Презумпция виновности (СИ) - Шульгина Анна (читать книги без TXT) 📗
— Рада вас видеть, — ступор Маркевич только усилился, когда женщина приблизилась и очень условно, но все же обняла. — Морская болезнь не одолела по дороге?
— Нннет… — на ум приходила только дебильная фраза из рекламы: "Шок — это по-нашему". Вот уж точно есть от чего впасть в прострацию. Но заминка быстро прошла, и Соня решила пока не заморачиваться над такими метаморфозами Нелли Павловны. — Меня не укачало, но есть захотелось.
— Тогда идемте, — больше домработница на грудь не бросалась, тактично отступив на пару шагов и снова приняв уже привычный невозмутимый вид. — Вы, наверное, устали, сейчас покормлю ужином и отведу в комнату.
О том, что она и сама после столь тесного знакомства с домом может найти тут что угодно, причем с закрытыми глазами, Софья упоминать не стала. Во-первых, не стоит так демонстрировать недоверие человеку, который, как мог, выразил радушие. А во-вторых, что бы там не утверждала, но девушка действительно была вымотана и очень нелегкой во всех смыслах рабочей неделей, и этой поездкой, за которую натерпелась страху, да и собственные мысли никуда не делись.
Соня покорно проследовала за Нелли Павловной, направляющейся в сторону кухни, и с удовольствием вдыхала запах дома. Все места, в которых она когда-либо жила, обладали чем-то таким особенных, что выделяло их среди других. Настолько индивидуальным, что Маркевич могла с закрытыми глазами ответить, где именно находится.
Дом в Душанбе, который она визуально почти не помнила, пах цветущим урюком и горячим ветром, который приносил в город пыльные бури.
Квартира приемных родителей в Кемерово — чем-то, что Соня могла назвать безысходностью. Мама Люба очень любила печь, и теперь Маркевич не переносила запах ванилина. Именно им и был пропитан воздух, в котором девочка несколько лет провела в изматывающем ожидании.
Интернат… Отчаяние. Не беспросветное, от которого хочется сесть и закрыться от всех, но все же было там что-то, от чего хотелось бежать, биться в зарешеченные окна первого этажа и кричать, пока не сорвешь голос. Хлорка, которой мыли полы. Жареная капуста и переваренные макароны.
Все съемные квартиры, в которых она жила, имели свои оттенки, вроде и похожие, но совершенно разные.
Дом Дана отдавал запахом соли и йода. Мокрой свежескошенной травой. И немного раскаленными на солнце камнями. Пусть кто-то покрутит пальцем у виска, утверждая, что камни не имеют запаха, но более четко Соня сказать бы не смогла. И эта какофония ароматов, которые тут же навалились, стоило только сделать пару шагов через гостиную, странно успокаивала и внушала уверенность.
Наверное, вела она себя как-то странновато, во всяком случае, Нелли Павловна остановилась на пороге коридора, ведущего вглубь дома, и наблюдала за Соней с некоторым недоумением на лице. В принципе, было от чего — стоит себе девица посреди комнаты, прикрыв глаза, и глубоко дышит.
— Все хорошо?
— Да, — Софья открыла глаза и легонько улыбнулась. — Просто здесь воздух совершенно не такой, даже дышится как-то по-другому…
— Согласна, — видимо, такое объяснение странностям домработницу устроило, во всяком случае, пристально разглядывать Соню она перестала. — Может, принести ужин в комнату?
— Спасибо, не нужно. Я в порядке, — девушка поспешила за Нелли Павловной, пока окружающие окончательно не уверовали в невменяемость гостьи. — Не стоит беспокоиться, я вполне могу поесть на кухне.
Там было точно также, как и при последнем визите Маркевич — все точно на своих местах, почти стерильная чистота. Даже руки стоящего на полке набора из разнокалиберных ковшиков указывают строго на норд-норд-вест. А самой Нелли Павловне не хватает разве что погон с четырьмя большущими звездами и широких лампасов на юбке.
Ой, что-то и правда уже в легкий неадекват ушла…
Пока Соня пыталась провести самодиагностику на предмет наличия душевной скорби, домработница быстренько сервировала стол и занялась перестановкой в шкафчике с посудой.
