Впервые. Записки ведущего конструктора - Ивановский Олег (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Последние контрольные замеры напряжения. Проводки вольтметра подсоединены к клеммам. Глаза всех присутствующих не моргая смотрят на стрелку. В общем-то, что особенного? Вольтметр, пара проводов, батарея. Но люди серьезно, очень серьезно следят за этой немудреной процедурой. А стрелка…
Стрелка не шелохнувшись стоит на нуле. Еще раз, еще… Нуль! На клеммах нет напряжения. Чувствую, что холодок пробегает по коже, а во рту становится как-то противно кисло. Оглядываюсь — гоголевская немая сцена из «Ревизора». Только смотреть ту сцену в театре — это одно: после нее опускается занавес и все идут домой. А здесь…
Аккумулятор — устройство не бог весть какой сложности. Что же могло с ним произойти? Уж где-где, а тут никак не ожидалось недоразумений. Само собой разумеется, немедленно была создана специальная комиссия с участием самых ответственных работников. Батарею сняли с подставки, и монтажники, у которых гордости поубавилось, словно они были во всем виноваты, вывезли ее из комнаты на аккумуляторную станцию.
С серьезностью хирургов, делающих операцию на сердце, приступили к вскрытию. Батарее, понятно, больно не было, чего никак нельзя было сказать о Валентине Сергеевиче, ответственном представителе предприятия, готовившего батарею. Вот сняты полированные блестящие крышки. В руках монтажницы — штепсельный разъем и… несколько оторвавшихся из-за плохой пайки проводов. Слова, сказанные в тот момент, мало назвать горячими.
Через час в комнате второго этажа испытательного корпуса собралось довольно много народу. Как сейчас вижу побелевшее лицо председателя госкомиссии, его руку, постукивающую по столу обрывком злополучного кабеля, слышу и слова, произносимые сквозь зубы:
— Люди вы или не люди? Ну можно ли найти название этому безобразию?!
Рядом с ним Королев. Молчит, только желваки на скулах ходят. «Подсудимый» — Валентин Сергеевич — с присущей ему невозмутимостью пытается объяснить:
— В целях повышения надежности мы применили эпоксидную смолу, но… но… этого…
— Нет, вы мне ответьте, люди вы или не люди?..
Провода были заменены, все надежно пропаяно, проверено. Батарея установлена на место.
Часа через два все закончено. ПС установлен на легкую тележку. Поблескивая полированной поверхностью, он как бы говорит: «Вот я какой, смотрите!» Двое монтажников берутся за ручку тележки:
— Пошли?
— Пошли!
Как почетный эскорт вокруг человек десять в белых халатах. Проходим по коридору в монтажный зал. Рядом с огромной ракетой ПС кажется таким маленьким и таким близким, словно ребенок, с трудом рожденный и выпестованный.
Крюк крана поднимает серебристый шарик к носовому отсеку ракеты. Длинные усы — антенны — прижались к носовому конусу. Последние пробные включения радиопередатчиков. В зале тихо. Члены государственной комиссии, Сергей Павлович, его заместители, главные конструкторы смежных организаций и предприятий молча стоят рядом с ракетой. Мгновенье — подана команда — и в громадном зале раздаются четкие, чистые сигналы: бип-бип-бип! Это их потом услышит мир. А пока слышим только мы.
Сигналы вырывались из динамиков испытательной установки — такие чистые, такие звонкие, такие необычные. Здесь их никто и никогда еще не слышал. Кто-то не выдержал, зааплодировал. Но тут же, словно поняв неуместность подобного проявления чувств, перестал.
Передатчик выключен. Последние соединения штепсельных разъемов. Поднявшись по стремянке к носу ракеты, я снял предохранительную скобу с контакта, включающего передатчик. Теперь он может включиться только при отделении от ракеты, там, на орбите. Шарик закрыли белым остреньким конусом — обтекателем.
В зал подают мотовоз. Громадная ракета, уложенная на специальную платформу, поблескивая полированными соплами двигателей, подрагивая на стыках рельсов, медленно выползает через бесшумно раскрывшиеся огромные ворота в звездную темень южной ночи. Рядом идут те, чей труд и талант были вложены в ее создание. Идут с непокрытыми головами. Шляпы у многих в руках.
Силуэт ракеты на фоне звездного неба был необычен. Неужели дожили? Неужели? Ракета, медленно двигаясь, уходила в предрассветные сумерки.
