Дикие гены - Хофман-Зибер Хельга (книги серии онлайн .TXT) 📗
«Хорошо, – проворчал коренастый мужчина, который стоял на палубе спиной к нам, широко расставив ноги. – Отдать концы! Да пошевеливайтесь вы, тухлые макрели!» Босоногие матросы, головы которых украшали треуголки и платки, втащили трап на палубу. Капитан повернулся к нам. Положив левую руку на эфес сабли, он спросил: «Это вы те самые сухопутные крысы, о которых мне говорил четырехпалый Калле?» Когда он говорил, сквозь спутанные черные усы и бороду поблескивал золотой зуб.
О Господи! Похоже, эту посудину зафрахтовали ребята из клуба розыгрышей, в котором состоял Калле, а мы попали сюда за компанию. Я бросил взгляд на Хедвиг. Она стояла со скрещенными на груди руками и, приподняв одну бровь, рассматривала капитана. Я сделал последнюю попытку предотвратить надвигавшуюся катастрофу: «Давайте оставим все эти пиратские штучки и побудем просто нормальными взрослыми людьми. Для разнообразия это тоже неплохо…»
Но договорить до конца я не успел. Лицо капитана Свена (по прозвищу Кровавая Рука) налилось кровью, и вокруг нас сомкнулось кольцо головорезов, которые были на удивление хорошо вооружены для офисных клерков. Как я уже говорил, это была моя ошибка…
«Ступай поздоровайся с рыбами! – рявкнул капитан (в обычной жизни продавец мебельного магазина), загоняя меня на доску. Его золотой зуб блестел в предвкушении развлечения, но тут со стороны тети Хедвиг послышалось: «Слушай, парень, если кто поднимет руку на мою семью, ему придется иметь дело со мной!» Свен недоуменно оглянулся. В это мгновение тетушка зацепила его ногу рукояткой зонта и сильно толкнула в грудь. Он пошатнулся и плюхнулся в воду.
Когда команда вновь вытащила его на палубу, ему оставалось только убедиться в том, что корабль полностью перешел под командование Хедвиг. Она стояла за штурвалом и отдавала команды, направляя парусник на «Фризию», где публика на палубе наслаждалась кофе и солнечной погодой. Вся семья собралась вокруг нее, укоризненно поглядывая на меня.
«Извините, я просто забыл вовремя заказать билеты…» – бормотал я себе под нос.
Хедвиг долго смотрела на меня, а потом произнесла: «Ошибки случаются у каждого, мой мальчик. Главное – это уроки, которые мы из них извлекаем. А теперь я хочу получить свой торт, треска ты сушеная! Приготовиться к абордажу!»
На мачте взвился черный флаг. На «Фризию» полетели абордажные крючья. Свен, с которого по-прежнему стекали капли воды, стал ловко взбираться по канату вместе с тремя радостно вопящими программистами. Похоже, зарождалась новая традиция праздновать день рождения, и она нравилась мне куда больше. Я улыбнулся и, зажав в зубах лопаточку для торта, тоже отправился за добычей.
Давайте взглянем фактам в лицо: допустить ошибку может каждый – и вы, и я, и королева Англии, и Чак Норрис. Человеку свойственно ошибаться, и это совершенно нормально. Не забывайте, что ошибки тоже приносят пользу. Ну если честно: когда вы сидите вечером с друзьями и травите всякие байки, то самые интересные из них обычно начинаются с того, что кто-то где-то сел в лужу. Мы все время стараемся сделать все как можно лучше, но перфекционизм далеко не всегда является частью нашей натуры. Отказывая себе и другим в праве на ошибку, мы пытаемся выдать желаемое за действительное, а это ведет только к разочарованиям.
Наука не является исключением. В ней тоже случаются ошибки. А если уж совсем по-честному, то здесь они нужнее всего! Ведь самые лучшие учителя – это ошибки, заблуждения и неожиданности. Поэтому неудавшийся эксперимент не менее важен, чем совершенный план.
В лабораториях царит конкретика. У вас есть научная проблема, вы придумываете подходящую теорию и хотите быстро и убедительно ее доказать. Но уже через некоторое время оказываетесь с разбитой вдребезги теорией и кучей новых вопросов на руках. Однако зачастую именно эти вопросы ведут к прогрессу. Русский писатель-фантаст и биохимик Айзек Азимов однажды сказал: «В науке самым распространенным словом является не “эврика!” а “странно…”».