— Может, вы тоже со мной поужинаете? — не то, чтобы Софье кусок в горло не лез, но от того, что кто-то рядом работает, в то время, как она ест, было неуютно.
— Спасибо, я уже покушала.
Несмотря на немного натянутую обстановку, девушка с удовольствием поела, рассматривая кухонное царство. Все здесь было не только по последнему слову техники, но и устроено так, чтобы добиться максимальной эргономичности. Но все же "фартук" из огнеупорного стекла, под которым пряталась роспись из выполненных пастельными тонами анютиных глазок, заставила поморщиться. Его же замучаешься отмывать…
— А вы здесь одна работаете? — Соня, не обращая внимания на укоризненный взгляд женщины, вымыла за собой посуду и поставила перевернутую тарелку на сушилку. — Просто дом очень большой…
— Готовлю одна, но пару раз в неделю с большой земли приезжают три девушки, они помогают поддерживать порядок. А у вас есть какие-то претензии или вопросы?
— Нет! — черт, теперь получается, что ещё и обидела женщину… — Я не поэтому спросила. У вас прекрасно получается содержать дом в чистоте. Да и готовите вы намного лучше меня…
Выслушав немного нелогичное объяснение, женщина перестала хмуриться и даже обозначила что-то, похожее на улыбку.
— Присядем? — развесив клетчатое бело-голубое полотенце на спинке стула, Нелли Павловна кивнула в сторону стола, за которым ужинала Соня. —
Они обе устроились на положенных местах, выжидая, пока вторая начнет разговор. Вообще-то Соня всегда была терпеливой, но собеседница все-таки намного старше и неприлично заставлять пожилого человека дольше положенного задерживать на рабочем месте, не давая отдохнуть.
— Я немного неуверенно себя чувствую, — Маркевич вздохнула и как-то обреченно махнула рукой. — Не подумайте, что хочу подлизаться или ищу союзников… Ладно, второе, наверное, все-таки правда. Я же вижу, что вы для Даниила Александровича гораздо ближе, чем просто наемный служащий. Скорее, член семьи. Просто хотела сказать, что не собираюсь как-то вмешиваться в это, и вообще я здесь ненадолго.
Зачем она ей это говорит, Софья и сама не поняла, получается, что оправдывается, но для её собственного спокойствия это нужно было сказать.
Нелли Павловна, не меняя спокойного, почти отстраненного взгляда, рассматривала сидящую перед ней девушку. О том, кто такая Соня, и что значит для Даниила, она слышала от самого мужчины. Да и пока эта девушка была здесь, тоже имела возможность за ней наблюдать. И этот порыв все высказать, очень даже укладывался в ту картину, которую женщина нарисовала для себя ещё около месяца назад.
Софью можно было назвать немного странной, но это ничуть не отталкивало. Больше всего в девушке подкупало тщательно скрываемое стремление к правильности. О том, что она занималась мошенничеством, Нелли Павловна тоже знала, но не торопилась осудить или сделать на основании этого какие-то далеко идущие выводы. Наверное, потому что её любимые мальчики, которых она во многом считала собственными детьми, не были совсем уж безгрешными в этом смысле. Или точнее будет — совсем не безгрешными. Так что и выводы относительно этой девушки для неё не была однозначными. Но отсутствие наглости и снобизма говорило в пользу Софьи. Даже несмотря на то, что Даниил никогда не привозил сюда любовниц, женщина сомневалась, что хоть одной из них пришло бы в голову заговорить с ней о том, что не претендует на роль хозяйки дома. Наоборот, скорее всего, статус прислуги тщательно подчеркивался бы при каждом удобном и не очень случае.
— Чай? — Нелли Павловна потянулась к расположенному рядом столику и поставила две чайные пары.
— Спасибо, — Соня пристально и, одновременно, отсутствующим взглядом наблюдала, как ароматная красновато-коричневая жидкость заполняет тонкий фарфор.
— Я поняла, что вы хотели сказать, — женщина отставила заварочный чайник. — Правда, не совсем ясно, почему вы тут ненадолго, но это ваши с Даниилом Александровичем дела. Молока?
Софья отрицательно качнула головой, предпочитая чай без всяких добавок. Но шоколадную конфету из придвинутой к ней вазочки взяла.