Через час она замирает в стартовом устройстве. Почти тут же начинаются предстартовые испытания всех ее систем и приборов. Мы на самом верху, около носа ракеты, и поэтому первые встречаем солнце. Становится ясно, что оно хоть и октябрьское, но жаркое. Температура внутри спутника начинает подниматься. Это недопустимо! Покрываем его куском белой ткани — помогает мало. Просим подать сюда, наверх, шланг для обдува. Выходящая под давлением струя воздуха постепенно снижает температуру до нормальной. Испытатели-ракетчики, работающие на «нижних этажах», заканчивают свои дела.
Незаметно подкрался вечер. Похолодало. Стартовая команда готовится к заправке ракеты. Железнодорожные составы на двух параллельных путях уже ждут. Цистерны топлива переливаются внутрь ракеты. Энергия, заключенная в нем, волей человека должна швырнуть спутник, вопреки силам земного притяжения, в космическую высь!
Нет, не думалось тогда о величии происходящего: каждый делал свое дело, переживая и огорчения и радости.
Окончена заправка. Фермы обслуживания, будто две гигантские руки, раскрывают объятия, готовясь выпустить во Вселенную свое детище.
До старта — полчаса. Площадка около ракеты пустеет. Только Сергей Павлович, его заместитель по испытаниям Леонид Александрович Воскресенский да еще несколько человек остаются. Стараясь, очевидно, скрыть волнение, Сергей Павлович проходит несколько шагов, останавливается, смотрит на ракету… Какие мысли сейчас в его голове? Какие чувства владеют им?
1957 год. Октябрь. Четвертое. Ночь. На стартовой площадке рядом с ракетой, готовой к гигантскому скачку в пространство, в историю, появился горнист. Резкие звуки горна вторгаются в темень, прорываясь сквозь шум стартовых механизмов.
Торжественность той минуты навсегда останется в памяти. Это были незабываемые, неповторимые мгновения. Жаль, что фамилия горниста осталась неизвестной. Она, наверное, стала бы легендарной. Ведь его сигнал возвестил начало новой эры — эры космической.
Пора уезжать на наблюдательный пункт. Через заднее стекло машины смотрю на бело-серебристую свечу-ракету, искрящуюся под светом прожекторов. Последние минуты она здесь, с людьми, на Земле.
Вот и НП. Он в нескольких километрах от старта. Стрелка часов приближается к тому моменту, когда… Волнение мешает дыханию.
Двадцать два часа двадцать семь минут. Минутная готовность! Оторвалось от ракеты и пропало облачко парящего кислорода. Сейчас, вот-вот, сейчас! Сердце, кажется, вырвется из груди. Почему так долго? Какие же долгие, тягучие секунды! Смотрю, не отрывая глаз, боюсь моргнуть.
Наконец — отблеск пламени и гул, низкий раскатистый гул. Ракету обволакивают клубы дыма. Они поднимаются все выше и выше. Кажется, они скроют ее всю. Но вот величественно, неторопливо, уверенно белое стройное тело ракеты сдвинулось с места, поднялось, пошло…
И всплеск, ярчайший всплеск света! Пламя вырывается из стен стартового устройства и рвет темень ночи. Светло кругом. Только тени — резкие, черные, ползущие тени от людей и машин. Раскатистый грохот двигателей. Ночи уже нет — все окрест залито ярчайшим светом. Ракета идет! Все быстрее и быстрее! Все выше и выше! Вот плавный поворот на траекторию. Пламя, кажется, бьет прямо в глаза, но расстояние смягчает отсвет, да и гул становится глуше. Ночь возвращается. Контуры ракеты уже не видны. Лишь созвездие двигателей-огоньков, с каждым мгновением тускнеющих. Наконец только звездочка. И вот ее уже не распознать среди множества настоящих звезд.
Минута тишины и… крик. Кричат все. Что кричат — не разберешь. Машут руками, обнимаются, целуются, кто-то тычется небритым, колючим подбородком в щеку, кто-то хлопает по плечу. Налетает, чуть не сбивая с ног, Михаил Степанович. Счастливые, безмерно счастливые лица. Пошла!!!
Через несколько минут операторы телеметрических станций сообщают: спутник отделился от ракеты, необходимая скорость набрана! Вот она, впервые первая космическая! Первая космическая, вычисленная Исааком Ньютоном во второй половине XVII столетия и достигнутая лишь во второй половине XX, вот сейчас, в эту ночь 4 октября 1957 года…
