоногое животное! У него и трахеи есть. Трубочки, открывающиеся наружу и ветвящиеся по всему телу. По ним нужный для дыхания воздух поступает в организм животного. У червей нет трахей.

Как и у членистоногих, тело перипатуса покрыто хитиновым покровом — кутикулой. Правда, она очень тонка, не толще микрона. Через нее воздух свободно проникает в тело перипатуса. Получается дополнительный помимо трахей орган обмена газов, то есть дыхания. На конце ножек по два коготка (их у червей нет). И кровеносная система, как у артропод, то есть членистоногих.