Хороший пример такой странности продемонстрировал нам в 1928 году бактериолог Александр Флеминг. Изучая болезнетворные стафилококки, он в один прекрасный день сделал их очередной посев в чашках Петри. Возможно, в тот день Флеминг был более рассеян, чем обычно, потому что ему предстояло несколько дней отдыха. В такой ситуации каждый может допустить ошибку. Расставив чашки на столе, он отправился в короткий отпуск, а когда вновь вернулся в лабораторию, обнаружил в чашках не только бактерии, но и плесень. Видимо, первым делом Флеминг сказал: «Вот дерьмо!» – или что там говорят в таких случаях шотландцы. Скорее всего, во время проведения опыта он не соблюдал правила стерильности, поэтому в чашки проникли плесневые грибки.
Подобная ошибка может загубить весь эксперимент. Флемингу следовало бы выбросить все образцы и забыть о неудаче, но он поступил по-другому: еще раз внимательно рассмотрел результаты, наморщил лоб и пробормотал: «Странно…» Бактерии довольно равномерно распределились по питательной среде, но вокруг плесени их не было. Выходит, плесень мешает размножению бактерий?
Флеминг исследовал эту проблему и обнаружил, что плесневые грибки вида Penicillium выделяют вещество, убивающее определенные виды бактерий, но безвредное для человеческих клеток. Он назвал это вещество пенициллином. Но путь от неудавшегося эксперимента до, пожалуй, самого знаменитого медикамента в истории оказался очень длинным, и Флемингу не удалось его пройти. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь после того, как несколько американских ученых в поисках антибактериальных средств наткнулись на работы Флеминга. Первые испытания нового лекарства на людях были проведены только в 1941 году.
Результаты оказались потрясающими! Состояние здоровья пациентов улучшилось практически сразу же после введения пенициллина. Правда, в связи с трудностями производства лекарство было настолько дефицитным, что даже предпринимались попытки повторно добывать его из мочи пациентов. Чтобы наладить широкое применение пенициллина в лечении, надо было найти способы увеличения его производства. Наряду с попытками усовершенствовать производство велись и поиски нового штамма пенициллиновых грибков, который позволил бы увеличить выпуск.
С привлечением Военно-воздушных сил США по всему земному шару собирались образцы почвы, которые затем исследовались в научной лаборатории Иллинойса. Но находка была сделана буквально под носом. Сотрудница лаборатории Мэри Хант в поисках плесени регулярно обходила местные продуктовые лавки. В один прекрасный день 1943 года она с гордым видом притащила слегка подгнившую дыню. Проба была подвергнута исследованию, и оказалось, что этот штамм плесени – Penicillium chrysogenum – является ключом к масштабному производству пенициллина. Остатки легендарной дыни были съедены персоналом лаборатории. В 1944 году Александру Флемингу за ошибку, вызванную небрежностью в работе, был пожалован дворянский титул. Спустя год он получил Нобелевскую премию.
Но ошибки допускают не только биологи. Наш наследственный материал тоже постоянно борется с их последствиями. По сегодняшним оценкам, в каждой человеческой клетке каждый день происходит 10 тысяч событий, способных повредить ДНК. Некоторые ученые доводят эту цифру до 50 тысяч. Это чрезвычайно много. Такое развитие событий очень быстро свело бы нас в гроб, если бы клетки не занимались постоянно ремонтом механизма наследственности. Это поистине сизифов труд, постоянная борьба. Наш геном использует более 160 различных генов для противодействия внешним влияниям (например, ультрафиолетовому и рентгеновскому излучению и вредным химическим веществам). Но самая большая опасность исходит от фактора, возникшего на ранней фазе зарождения жизни. Пожалуй, величайшим убийцей в истории планеты следует считать… сине-зеленые водоросли.
Согласен, в наши дни это выглядит как некое преувеличение, но в свое время сине-зеленые водоросли натворили немало дел. По-видимому, это выглядело следующим образом: примерно два с половиной миллиарда лет назад наша планета была уже в достаточной степени заселена, правда только одноклеточными организмами. И вот однажды у одного из видов бактерий (предшественника сегодняшних сине-зеленых водорослей), плавающего в океане, развилась способность эффективно добывать огромное количество энергии из солнечного света. Единственной загвоздкой во всей этой истории было то, что в качестве отходов выделялся свободный кислород, который в такой форме в атмосфере тогда практически отсутствовал. Поначалу это не представляло особой проблемы, поскольку он быстро вступал в реакцию с ионами железа и органическими соединениями, содержавшимися в окружающей среде. В связи с этим свободный кислород исчезал так же быстро, как и появлялся.
